Карла Неггерс - Предчувствия знойного лета

— Вы уверены, что не возражаете? У нас ведь много багажа.

— Нет, нет, что вы, — ответил Джим своим обычным бесстрастным тоном.

Макси откашлялась и подумала: «Понимает ли Картер, против чего не возражает дед».

— Ты против чего не возражаешь, дед?

— Что? А, я сказал мистеру Ричардсону, что вещи можно складывать на веранде, пока мы не найдем более подходящего места.

Картер между тем уже относил вещи на веранду. Актеры — люди шумные и неаккуратные. Макси это прекрасно знала и еще раз в этом убедилась, видя толкотню и затоптанные полы.

— Дед, я вообще-то не собиралась загромождать веранду, чтобы и другие жильцы могли ею пользоваться. Ты разве против этого? — постаралась выговорить она как можно спокойнее.

— Ну, тогда укажи какое-нибудь другое место для вещей. Мне в данном случае все равно, ты же знаешь.

— Что-нибудь не так, мисс Хантер? — невинным тоном спросил Картер.

— Зовите меня просто Макси. Если уж нам предстоит провести рядом целое лето, вы можете звать меня Макси, — сказала она с явным раздражением в голосе, которое не в силах была скрыть. — Все так. Если я вам потребуюсь, то я помогаю дедушке.

— А, вот, пожалуйста, — сказал Картер и вручил ей огромный кожаный чемодан. — Чего ходить с пустыми руками, отнесите это в мою комнату.

Макси нахмурилась и понесла чемодан в дом. Чемодан был тяжелым, но гордость не позволяла ей бросить его, не затащив на лестницу. Поставив чемодан на нижнюю ступеньку, Макси сжала онемевшую руку.

— Ба, да это Максин Хантер! — раздался вдруг женский голос сверху. — Мир удивительно тесен!

Макси оглянулась и увидела розовое пятно на темной лестнице, а затем разглядела и хорошенькую фигурку Люсинды Лейн, сбегавшей вниз по ступеням. Люсин-да совсем не изменилась с тех пор, когда они вместе учились в Йеле. Сохранился все такой же оригинальный контраст между ее молочно-белой кожей и темными волосами. Правда, сейчас ее волосы были собраны в тугой узел, но они остались такими же длинными, густыми, блестящими и послушными, как и прежде. Люсинда выглядела прекрасно. Полные губы были подкрашены перламутровой помадой, голубые глаза поблескивали сквозь темные ресницы, а щеки были слегка тронуты румянами. Короткое летнее платье подчеркивало ее высокую грудь и тонкую талию. В своем повседневном наряде Макси выглядела довольно просто по сравнению с миловидной Люсиндой, впрочем, она всегда ей уступала. Не успела Макси опомниться, как Люсинда заключила ее в объятия.

— Хорошо выглядишь, — добродушно сказала она, и Макси почувствовала, что Люсинда действительно думает так. — Я слышала, что ты бросила театр, но и представить себе не могла, что будешь тянуть такой воз. Это забавно.

Макси улыбнулась, на душе полегчало, как и всегда, если рядом появлялась Люсинда, с ее неизменным оптимизмом и неиссякаемым чувством юмора.

— Я очень рада тебя видеть, Люсинда. Даже представить себе не могла, что ты тоже приедешь. Как Картеру удалось затащить тебя в такую глушь?

Люсинда усмехнулась, и в ее глазах Макси прочла все, что ей было надо.

— Как ты уже успела заметить, наш дорогой Картер умеет очаровывать людей, — сказала она и захихикала. — Он знает, как своего добиться.

«А разве ты не знаешь, как добиться своего», — без тени ехидства подумала Макси. Обе они начинали когда-то на равных, но со временем Люсинда стала играть в театре на Бродвее, разъезжать с гастролями по стране, и ее имя все чаще и чаще стало появляться в хвалебных статьях театральных журналов. Она действительно хорошая актриса, она не могла не стать хорошей актрисой, но чтобы добраться до вершины, ей надо было уметь вести свою игру, которой она быстро обучилась.

— О, Макси, я и, правда, очень рада тебя видеть. Нам надо о многом поговорить. А Картеру я еще устрою за то, что он не рассказал о тебе.

— Не думаю, чтобы он знал о нашей дружбе. Видишь ли, я не говорила о работе, о том, что делала в Нью-Йорке…

Люсинда удивленно подняла брови и, улыбнувшись, деликатно прикрыла рот рукой.

— Ты хочешь сказать, что он не знает, чем ты занималась в Нью-Йорке?

— Нет, — хотя в душе Макси надеялась, что Люсинда тоже не знает. — Мне не хочется об этом говорить.

— Почему нет? Макси, ты всегда была идеалисткой. Я знаю целую кучу блестящих актеров, снимающихся в рекламных роликах. Я и сама об этом подумываю.

— Ну, уж не в таких, где рекламируют колготки.

— Если бы у меня были твои ноги, — Люсинда снова усмехнулась. — Так, значит, Картер думает, что ты простая владелица гостиницы? И не знает про диплом? О, Макси, сколько будет смеху!

Особого веселья предстоящее лето не вызывало. Но, возможно, Люсинда права. Надо смотреть на вещи проще, и не воспринимать Картера всерьез. Тогда и лето пройдет быстрее. «Будь веселее, смотри на мир радостными глазами, дыши полной грудью!»

Но, как же она должна вести себя с человеком, которого не уважает, который ей противен, как этот вот режиссер?

— Ты ведь не расскажешь ему о том, что у меня диплом? — спросила Макси.

— И о рекламных роликах тоже не рассказывать?

— О них особенно.

Люсинда пожала плечами, такими же нежными, как и ее лицо.

— Ну, хорошо, если ты этого хочешь. Хотя я не вижу разницы.

— Для меня есть разница. Спасибо, Люсинда. Я очень тебе благодарна.

Тогда он не должен знать, что мы друзья, — заметила Люсинда. — Сделаем вид, что подружились здесь. А, каково?

Макси улыбнулась, она снова ощутила привязанность, которую раньше испытывала к Люсинде.

— Это здорово. Я просто счастлива видеть тебя здесь.

Люсинда крепко пожала ей руку и упорхнула.

Макси подхватила чемодан и потащила его наверх. Нельзя сказать, что они постоянно поддерживали дружеские отношения, и, хотя Люсинда всегда была рада видеть Макси, после окончания колледжа встречались довольно редко. И вот теперь им предстояло провести вместе два месяца. Картер Ричардсон, видимо, очень настойчивый тип, если ему удалось затащить такую популярную актрису в Леннокс, да еще на целое лето.

Наверху бабушка показывала комнату невысокому, крепкому мужчине, которого, как ей почудилось, Макси вроде бы узнала. Нет, к счастью, она ошиблась.

— Ба, а куда ты думаешь поселить Картера?

— Через холл напротив твоей комнаты.

Макси выронила чемодан и чудом не попала по ноге. Бабушка явно не разделяла ее неприязни к Картеру, поэтому трудно было обвинить ее в бесчувственности.

— О, ба, разве нет какой-нибудь другой комнаты? Я…

— Он попросил комнату с видом на боковой дворик, — объяснила бабушка. — Я знаю, что ты любишь уединение, но нам всем пришлось чем-то пожертвовать.