Фрида Митчелл - Заветное желание

– Вы увольняетесь потому, что я спросил, все ли у вас в порядке? – недоверчиво переспросил Кайл.

– Да. То есть, нет… – Не вздумай разреветься, мысленно приказала себе Трейси. – Я больше не хочу здесь работать.

– Вы не хотите работать на меня, – мрачно уточнил Кайл. – А как же Санни?

– Что Санни? – Трейси с вызовом подняла подбородок. – Я расплатилась со всеми долгами, найду работу, которая позволит нам нормально жить, а большего мне не нужно.

– Я спрашивал не о долгах, а обо мне и Санни, – хрипло проскрежетал Кайл. – Вы, конечно, можете от меня сбежать, но Санни ко мне привязалась. Если я вдруг исчезну из ее жизни, как это на ней скажется?

На лице Трейси отразилась смесь бессильного гнева и паники, именно паника подсказала ей слова, которые она в нормальном состоянии никогда бы не произнесла:

– Вот как, значит, вы пытаетесь использовать Санни, чтобы затащить меня в постель?

Несколько секунд Кайл смотрел на нее удивленно, словно не верил своим ушам, а затем его глаза полыхнули нескрываемым гневом. Таким Трейси его еще не видела. Лицо Кайла потемнело, как грозовое небо, глаза метали молнии. Он шагнул в маленькую туалетную комнату и захлопнул за собой дверь.

– Я позволял вам то, чего никогда не позволял ни одной другой женщине, и чем же это кончилось? – произнес он ледяным тоном, четко выговаривая каждое слово. – Думал, что должен быть с вами терпеливым, как с хрупким созданием, пострадавшим от грубости мерзавца, что надо набраться терпения, нежно убеждать вас… Я пытался объяснить вам, кто я и кто вы, Трейси, я открыл вам душу, чего никогда не позволял себе ни с одной женщиной. Каким же я был дураком!

– Кайл, пожалуйста… не надо, – в ужасе прошептала Трейси.

– А вы, оказывается, все это время считали меня подонком, который способен использовать ребенка, чтобы добраться до матери. Вы ведь так обо мне думаете? Вы ведь уверены, что у меня нет к вам никаких нежных чувств, что мне нужно только ваше тело, признавайтесь?

– Я этого не говорила, – пролепетала Трейси.

– Нет, именно это вы и сказали! Что ж, может, мне стоит вести себя в соответствии с вашими ожиданиями? Дать вам возможность сказать потом, что вы с самого начала были правы?

Он притянул ее к себе так резко, что голова Трейси беспомощно запрокинулась. Сдержанность Кайла, которая, казалось, стала неотъемлемой частью его отношения к ней, испарилась без следа. Она попыталась оттолкнуть его, но он без труда подавил сопротивление и впился в ее губы яростным поцелуем.

В памяти Трейси ожили воспоминания о последних, самых страшных днях жизни с Полом. Он тоже пытался целовать ее против воли, но вместо противных слюнявых поцелуев Пола она испытала яростную атаку рта Кайла. Как ни странно, она пробудила в Трейси не страх, а желание. Она еще несколько мгновений продолжала бороться, испытывая досаду и растерянность оттого, что собственное тело предало ее. Кайл с унизительной для нее легкостью подчинил себе ее разум и чувства, она еще сопротивлялась, но в действительности протест уже угас, отступил перед наслаждением, которое она испытывала, сама того не желая.

– Ты меня хочешь, Трейси, – прохрипел Кайл в перерыве между поцелуями. – Может, тебе это не нравится, может, я сам тебе не нравлюсь, но ты меня хочешь!

– Нет!

Попытка протеста показалась неубедительной даже самой Трейси, не говоря уже о Кайле.

– Да, да, – Трейси уловила в его голосе торжествующие нотки, – хочешь, моя неприступная секретарша. Моя Снежная королева.

Его руки, беззастенчиво исследуя ее тело, нашли подтверждение ее желания. Оставив всякие попытки сопротивления, Трейси невольно выгнулась ему навстречу, ее пальцы ласкали его твердое гибкое тело так же интимно, как и его руки – ее нежную плоть. Ее охватило дикое, примитивное желание стать как можно ближе к любимому мужчине, слиться с его телом, удовлетворить сжигающую их обоих жажду. Прошло, будущее – все перестало существовать. Осталось только настоящее, их взаимная страсть, и каждая секунда, каждое новое ощущение уносили ее все дальше от того, что она знача до сих пор или хотя бы могла представить. Трейси лишь смутно сознавала, где она находится, но это перестало иметь значение. Единственной реальностью, которая существовала для нее сейчас, были губы и руки Кайла, то, что он с ней делал. Кайл прижал Трейси к стене, глаза ее расширились; она поняла, что он собирается овладеть ею здесь и сейчас, когда за стеной происходит деловая встреча и в любой момент кто-нибудь может заглянуть в комнату.

По-видимому, та же мысль пришла в голову Кайла. Руки, уже взявшись за подол юбки, замерли. Тяжело дыша, он застыл неподвижно, пытаясь совладать с собой. Трейси посмотрела ему в лицо, в горящие серебристым огнем глаза. Он медленно отодвинулся от нее, давая ей время убедиться, что она способна стоять на дрожащих ногах без поддержки его рук. Отошел на два шага, нервно провел рукой по волосам, поправил воротник рубашки, галстук. Трейси молча, наблюдала за ним расширенными глазами. Все ее тело ныло, горело от неутоленного желания, и ей все еще не верилось, что Кайл смог остановиться. Он открыл дверь и вышел из туалетной комнаты, а она все стояла в оцепенении. Только когда за Кайлом закрылась дверь, ноги ее подогнулись, и она обсела на пол. Ей было нестерпимо стыдно, но сильнее, чем стыд, Трейси жгло сознание, что Кайл все-таки ушел от нее, то есть, в конечном счете, она оказалась ему не нужна.

Глава 10

Никто никогда не узнает, каких усилий стоило Трейси снова превратиться в невозмутимую, деловитую секретаршу, но, как только ей это удалось, она вышла из туалетной комнаты и, не задерживаясь, покинула здание фирмы. Трейси понимала, что это трусливое бегство, но никакие силы не заставили бы ее снова посмотреть в глаза Кайлу. Она решила, что напишет заявление об уходе дома и отправит его по почте.

Вернувшись домой, Трейси первым делом отключила телефон и села, бессмысленно уставившись в пространство. Прошло не меньше часа, прежде чем она смогла дать волю слезам и излить в них свое горе. Слезы принесли некоторое облегчение. Бледная, с красными глазами, она побрела на кухню и приготовила себе чашку крепкого черного кофе.

Между нею и Кайлом все кончено, она сама сожгла за собой мосты. Трейси была ошеломлена тем, какую боль ей причинило осознание этого факта. Кайл недвусмысленно дал ей понять, что волен сам решать, взять ее или отбросить за ненадобностью – и сделал выбор в пользу последнего. Трейси его не могла винить, если вспомнить, какие ужасные вещи она ему наговорила… Она застонала в голос.

Допив кофе, Трейси поднялась наверх и наполнила ванну, чувствуя безотчетную потребность смыть с себя что-то… скверное. Странно, но грязной она чувствовала себя не из-за прикосновений Кайла, а из-за собственных обвинений. И ведь она сознавала свою неправоту даже в те мгновения, когда бросала ему в лицо все эти несправедливые слова. Но Кайл об этом не знает, и после того, что произошло, ей не поверит, что бы она ни говорила. Он, наверное, ее возненавидел. Трейси снова застонала, по щекам опять потекли горячие слезы.