Ханна Хауэлл - Если он неотразим

— Мне хотелось бы иметь настоящий туалет, — спокойно сказала Жермен и дотронулась до его сжатого кулака. — Розовый, со множеством кружев.

Хартли засмеялся и обнял племянников за худые плечи. Он прижал их к себе и уткнулся лицом в их волосы. Алтея сглотнула, с трудом сдерживая слезы, душившие ее. Когда он посмотрел на нее поверх голов своих племянников, она заметила влажный блеск в его глазах, и ей до боли захотелось обнять его. Вместо этого она улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. К ее облегчению, его слезы высохли, и он посмотрел на нее тем голодным взглядом, который она уже научилась узнавать.

— Я как раз собиралась организовать побольше еды, — сказала она и потянулась к колокольчику. — Ты что будешь, Хартли, чай или кофе?

Благодарные взгляды Хартли и Байяра, которые оторвались друг от друга, вызвали у нее улыбку. Наплыв чувств вызвал у них чувство неловкости, как только порыв миновал. Было бы лучше, если бы мужчины не старались быть такими, какими по их представлениям должны быть настоящие мужчины.

— Кофе, если можно, — ответил Хартли.

— Мы с Байяром тоже выпили бы по чашечке, — сказала Жермен.

Алтея хотела возразить — это неподходящий напиток для детей, но Хартли едва заметно покачал головой, и она промолчала. Она дала указание Альфреду, а потом вернулась на свое место. Жермен и Байяр сидели напротив них, и Алтея ждала, кто же заговорит первым. Несмотря на эмоциональную встречу, они с дядей сильно отвыкли друг от друга и давно стали чужими.

— Ты на самом деле хочешь розовое платье с кружевами? — вдруг спросил племянницу Хартли.

Жермен широко улыбнулась:

— Нет, дядя, но несколько нарядов явно не помешали бы. Мне так надоело носить мальчишескую одежду. И еще я хочу отрастить длинные волосы.

Алтея тихо радовалась, пока Хартли беседовал с племянниками об одежде. Будет нелегко, но первые шаги на пути создания семьи сделаны. Ребята признали дядю и не винили его за то, что им пришлось так долго скитаться по Франции. Вошел Альфред, подал еще еды и напитков и вышел, прихватив пустой поднос и блюда, а они продолжали разговор о портных и сапожниках. Алтея начала раскладывать еду по тарелкам и разливать кофе.

— Как вы оказались на ферме? — спросил Хартли.

Жермен глотнула кофе, потом ответила:

— Сначала мы просто побежали. Как можно быстрее и как можно дальше. Потом мы спрятались и стали думать, как вернуться на побережье, в какой-нибудь порт. Мы прошли много больших деревень и городков и научились попрошайничать, но не нашли никого, кому можно было довериться и попросить о помощи, и не попали на корабль, направляющийся в Англию. Почти через год мы повернули назад.

— Муанам нужны были помощники на ферме, и мы по глупости решили, что нам повезло, — сказал Байяр. — Но нам не платили денег и плохо кормили. Мы спали в сарае, работали за одежду и еду. А они не спешили давать нам хотя бы это. Они говорили, что найдется много охотников помогать на ферме, но этих «охотников» мы что-то так и не видели. К тому времени, когда мы поняли, что они ведут с нами игру, мы уже стали их собственностью. Мы попытались сбежать, и они чуть не посадили нас в тюрьму за нарушение договора между слугами и хозяином.

— Этот жирный дурак Муан рассказывал всем, будто наши родители задолжали ему большую сумму и отдали нас в счет долга, — сказала Жермен, разглядывая маленький кекс и, очевидно, борясь с искушением съесть его. — Он собирался держать нас у себя десять лет, хотя, наверное, держал бы и гораздо дольше. Все в деревне следили за нами, а на ночь нас запирали на замок. Однажды я выбралась наружу, но ничего хорошего из этого не вышло. Идти все равно было некуда и не к кому, так что я вернулась назад и узнала, что они избили Байяра. Больше я уже не пыталась бежать.

— Черт побери, а Лео им заплатил, — возмутился Хартли. — Я советовал ему пристрелить эту парочку, но Лео отказался: дескать, слишком много шума и хлопот.

Алтея улыбнулась:

— Очень похоже на кузена Лео. В записке говорилось, что вы пытались убежать от моих родственников.

Жермен кивнула:

— Я ведь не знала, кто они такие. Они схватили Байяра, но я подумала: потом вернусь и освобожу его. Глупая мысль, сказал мне Лео, когда нашел меня. Его человек, Бенед, гнался за мной, как охотничья собака за подстреленным кроликом. Не знаю, как ему это удалось. Я очень хорошо научилась заметать следы.

— Да, думаю, ты опытная беглянка, но Бенед исключительно хороший следопыт.

Время подошло к ужину, когда они наконец покинули гостиную. Алтея была уверена, что брат с сестрой просто неспособны снова думать о еде. Но они поспешили в свои спальни, чтобы привести себя в порядок перед ужином. Хартли отправился в кабинет, чтобы написать несколько писем о возвращении племянников и о своих планах. Наконец оставшись одна, Алтея вышла в сад. Ей нужно было отдохнуть от всех пережитых эмоций, подумать, как присутствие Жермен и Байяра скажется на ее браке и на ее муже.

Она сидела на каменной скамье, наблюдая за пауком, плетущим свою паутину между двумя ветками розового куста, когда подошла Жермен и села рядом. Она все еще была в мальчишеском костюме, но уже лучшего покроя. Ее короткие светлые волосы блестели, буйные кудри обрамляли лицо. Жермен выглядела очень юной и невинной, но Алтее было достаточно взглянуть в ее неимоверно синие глаза. В этих глазах было гораздо больше знания о мрачной стороне жизни.

— Жермен, Муан… — начала Алтея.

— Однажды он попытался дотронуться до меня, но он слишком много выпил. Он не смог сделать то, что, очевидно, хотят сделать большинство мужчин. — Жермен покраснела. — Он никогда не видел меня в женском платье, но мальчишеская одежда не смогла скрыть, кто я на самом деле. Какое-то время я опасалась, как бы он не продал мое тело кому-нибудь из тех, кто похотливо смотрел на меня, но Муан этого не делал. Никогда. Не знаю почему, но сомневаюсь, что причина была благородная.

Алтея вздохнула и похлопала по стиснутым рукам Жермен.

— Мужчины могут быть ужасными свиньями. Но молю Бога, чтобы ты не думала, будто все мужчины такие.

— Нет, я так и не думаю. Но это заставило меня понять, как трудна жизнь женщин не нашего круга, тем более без мужчины, готового защищать ее. Это неправильно. Только потому, что у женщины нет денег, мужа или титула, всякий может обидеть ее.

— Да, и ты не сможешь изменить весь мир. Однако ты можешь изменить маленькую часть его. Думаю, когда ты успокоишься, ты сможешь понять, как это сделать.

— А вы действительно вышли замуж за Хартли, потому что любите его?

— Конечно. У меня есть земля, дом и доход, достаточный, чтобы оплачивать мои счета. К тому же я выросла в сельской местности, и меня не влечет город и светское общество.