Эмеральд Бакли - Клеопатра из графства Дербишир

– Пэтти, что-то не так?

Пэтти открыла глаза и взглянула на Эрни. Сердце ее мучительно сжалось. Пусть она ничего не знает о мужчинах – сомнений нет, Эрни чувствует то же, что и она. Как больно! Но выбора нет.

– Я… я решила, что нам больше не стоит встречаться.

Эрни отшатнулся, словно она хлестнула его по лицу.

– Прости, – тихо произнесла Пэтти. – Я не думала, что это будет серьезно. Кажется, и ты не думал, но так случилось.

Он молчал, глядя на нее изумленными, неверящими глазами.

С собственной болью Пэтти могла справиться – но не знала, как справиться с мучительным сознанием, что разбивает сердце Эрни.

– Поначалу мы оба говорили, что не хотим серьезных отношений, но боюсь…

Взгляд его словно окаменел.

– А с чего ты взяла, что теперь мои желания изменились?

От потрясения у Пэтти перехватило дыхание. Она не сомневалась, что Эрни тоже ее любит! Но, должно быть, ошиблась, приписав свои чувства ему.

– Мне было с тобой весело, Пэтти. – Голос Эрни звучал холодно, как заснеженные улицы за окном. – И я рад, что получил возможность съездить в Дербишир. Это было очень познавательно.

«Познавательно»? Да Пэтти готова была поклясться, что Эрни очарован тихой деревенской жизнью! Взглянув на Сонную Заводь глазами Эрни, она поняла, что оставила в родном городке немало хорошего. Пусть жить там она больше не сможет, но никогда не перестанет любить родительский дом.

– Я… должно быть, я ошиблась в твоих чувствах, – пробормотала она.

– Я сказал, что не заинтересован в серьезных отношениях, так оно и есть. Ты хочешь со мной расстаться? Твое право. Но мне жаль терять хороший секс. Мы изучили друг друга, нам хорошо вдвоем в постели – так почему бы не продолжить наши встречи? – Эрни устремил на нее непроницаемый взгляд. – Конечно, если ты сможешь совладать со своими чувствами.

Голова у Пэтти пошла кругом. Он предлагает «голый секс», секс без близости, без обязательств. Путешествие в страну фантазии. То, о чем она и мечтала. Почему же теперь предложение Эрни звучит для нее утонченной пыткой?

Пэтти представила, как они с Эрни дарят друг другу блаженство, а потом она скрывается за ширмой, он одевается и уходит домой. Ни беседы, ни ласки. Ни любви.

Нет, не выйдет. Теперь – после того, как она познакомилась с его родителями, показала ему родной городок, увидела, как он моет посуду в окружении визжащей от восторга детворы, такие отношения стали невозможны.

Борясь со слезами, она подняла на него измученный взгляд.

– Прости, Эрни. Боюсь, не смогу.

Что-то сверкнуло в его глазах. Может быть, гнев – или мука. У Пэтти не было сил угадывать его чувства, справиться бы с собственными! С каменным лицом Эрни отвернулся. Больше они не произнесли ни слова – только когда такси остановилось у ее дома, Пэтти едва слышно пробормотала:

– Прощай.

Но, когда она хотела заплатить таксисту свою долю, Эрни схватил ее за руку с такой силой, что Пэтти поморщилась от боли.

– Нет! – сказал он.

У Пэтти не было сил спорить. Выйдя из машины, она бегом бросилась к дому.

Ушла.

Такси плавно тронулось с места, Эрни откинул голову на спинку сиденья, борясь с подступающей болью. Не верилось, что Пэтти ушла из его жизни. Казалось, вот-вот он проснется на двухъярусной кровати в маленьком городке и поймет, что все это – дурной сон.

Что его разоблачило? Чем глубже он погружался в любовь, тем тщательнее маскировал свои чувства, опасаясь выдать себя неверным словом или жестом. Но Пэтти догадалась. И, как он и ожидал, бросилась бежать. В отчаянном стремлении удержать ее он предложил вернуться к прежним необязательным отношениям, но она не попадалась на удочку.

Бог свидетель, Эрни не хотел подрезать ей крылья! Да, он мечтал сделать Пэтти своей – но знал, что этому не бывать. Он бы себе язык откусил прежде, чем сказать хоть слово о своей любви. Родители учили его скрывать свои чувства – почему же, черт побери, многолетняя наука не пошла ему впрок?!

На этот вопрос легко ответить. Никогда прежде Эрни не приходилось скрывать столь сильное чувство. Он поддался слабости – и потерял Пэтти.

14

В течение следующих двух недель Эрни пропадал в фитнес-центре и носился по корту больше, чем за весь предыдущий год. Обычные теннисные партии с Хью – тот пообещал не заговаривать о Пэтти – не доводили его до желанного изнеможения; снова и снова Эрни обзванивал всех партнеров по теннисному клубу и бесстыдно набивался в партнеры. Но все было напрасно. Приятели отказывались играть с ним, в один голос твердя, что Эрни превратился в мрачного зануду и общаться с ним стало невозможно. Только Хью понимал, что происходит с другом, однако к концу второй недели и его долготерпение начало давать трещины.

Однажды утром в кабинет Эрни решительной походкой вошла Фэй.

– Меня это все доконало! – Она захлопнула дверь и встала перед Эрни – руки в боки, физиономия свирепая. – Ты, похоже, решил до смерти загонять моего мужа, да и себя заодно. На тебя-то мне плевать, а вот Хью мне не чужой. И тебе тоже – если не ошибаюсь, он твой лучший друг.

Эрни встал.

– Я тоже рад тебя видеть, Фэй.

Но она не улыбнулась.

– Что с тобой стряслось? Чего ты хочешь добиться, проливая семь потов на корте?

– Ничего, – тихо ответил он. – Просто мне нужно поупражняться.

– Черта с два! Не знаю, что творится у тебя в башке, но одного не могу взять в толк: почему ты даже не попытался с ней поговорить?

Эрни уставился на Фэй, словно на сумасшедшую.

– Зачем? Она ясно сказала, что не хочет меня больше видеть!

Фэй испустила вздох великомученицы.

– И ты поверил?! Знаешь, дружок, видала я идиотов, но такого… Можно мне присесть?

– Разумеется, я поверил! Она всегда стремилась к свободе!

– Так я присяду. – И Фэй изящно опустилась в кресло. – И ты садись. Разговор у нас будет долгий.

Исполнение мечты обернулось кошмаром.

Пэтти не могла взять в толк, что за проклятие поразило пресловутых лондонских мужчин. С виду привлекательны, но в компании с ними невозможно высидеть и часа!

У одних не такие синие глаза, у других не такие широкие плечи. Одни лишены чувства юмора, другие ржут над всем подряд. Одни болтают без умолку, другие не способны даже поддержать беседу. И целоваться с ними было противно – не говоря уж о том, чтобы приглашать их к себе.

Фэй упрашивала кузину позвонить Эрни и начать все сначала. Но Пэтти упорно отказывалась, не желая поступаться гордостью. И не только гордостью. Беда в том, что голый секс, секс без обязательств, больше ее не устраивал. Но и замуж выходить она по-прежнему не хотела. Нет, ни за что на свете! И все же, размышляя – чисто теоретически, разумеется, – о браке, Пэтти не могла не признать, что не видит в роли мужа никого, кроме Эрни.