Счастье на осколках - Лилия Фандеева
– Доброе утро, Максим Олегович. Позвоните домашним и предупредите, что послезавтра я вас выпишу. Всё, что мы могли – сделали и помочь больше не можем. Захотите ходить – пойдёте, захотите стать обузой – сядете в инвалидное кресло. Я не психиатр и не могу дать мозгу сигнал на восстановление.
– У меня нет силы в ногах. Они меня не держат.
– Костыли стоят рядом несколько дней. Они могли бы вам помочь, но вы этого не хотите. Не хотите понять, что мышцы не придут в норму сами по себе одним массажем, – она смотрела ему в глаза и понимала, что её не слышат. Вздохнула и почувствовала лёгкое приятное движение внутри себя. Положила руку на живот и на секунду прикрыла глаза.
– Вам плохо? Пациент встал на ноги, придерживаясь за тумбочку.
– Мне очень хорошо. Мальчишки открыли хоккейный сезон. – Дарья открыла глаза и удивилась позе пациента. – Вам, я смотрю, тоже лучше.
– Чёрт! Я стою.
– Стоять мало. Нужно ходить. Вы присядьте, а я приглашу к вам ординатора. Нагрузка должна быть постепенной.
– Дарья Андреевна, вы говорили во множественном числе. Он у вас ни один?
– Двое. Я знаю, что всего не предусмотришь и бессмысленно бояться того, чего ты не в силах изменить. Мне тридцать семь лет, старшей дочери шестнадцать, младшей восемь и я боюсь за них, за малышей. Вы чего боитесь? Научитесь отпускать то, что от вас не зависит, верить и жить с этой верой. О выписке поговорим через неделю. Тренируйтесь.
Закончив обход, с нетерпением ждала перерыва, чтобы обрадовать мужа последними новостями. Она без стука открыла дверь кабинета Каневского. Александр сидел в кресле за столом, а на стол присела яркая блондинка в красном платье, держа его руку на своём бедре. Всё это она созерцала секунды трёхметрового пути от двери к столу.
– Я, смотрю, вы заняты?
– Присядь, Даша. Настя уже уходит.
– И что это было?
– Последствия новогоднего коллективного праздника. Она приходит в третий раз под разными предлогами. Ты расстроилась?
– Я рада, что тебя есть кому утешить и развлечь. Обедай без меня и не забудь забрать Вику, а я на сегодня отработала. Это всё, – она вышла из кабинета, не обращая внимания на то, что говорил муж. Убрав всё со стола и переодевшись, на ходу бросила:
– Я на сегодня отработала, Каневский в курсе, оперируем по графику. До завтра.
Выйдя из клиники, Дарья остановила такси и попросила отвезти её в торговый центр, понимая, что самый короткий путь себя отвлечь – это шопинг. Часы показывали 12:10. Пока ехала – думала, что новость, с которой она шла к мужу может подождать, что ревность и недоверие к мужу без особых оснований, а внутри был протест. Александр никогда не разговаривал с женщинами неуважительно или на повышенных тонах, хотя иногда можно было быть резче и категоричнее. «За двадцать лет знакомства я по-разному относилась к его излишней интеллигентности. Но среди всех моих знакомых, он, пожалуй, самый настоящий мужик. Да, со своими тараканами в голове, но так его воспитали. Я приняла его таким, я, а ни он меня. У меня был выбор принять или отказаться. А раз приняла, не нужно его перевоспитывать под себя. Между нами нет соперничества, ревности, зависти к профессии или успеху. Оба соблюдаем субординацию на работе. В семье все вопросы решаем вместе. Зачем я себя накручиваю? Всё в нашей жизни в порядке, – сделала вывод она, выходя из машины. Два часа, проведенные в залах торгового центра, для неё прошли незаметно. Она больше рассматривала товары, чем покупала, и сравнивала их наличие с тем временем, когда они с мамой готовились к рождению Вари. – Теперь у меня есть деньги и товары на любой вкус в наличии. Спокойствие, ребята, только спокойствие. Мы обязательно придём с вами сюда весной и купим всё что нужно, – погладила она живот под шубой. – Нужно поговорить с девочками о весенних вещах – они обе растут. Варенька оттаяла, исчезли сомнение и недоверие, стала мне настоящей помощницей – взяла под свою опеку Вику. Вике не хватало заботы и любви матери. Она тянулась ко мне, но очень осторожно, боясь ревности Вари, но та её приняла. Дети всё чувствуют, их трудно обмануть дважды», – думала Дарья, выходя из торгового центра.
Такси привезло её домой с небольшим пакетом. Сняв верхнюю одежду и убрав пакет в шкаф, она прошла в столовую и через минуту услышала, как открылась входная дверь.
– Варя, я на кухне, – крикнула она в сторону входа.
– Это я, – в столовой появился Александр. – Девочки во дворе. Ты почему на звонки не отвечаешь?
– А что ты хотел от меня услышать? – она поставила разогревать обед. – Мы могли поговорить после работы. Я в полном порядке, волноваться не о чем.
– Даш, в чём я виноват?
– В излишней интеллигентности и такте. Согласись, если вас ничего не связывает, почему ты её не выставил? А если связывает, зачем так наглядно?
– Она вошла за полминуты до тебя. Ты встретила по дороге ко мне Степанова? Он был у меня до неё. Ну, не успел, обалдел. Мне хватило одного урока. Ты не можешь этого понять?
– Могу. Но ты своим поведением доказываешь обратное. Мне верить словам или поступкам? Возвращайся на работу и скажи девочкам, что обед на столе. Поговорим вечером.
– Я не могу уехать, оставляя тебя в таком состоянии.
– Ты считаешь, что от твоего присутствия мне станет легче? Ошибаешься. Мне нужно переключиться на что-то, чтобы картинка исчезла, но пока я сделать этого не могу, не получается. Жди.
Дочери вернувшись со двора слегка настороженные.
– Мам, а что между вами происходи? Почему ты приехала сама, а крестный забрал Вику раньше?
– Ничего страшного. Это называется: рабочие моменты, такое бывает. А приехала я не из клиники, а из торгового центра, где провела два часа. Садитесь к
