Маргарет Мюр - Дружеский поцелуй

– Значит, ты фантазировал напрасно, – сварливо бросила она. – И по поводу не только сегодняшнего вечера, но и всей жизни. Нет никакой Инес, не было никакой Инес и никогда не будет никакой Инес. Я придумала ее – ее не существует!

Денис медленно поднялся.

– Не могу в это поверить! – сказал он с изумленным видом, вполне оправданным, по мнению Лесли.

И все же его изумление не казалось настоящим. У нее создалось впечатление, что он вовсе не был удивлен. Он положил свои руки на ее плечи, и в его взгляде проглянуло напряжение.

– Зачем ты придумала ее, Лесли? Странное дело, особенно для тебя.

Она сообщила ему полуправду.

– В тот момент ты казался готовым жениться на Кэтрин Доултон, а я считала, что вы совсем не подходите друг другу.

Денис усмехнулся.

– Франческа не согласилась бы с тобой. Она сказала, что мы превосходная пара, а ты знаешь, что она ясновидящая.

– Ей явно следует показаться окулисту. Она говорила, что и мы идеальная пара, помнишь?

Он поддел пальцем ее подбородок и приподнял ее лицо.

– Ты права. Это должно было вызвать у меня предубеждение против предсказаний Франчески.

– На ее пиццу больше можно положиться, чем на ее народную мудрость, – подтвердила Лесли, надеясь, что Ден не заметит, насколько близка она к тому, чтобы расплакаться. – Не могу поверить, что ты водил Кэтрин к Франческе. – Она сделала паузу. – Это ведь наше особое заведение.

Он провел большим пальцем по ее губам нежным прикосновением.

– Вот как? – хрипло произнес он. – Вот уж не думал, что тебя трогает, куда я вожу своих дам.

Она качнулась к нему, глядя ему прямо в глаза.

– Выбор пиццы – весьма интимный процесс, – прошептала она. – Он многое говорит о том, с кем выбираешь.

– Как поцелуй, – сказал он, сокращая расстояние между их губами. – Как занятие любовью.

По предыдущему опыту она уже знала, что случится, когда их губы соединятся. И точно – вспыхнули фейерверки, заиграл духовой оркестр, сердце расплавилось, а душа зажглась. Но ни одно из этих клише не выражало ее истинных ощущений. Я как будто пришла домой, мысленно сказала себе Лесли. Пока руки Денни обнимали ее, она чувствовала себя настолько близкой к идеальному счастью, насколько это вообще возможно…

Когда их поцелуй наконец закончился, он взял ее лицо и посмотрел на нее потемневшими от нежности глазами.

– Пора уже нам перестать играть в эти игры, – мягко проговорил он. – Больше никакой лжи, никакой полуправды, никаких мифических Инес, никакого обмана, что я интересуюсь юными девочками вроде Кэти. Ты готова перестать спасаться бегством, Лесли?

Она судорожно рассмеялась.

– Я не могу бежать. Мои ноги превратились в желе.

– Прекрасно. Пожалуй, я поцелую тебя еще раз, чтобы быть в этом уверенным. – И он накрыл ее рот страстным, ищущим поцелуем, сдобренным нежностью.

Лесли закрыла глаза и позволила желанию медленно и жадно расти внутри себя.

– Лесли, – его голос прозвучал еще более хрипло, – Лесли, я хочу любить тебя. Пойдем в спальню.

– Да, – откликнулась она, и последнее ее сомнение растворилось во вспышке жуткого вожделения. – Денни, я так сильно люблю тебя.

В его смехе прозвучала боль.

– Сколько лет я ждал этих слов!

– Ждал? А… а ты тоже любишь меня?

Он с силой прижал ее к себе.

– Позволь мне показать тебе, как сильно я люблю тебя, – прошептал он.

