Энн Мэтер - От судьбы не уйдешь
— От бабушки ничего нет, — наконец негромко сказал он. — Райт и Пил не только ее адвокаты, но, видимо, и Арчи Росситера тоже. — Вздохнув, он протянул письма Франческе: — На, прочитай.
Франческа взяла письма, хотя предпочла бы узнать об их содержании от Уилла. Она не сомневалась, что леди Розмари придумала, как их поссорить, и для надежности решила заручиться поддержкой доктора Росситера.
Письмо от адвокатов было достаточно прямолинейным. Они без обиняков сообщали, что их клиент, мистер Арчибадд Росситер, просил передать свое письмо мистеру и миссис Лингард. Кроме того, они располагают письменным заявлением мистера Росситера. Если Уилл или Франческа пожелают как-либо его использовать, адвокаты уполномочены мистером Росситером в любой момент это заявление им вручить.
Франческа недоуменно взглянула на Уилла, но он угрюмо смотрел в окно, и лицо его ничего не выражало. Господи, да что же такое написал старик? Что мог добавить нового?
Дрожащей рукой Франческа развернула второе письмо. Оно было адресовано просто Уиллу и Франческе, но Франческа решила, что отсутствие официального обращения еще не основание для оптимизма, и со вздохом начала читать.
Дорогие Уилл и Франческа!
Я очень давно собирался вам написать, но, пока была жива моя жена, мне было стыдно признаться, что я утаил от нее свой недостойный поступок. Она долго болела, прежде чем Провидение положило конец ее страданиям, и я не смел своим признанием их усугубить.
Твоя бабушка, Уилл, обладает огромным даром убеждения, однако при иных обстоятельствах я ни за что бы не поддался ее уговорам. Но, как я сказал, Лавиния была тяжело больна; ей срочно требовалась операция, которую в то время, к несчастью, можно было сделать лишь за границей. В благодарность за оказанную мною услугу твоя бабушка оплатила нашу с Лавинией поездку в Соединенные Штаты. Я был всего-навсего скромным врачом, мои заработки не позволяли совершать дорогостоящие путешествия за границу. Леди Розмари оплатила все и, должен признать, подарила Лавинии несколько месяцев жизни.
Ты, вероятно, догадываешься, какая мне предназначалась роль. Твоя бабушка убедила меня, что Франческа не хочет ребенка, иначе я бы ни за что не прервал ее беременность. Потом я все понял, но было уже поздно: леди Розмари своего добилась — ваш брак распался.
После смерти Лавинии мне много раз хотелось открыть тебе правду, но я понимал, что это уже ничего не изменит. Когда же на днях твоя бабушка сообщила мне, что вы снова вместе, я решил, что мне представляется шанс.
Излишне говорить, что твоя бабушка ничего не знает ни про это письмо, ни про мое подкрепленное присягой заявление, которое я отдал на хранение Райту и Пилу. Оно ваше, распоряжайтесь им по своему усмотрению. После кончины Лавинии мне нечего терять. И последнее. Я понимаю, что требую слишком многого, и тем не менее: простите меня. Как бы вы ни использовали мое заявление, ваше прощение будет означать для меня больше, чем что-либо другое.
Закончив читать, Франческа тяжело вздохнула; Уилл повернулся к ней. Его взгляд был мрачным и напряженным; Франческе нетрудно было догадаться, какое впечатление произвело на него признание старого доктора.
— Прочла? — безо всякого выражения произнес он, и Франческу испугало отсутствие каких бы то ни было чувств на его лице.
— Да, — подтвердила она. И, неуверенно улыбнувшись, добавила: — Наконец-то я оправдана!
— Оправдана? Ты это так расцениваешь? Боже… не могу поверить, что она на такое способна!
— Видишь ли… — Франческа опустила голову, не желая показывать, что у нее на этот счет нет сомнений, — вероятно, у бабушки были на то свои причины. Или она считала, что они есть.
— Я никогда ей этого не прощу. Никогда!
— Ты должен простить.
— С какой стати? Только потому, что старина Росситер признался? Да это же бабушка его заставила, она сыграла на его чувствах к любимой жене, чтобы обделать свои делишки.
— Знаю. — Франческа не смогла сдержать вздох.
— Ну и как ты намерена поступить? Тебе — для защиты твоих интересов — тоже следует нанять адвоката. Если Райт и Пил…
— Уилл! — Франческа рискнула наконец приблизиться к мужу и робко положила руку на его рукав. — Я ничего не собираюсь делать. Какой в этом смысл? Задним числом уже ничего не изменишь.
— А доказать свою невиновность ты разве не хочешь? — Уилл на секунду накрыл руку Франчески своей, но быстро ее отдернул, словно это причинило ему боль. — Я бы на твоем месте потребовал возмездия. Боже, не будь я таким ослом, я бы потребовал его и для себя.
Франческа вернула его руку на прежнее место.
— Я в этом не нуждаюсь, — мягко, но решительно сказала она. — Ты действительно не верил, что твоя бабушка меня ненавидит, но я-то никогда не сомневалась. Мы с ней откровенно поговорили в тот день, когда ты уехал в Йорк. Хоть она и не признается, но ей всегда было известно: я знаю, что она меня оболгала. Но мы обе полагали, что ты мне никогда не поверишь. А вышло наоборот — и мне больше ничего не надо. Мы не нуждаемся в признании старика для доказательства, что любим друг друга.
— Но ты не сказала, можешь ли меня простить! После того как я причинил тебе столько горя…
Франческа обвила его шею руками.
— Дорогой, я давным-давно тебя простила! Только не верила, что сумею уговорить взять меня обратно.
Руки Уилла сомкнулись на спине у Франчески, на лице с необыкновенной силой отразились чувства, в отсутствии которых она минуту назад его заподозрила.
— О Боже! — воскликнул он, уткнувшись лицом в ее шею. — Я был уверен, что признание Арчи восстановит соединявший нас мост.
— Чепуха! Нас и без того слишком многое связывает.
Смеркалось, когда из Малберри-Корт пришло неожиданное известие. Леди Розмари разбил паралич, и ее отправили в больницу.
— Это случилось сразу после отъезда доктора Росситера, — плача, рассказывала Уиллу миссис Бакстер. — Я тут же вызвала «скорую». Леди Розмари в больнице Святой Маргариты. Вы, наверное, захотите туда поехать.
— Надо ехать, — сказала Франческа, когда Уилл сообщил ей эту новость. — Ты никогда себе не простишь, если не сделаешь этого. В конце концов, она твоя бабушка.
Уилл вернулся около полуночи. Он был мрачнее тучи, но, увидев Франческу, улыбнулся. Прижав ее к себе, он сообщил, что час назад леди Розмари скончалась. Перед смертью она призналась, какова была ее роль в их разрыве.
Они оба, хоть ни словом об этом не обмолвились, подозревали, что в случившейся с бабушкой беде частично виноват Арчи Росситер. Вероятно, он все ей рассказал, и выдержать такое оказалось леди Розмари не под силу. Как-никак она была уже очень стара и прожила долгую жизнь. По многим причинам это едва ли не лучший способ закончить свои дни.
