Скажи, что простишь (СИ) - Дюжева Маргарита
— Вставай, — я хлопаю по шерстяному боку, — а то я уйду и будешь терпеть до вечера, пока Катя не придет.
Кажется, хаски что-то поняла, потому что сердито заворчала и сползла с дивана. Наградив меня взглядом «да что ж ты за человек-то такой», уныло опустила серый хвост и поплелась к входной двери.
Я выглядела не лучше. После вчерашней встречи и заново вскрытых сердечных ран мне было страшно смотреть на свое отражение. Зеленая, бледная, с синяками под глазами и искусанными губами. Красотка из фильма ужасов.
Пока я одеваюсь, Фрося из какого-то угла вытаскивает свой поводок и терпеливо ждет, пока ее пристегнут и почешут за ухом.
Потом мы выходим на площадку. Я копаюсь у двери, с непривычки путая ключи, а откуда-то сверху доносятся голоса. Мужской раскатистый бас и женское мурлыканье.
— Я так рада, что ты приехал. Не представляешь, как сильно я по тебе скучала, — с придыханием произносит она, — такое мучение быть без тебя. Чуть с ума не сошла.
Надо же, любовь какая.
Они спускаются. Мужик ожидаемо громила, размером с трехстворчатый шкаф, а девица, как спичка. Худая, высокая, но не тощая, как я, а фигуристая. Даже в пуховике видно все изгибы фигуры – и налитую грудь, и тонкую талию, перехваченную кожаным поясом. Но ногах – высокие сапоги на шпильке. Одета дорого, стильно, со вкусом, а у меня шапка растянулась и сползает на глаза. Печаль.
Смотрю на ее кукольную физиономию и внезапно, как обухом по голове, прилетает понимание – они со второго этажа, с квартиры, расположенной над Катькиной, а это значит, что вчера вечером Малов был у нее! И по простыни, как любовник из анекдотов, спускался, потому что не хотел встречаться с этим прекрасным молодым человеком, способным уложить носорога одной левой.
Он бережно поддерживает ее под локоть, она смотрит на него со щенячьим обожанием в глазах, а я тихо офигеваю, от того, что у них на пальцах парные кольца.
Это что за семья такая? Зачем замуж выходить, если потом собралась гулять? И тут же встречный вопрос: а зачем Малов на мне женился, если ему и без брачных обязательств хорошо жилось?
Я чего-то в этой жизни не понимаю.
Они выходят первыми, а я шагаю следом, прикидывая не подкинуть ли в топку дровишек и не поинтересоваться ли, не видели ли они вчера, как мужик с голой жопой по сугробам шарахается.
Поразмыслив, решаю все-таки смолчать, все-таки чужая семья потемки, и не мне ее рушить. Может, для них такое в порядке вещей, а может, этот громила на самом деле хрупкий одуванчик, и своими словами я разобью его нежное трепетное сердечко.
В общем, пощадила. Хотя, глядя, как эта похотливая зараза накручивает булками, еле сдержалась. Прям распирало. Ровно до тез пор пока не поняла, что во мне говорит необоснованная ревность.
Малов – никто, пусть трахается с кем угодно. Какое мне до него дело? Никакого! Да-да, пусть хоть забор, через гнилую доску жарит, мне плевать. Пусть хоть…
Развить мысль мне не дала Фрося. Увидев снег, зараза внезапно вспомнила, что она хаски, а хаски положено творить всякую дичь. И понеслась. И я за ней, как воздушный шарик на ниточке.
— Фрося! Стой!
Куда там! Бежит, рот открыла, завывает, оповещая двор о своем хорошем настроении, хвост трубой. А потом и вовсе извернулась и скинула поводок вместе с ошейником.
— Фроська! Ко мне!
Ага. Сейчас. По сугробам носится, язык на бок, морда счастливая. А меня в холодный пот бросает, от того, что собаку могу потерять и Катька меня убьет.
— Только не на дорогу! Только не на дорогу! Фросенька!
Она скачет, я за ней. Мимо мамаша с ребенком на санках, идут, смеются, думают, что мы играем, не подозревая, что еще немного, и я собственную печень от напряга выплюну.
Тем временем лохматая проблема находит чью-то замороженную говнину и решает, что нет игрушки краше. Подкидывать, треплет, мотая головой из стороны в сторону, а потом бросает к моим ногам и, нетерпеливо поскуливая, припадает на передние лапы, явно ожидая, что я буду это сокровище у нее отбирать.