Денис быстрыми шагами вошел в спальню и обернулся. Лесли на ватных ногах вошла вслед за ним, но тут ноги окончательно отказались ее слушаться, и она без сил прислонилась к двери. Для нее сейчас не существовало ничего, кроме этого дорогого, мужественного лица, охваченного желанием. Горящие глаза Дена обещали ей такую бездну страсти, которая пугала и одновременно побуждала Лесли броситься в нее очертя голову. Ден медленно приблизился и положил руки ей на плечи. Он не отрываясь смотрел в ее помутневшие от желания, наполненные слезами глаза, которые обещали ему все и вознаграждали одним этим мгновением за годы неверия, сомнений и ожиданий. – Лесли, родная, – тихо прошептал он, расстегивая пуговицы ее рубашки.

– Денни, я без лифчика… – зачем-то сказала она, хотя его глазам уже предстали пухлые полушария ее грудей и зовущая ямочка между ними, а дрожащие руки, не в силах безучастно выносить эту картину, легли на прикрывающую еще их ткань и, безжалостно сминая ее, открывали то, что пока было скрыто.

Последние пуговицы, не выдержав, расстегнулись сами, и он сорвал рубашку с ее плеч. Он стоял потрясенный и молча смотрел на ее обнаженные груди, и только руки его медленно поднимались по ее телу от талии вверх, как бы отдаляя миг блаженного соединения. Она смотрела на эти руки, и внутри у нее все дрожало от смешанного ощущения стыда и такого нетерпения, которое, казалось, нельзя выдержать более секунды. И вот эти сильные и ласковые пальцы обхватили ее груди снизу, вот они двигаются дальше… Он наклонился и впился губами в ее губы, а потом и ее вставшие соски дождались наконец его ласки и покорились в сладком, вожделенном изнеможении, исторгнувшем стон из ее груди.

Горячие губы обожгли шею, спустились ниже по изгибам тела, и руки нехотя уступили им место у этого средоточия женского естества. Лесли вскрикнула и изогнулась под сладкой пыткой губ, покусывающих соски, всасывающихся в них. Он опустился на колени, лихорадочно сдирая с себя рубашку, расстегивая брюки и тоже постанывая от желания. Покончив со своей одеждой, он обхватил ее ягодицы, притянул к себе и поцеловал ее через джинсы в живот и ниже. Он взглянул на нее снизу вверх. Ее грудь вздымалась, лицо горело. Когда он расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах, она наклонилась и обхватила его голову.

– Денни, не надо… Пойдем в постель…

Он встал, держа руки на ее бедрах, брюки упали к его ногам, открыв мускулистые стройные ноги.

– Нет! – жарко дыхнул он ей в лицо. – Я хочу видеть тебя… всю.

С этими словами он спустил с нее джинсы, его рука легла ей на живот, через трусики ощупывая все ее прелести. Это было непосильным испытанием. Она вскрикнула и прижалась к его руке, раздвинув ноги. Но и он не смог более сдерживать себя. С каким-то звериным рычанием он сдернул с нее трусы и, более не в силах владеть собой, просунул руку ей между ног, а другой обхватил ее так, что у нее прервалось дыхание. Едва не падая в обморок, полузадушенная его объятиями, она в изнеможении прошептала ему прямо в ухо:

– А ты?..

Он отпустил ее, взял за руки и положил их себе на бедра.

– Лесли… сама… Я прошу.

Она робко потянула его плавки вниз. Но снять их оказалось нелегким делом. Она стеснялась, руки ее дрожали, а его напрягшееся естество создавало непредвиденные препятствия. Пока она справлялась со своей сложной задачей, он гладил ее ягодицы, грудь, живот, возбуждая ее так, что у нее кружилась голова. Снимая плавки, она неловко коснулась его напряженного члена и отдернула руку. Но возбуждение ее достигло такой степени, что подавило наконец природную стеснительность. Она снова робко коснулась его, потом еще… Победив наконец непослушную материю и спуская ее окончательно, она провела рукой по его плоти, поглаживая ее и исторгая у Дена стон вожделения.