Снова поверить в счастье - Дэни Коллинз
Мика любил свою младшую сестру, и большая разница в возрасте и разные отцы для него значения не имели. Потом, уже будучи взрослым, он настоял, чтобы Иден приехала к нему в Европу, и там он стал безжалостно баловать ее и радовался, когда она привозила с собой подруг. Он проверял их и отметал тех, кто цеплялся за нее ради ее известности и богатства: магазины «Товары для дома и сада Беллами» считались культовой канадской сетью, а один из дедов Иден был радиоведущим.
Куинн познакомилась с Иден, когда обеим было пятнадцать лет и когда обе поступали на летние курсы погружения по французскому в Монреале. Одна из дам, сидевших на регистрации, громко, на весь зал, заявила, что Куинн встала не в ту очередь и ей надо подойти к сотруднику, который регистрирует «тех, кто нуждается в материальной помощи».
Когда Куинн обернулась, она натолкнулась на выразительный взгляд стоявшего позади нее парня. Оглядев ее с ног до головы, он сразу обратил внимание на немодные джинсы и топ из секонд-хенда.
«Пускают сюда кого ни попадя, — обратился он к стоявшей рядом девушке. — И за них платят из налогов наших родителей».
«Я заслужила это место своей учебой, — отпарировала Куинн на отличном французском — она уже давно научилась защищать себя. — А ты во французском ни в зуб ногой, ведь так?»
Иден, стоявшая следующей в очереди, оказалась единственной, кто хоть как-то понял французскую речь. Она от души расхохоталась.
«А давай попросим, чтобы нас заселили в комнату вместе. Не хочу общаться со всякими придурками».
Их с Иден и в самом деле поселили вместе, и они отлично ладили, однако Куинн предполагала, что это поверхностное и приятное общение так и останется временным.
Но Иден была не такой. Она никуда не делась, и их общение переросло в дружбу.
Прошло много лет, прежде чем Куинн перестала удивляться этому, однако для нее все равно стало неожиданностью, когда Иден пригласила ее провести следующее лето на вилле брата в Греции.
Идея была настолько нелепой, что Куинн тут же отмела ее. К тому же она боялась бюрократических препон, так как все еще находилась на попечении государства. Тогда Иден, терпеливая, настойчивая, верящая в то, что «возможно все», заполнила соответствующие формы, отправила документы и каким-то образом преодолела все препятствия. Куинн получила разрешение на выезд.
Так и получилось, что с Микой она познакомилась в шестнадцать лет, и эта встреча и испугала, и увлекла ее. Он был на семь лет старше и уже управлял предприятием мирового уровня в области робототехники. Он был богат и красив и прямо-таки излучал энергию. Его отчужденность и сарказм напугали бы ее до чертиков, если бы она не видела его другую, человеческую, сторону, которая проявлялась при общении с сестрой. Иден не боялась дразнить его, и Куинн завидовала тому, что подруга чувствует себя так уверенно в отношениях с братом.
Куинн сразу поняла, что в этом доме оценивают каждый ее шаг. Должно быть, она прошла экзамен, потому что зимой ее пригласили на лыжный курорт в Санкт-Морице. А вот на следующее лето приглашение Идеи она отклонила, так как намеревалась работать, чтобы собрать деньги на высшее образование. Иден приехала на недельку навестить ее, а потом, прихватив с собой кого-то еще, отправилась в Лондон, в пентхаус Мики.
Мике новая подруга сестры, вероятно, не понравилась, потому что он настоял, чтобы летом после выпускных Иден обязательно привезла с собой Куинн, на этот раз в Рим. Куинн смогла приехать только на десять дней — дома ее ждала работа, — и за это время она протаскала Иден по всем соборам и руинам Рима.
«Тебе и в самом деле так нравятся древности и история?» — не без удивления спросил Мика после того, как Куинн взахлеб описывала их поездку в Помпеи.
«Мне нравится учиться, — ответила она. — Меня и раздражает, и обнадеживает то, что чем больше вещи меняются, тем больше они остаются прежними. Через две тысячи лет люди все так же будут ходить на работу, кормить детей. Посещать бордели». — Она закатила глаза.
Мика хмыкнул.
«Один человек утверждает, что миру придет конец. Но никто не верит ему».
«Вот и правильно». — И тут их взгляды встретились. Куинн почувствовала, как у нее внутри что-то щелкнуло.
«Тебе надо бы остаться еще на неделю. — Мика перевел взгляд на Иден. — Я возвращаюсь в Вену, и вы могли бы поехать со мной. Там много великолепных музеев».
«Ты бы сводил нас в оперу», — улыбнулась Иден.
«Нет, я только купил бы вам билеты в оперу», — поправил ее Мика и снова посмотрел на Куинн.
«Звучит заманчиво, — сказала Куинн, — но мне нужно вернуться на работу. За мной держат место».
«Тебе нужна помощь для оплаты учебы? Давай я все организую», — предложил Мика.
В груди Куинн закружил рой пчел, который прилетал всегда, когда она сталкивалась с благотворительностью.
«Но нет, спасибо. У меня есть стипендия, а за общежитие я не плачу. Летняя работа — это для меня деньги на «булавки». — Правда, „булавки» включали продукты и самый дешевый телефон с самым дешевым тарифом. — А еще у меня добрые приемные родители. Теперь, когда мне восемнадцать, они уже не обязаны содержать меня, но они сказали, что до сентября я могу жить в своей комнате бесплатно. Так что я поеду домой и помогу им в саду и с младшими детьми».
Тогда Куинн думала, что больше никогда не увидит Мику, но он пригласил ее в Торонто на день рождения Иден, а потом и их матери. Когда они закончили первый курс в университете, он лично позвонил и спросил, планирует ли она вместе с Иден ехать в Париж.
«Ты сможешь посмотреть Лувр», — сказала ей Иден.
«И катакомбы?»
