Лина Мерканто - Вперед, Паола!

– Господи, да на тебе лица нет! Что стряслось?

– Сейчас расскажу. Хотя, чем меньше ты будешь знать, тем спокойнее станешь спать. Я вдрызг разругалась с Риджини, он на меня вырастил гигантский зуб, такой, что ни на работе, ни дома мне появляться нельзя.

– Но что, что? Кстати, Марио здесь. Пристал, как банный лист, тобой интересуется.

– Быстро сориентировались, ничего не скажешь. Но это неважно. Мона, будут спрашивать, говори, что ничего не знаешь, я пропала и все. Можешь даже побеспокоиться для виду, потрясти Марио или Мамму Фьори. Я с тобой свяжусь, когда получше разберусь, что к чему.

– Паола, мне даже страшно стало. Что будет?

– Не знаю. Иди, Марио ждет. Тебе нельзя здесь долго оставаться. Он хоть и баран с виду, а хитрый. Все, пока.

Девушки поцеловались, и Симона пошла к своему столику, где ее уже с нетерпением поджидал Марио.

Первой мыслью Паолы было вернуться за машиной. Может быть, просто подойти, быстро завести ее и уехать. Не будут же они весь день следить. Но, поразмыслив, она отказалась от этой идеи. Мало ли что, одно глупое совпадение – и все кувырком. Кроме того, по машине ее легче будет найти. Не то чтобы машина заметная, но все же. Предстояло еще решить, что делать дальше. Домой нельзя. Можно было бы попросить пристанище у кого-то из друзей, но это все равно ничего не даст. Лишь временная передышка, а потом что? Вдруг Паола осознала, что все ее планы на будущее, еще сегодня утром такие ясные, превратились в дым. Ее деятельная натура, все ее существо протестовало против реальности, которая обложила ее со всех сторон, будто липкая, влажная вата. Надо было найти то самое, единственное решение, которое поможет вырваться из порочного круга.

Тремеццо! Это слово, как вспышка, озарило ее мозг, обожгло и освежило одновременно. Надо ехать в Тремеццо. Завтра там будут русский и Удо Гольвезе, и уж что-нибудь из этого выйдет.

Нужны деньги и транспорт. Родителей в это дело впутывать нельзя, они ничего не должны знать.

«Форца, Италия!» Так называлась партия бывшего премьер-министра Берлускони. «Вперед, Италия!» Вперед, Паола!

Через час она уже вышла из банка с деньгами, полученными по кредитной карточке. Еще через час, одетая в только что купленные джинсы и куртку, выводила из гаража своего друга Луиджи его «хонду». Ветер засвистел в ушах, разгоняя мрачные мысли. Форца, Паола!

2

Андрей Сосновский рассеянно смотрел в иллюминатор самолета на острые снежные верхушки Альп. Погода стояла ясная, и хорошо были видны отвесные ущелья, извилистые потоки на дне, острые скалы, которые, казалось, вот-вот пропорют днище самолета. Захватывающая дух суровая красота, где человеку нет места. Недаром нет никаких следов человеческого жилья. Удивительно, что в самом сердце старушки Европы, вдоль и поперек исхоженной, изъезженной, истоптанной, есть такие девственные уголки.

Однако скоро посадка. Три часа пролетели незаметно. Надо собраться с мыслями перед встречей. Идея о создании совместного с итальянцами рекламного предприятия возникла у Андрея несколько месяцев тому назад, когда он, анализируя возможные варианты расширения сферы деятельности своего банка, подумал о рекламном бизнесе. Стал наводить справки, и его внимание привлекла фирма Гольвезе. В его пользу говорило все: международный авторитет, репутация, опыт. Андрей раздобыл несколько рекламных роликов этой фирмы и понял, что не ошибся. Необычный замысел, оригинальное цветовое и музыкальное решение – все произвело впечатление. Топорная реклама российских агентств не шла ни в какое сравнение. Уж если вкладывать деньги, так во что-то стоящее.

Предложение Андрея неожиданно заинтересовало руководство банка, ему было поручено прощупать итальянскую сторону. И вот наступил момент выработки конкретных решений. За этим он и летит в Милан.

Если бы года два назад Андрею сказали, что он, выпускник МГИМО и сотрудник Министерства иностранных дел, станет начальником отдела внешних связей довольно крупного частного банка, он ни за что бы не поверил. Однако когда его бывший сокурсник по институту сделал ему это предложение, Андрей согласился, почти не раздумывая.

За последние годы многое изменилось, и карьера дипломата уже не казалась ему такой желанной. Кроме того, немаловажную роль сыграли деньги. В условиях непрерывного роста цен содержать семью на министерскую зарплату становилось все труднее.

Андрей женился еще в студенческие годы. Его жена, Ольга, училась с ним на одном курсе и была одной из самых завидных невест. Ее отец тогда занимал пост министра, а этого было вполне достаточно, чтобы не слишком задумываться о будущем. Избалованная и властная, Ольга отвергала ухаживания всех своих многочисленных поклонников, прекрасно понимая, что причина тому не ее исключительная привлекательность (чего не было, того не было), а видное положение отца и связанные с этим радужные перспективы.

Андрею не без труда удалось пробить стену холодного высокомерия, которой окружила себя Ольга. А под всем этим внешним лоском скрывалась одинокая душа, которой так хотелось простого бабьего счастья. Но счастья-то и не получилось.

Несколько лет они прожили вместе с родителями Ольги в их роскошной квартире в Старо-Конюшенном переулке. Андрею сразу дали понять, что он человек второго сорта, которого допустили в «святая святых» только по капризу дочери. Даже когда они получили отдельную квартиру и Андрей начал работать в МИДе, ничего не изменилось. Тесть твердой рукой продвигал Андрея по служебной лестнице, но в душе презирал его за это и называл не иначе, как «зятек». Он особенно и не скрывал своих чувств, считая зятя паразитом и бездарностью. В конце концов Андрей и сам поверил в это и окончательно потерял интерес ко всему, что его окружало. Очень скоро он убедился, что жену не любит, работой тяготится. Что касается дочери, то и она заразилась атмосферой семьи и ухитрялась при своем малом росте смотреть на папочку свысока. Андрей начал пить. Жизнь катилась в пропасть.

И вдруг – предложение новой работы. Андрей даже не стал советоваться с женой, просто поставил ее перед фактом и удивился той непроницаемой холодности, с которой встретил ее истерики. На ультиматум тестя он тоже не отреагировал. Он впервые в жизни почувствовал себя мужчиной, крепко стоящим на ногах. Ольга, видимо, тоже это поняла и притихла. Наконец все встало на свои места, но чего-то все же не хватало, смутные желания тревожили душу, не давали покоя.

– Пристегните, пожалуйста, ремень. Мы садимся, – раздался у него над ухом мелодичный женский голос.

Андрей поднял голову. Над ним склонилась молоденькая стюардесса. Нежный, легкий запах ее духов приятно щекотал ноздри.