— Фу, Фрося! Фу! Кака! — мне удается запнуть трофей в сугроб под окнами, и радостная Фроська с размаху ныряет следом.
Правда о своей находке тут же забывает и начинает кататься в снегу, не обращая ни на что внимания. Я решаю, что это мой шанс. Перебираюсь через ограду и проваливаясь по колено в сугробах ползу к ней.
Яростный рывок, полет кобры, и я лежу на хаски, полностью утопив ее в снегу. Пока она возмущенно голосит, я щелкаю карабином.
— Попалась, паразитка!
У меня снег везде. В чунях, под курткой, под шапкой, но зато несносная собака поймана. Я ее отчитываю, а она, виновато прижав уши, что-то ворчит в ответ.
Морда наглая!
— Все, домой. Нагулялась. А мне на домой пора, — тащу ее к подъезду, но внезапно цепляю взглядом темный уголок, торчащий из сугроба, — погоди.
Наклоняюсь, чтобы подобрать, и через пару секунд понимаю, что это телефон Малова, который он вчера потерял во время своего позорного побега.
***
Уже дома, оказавшись в своей родной кухне я выкладываю его на стол и долго таращусь, как на неведомую зверюшку.
И что мне делать с этим телефоном?
Встретиться с Егором, чтобы отдать? А не пошел бы он на хрен. Пусть новый покупает, заодно меньше денег на баб спустит.
Ну вот, опять я… какое мне дело до его баб? Не пойму. Все уже, переболела, отпустила, живу сладкой жизнью, дышу полной грудью.
Может, выкинуть?
Жалко. Хороший телефон. Почти новый, мы покупали его всего за пару дней до того, как все сломалось. Я сама помогала ему выбирать…
Опять. Твою мать, да когда ж меня перестанет откидывать обратно в то, что когда-то между нами было. Мне на фиг все это не сдалось!
Хватаю мобильник, распахиваю дверцу под раковиной и самозабвенно швыряю его в ведро, туда, где ему самое место.
— Все! Свободен! — удовлетворенно киваю и ухожу.
Заняться решительно нечем, поэтому я некоторое время просто слоняюсь по квартире, потом начинаю убираться.
Как говорит маменька, если в мозгах каша, и в груди хрен пойми, что творится, то тряпку в зубы и мыть пол. Этим я и занималась о тех пор пока в копчик не вступило. Кажется, Вселенная намекала, что хватит работать пора и отдохнуть.
Раскидав остаток дел, я достала пакет мандаринов, обмоталась плюшевым пледом и включила романтическую комедию. Все бы ничего, но киношный герой умудрился на пустом месте изменить героине, и они расстались. В итоге я обревелась, потом обматерилась и выключила телек.
Интересно, долго меня еще будет шатать от каждой мелочи? Я устала. Хочу нормально жить и улыбаться, а не вот это вот все.
Мне нужен антидепрессант! Егорозаменитель и оценкоподниматель в одном флаконе. Только где бы его достать?
Не бегать же по улицам, дергая каждого встречного мужика за рукав с просьбой побыть моим молодым человеком. Так все мужское население города перепугать можно. Они народ трепетный и хрупкий, чуть что в панику и бежать. От меня, конечно, хрен убежишь – бегаю быстро, настигну и залюблю, но такое себе развлечение.
Мне хочется, чтобы меня любили, носили на руках и восхищались. Цветочков хочу. Конфет, сердечек и серенаду под окном. Ладно, можно без серенады. Сойдет медляк в романтической обстановке, при свете свечей.
Мне так сильно хочется внимания, что звоню Мирону. Моему бывшему.
Он появился в моей жизни после развода с Егором. Просто встретил однажды на крыльце с букетом ромашек и попросил разрешения проводить до работы. Я разрешила. Он проводил. Мы даже вроде мило побеседовали, я даже пару раз улыбнулась, но не зацепил. Симпатичный парень, но вот не встрепенулось внутри ничего, огонь не загорелся, тело особо не спешило предавать, но мне так хотелось отыграться, что я согласилась встречаться. Мы ходили гулять, в кафе, ездили на шашлыки и бродили по выставкам, но все было не то и не так, хотя он очень старался. Если проблему не сильно размокших трусов, можно было решить покупной смазкой, то что делать с молчащим сердцем я решительно не понимала. В общем секс ради секса и мести меня не впечатлил. И хотелось не сильно, и кончалось не очень.
