Леона Арленд - Чувственность

Глядя в ее ошеломленное лицо, он почувствовал, что его сердце начинает бешено колотиться в груди.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Роналд, кладя ладони на плечи Марибель и заглядывая ей в глаза. — Может, назначим встречу? Может, сходим пообедаем вместе? Или, может, начнем все сначала и притворимся, будто этой безумной ночи не было вовсе? Чего ты хочешь, милая?

— Нет, Роналд, — прошептала Марибель, покачав головой. — Нет.

— Ты права, — согласился он. — Мы не сможем вести себя так, словно ничего не произошло, в то время как нам посчастливилось познать страсть, что связывает двух людей на всю жизнь…

— Роналд!

Что-то в ее тоне заставило его не докончить фразу.

— Что?

— Это невозможно!

Почему она так расстроена?

— Это возможно. Мы должны быть вместе, Марибель, поддаться той страсти, что захватила нас.

Она повернула к нему бледное лицо.

— Роналд, — выдохнула Марибель, — я должна тебе кое-что сказать.

Может быть, дело в другом мужчине? Так было с его бывшей невестой Марион. Но нет, он не повторит прежней ошибки. И в любом случае, должен узнать правду.

— Ты можешь довериться мне, милая. После этой ночи ничто не изменит моих чувств к тебе.

— Сомневаюсь! — резко ответила Марибель.

Сморгнув остатки сна, Роналд вдруг осознал изумивший его факт: сейчас, несмотря на то что Марибель была совсем рядом, она не производила на него того же эффекта, что ночью. Это озадачило Роналда. Всего лишь несколько часов назад легчайшее прикосновение заводило его. Неужели искры догорели? Магия рассеялась?

Он крепче сжал ее плечи, напрягся, желая вернуть прежние ощущения. Ему хотелось, чтобы Марибель перестала быть такой скованной, такой испуганной. Внезапно Роналд вздрогнул — за его спиной едва слышно зашелестела ткань.

Но это было невозможно.

Марибель здесь, передо мной, думал он. Я прикасаюсь к ней, это не может быть сон. Однако в комнате явно был кто-то еще. Послышался еще один шорох. Роналд почувствовал, как сжалось его сердце. Он медленно повернул голову и уставился на кровать.

Одеяло пошевелилось. Роналд попытался уверить себя, что это только игра воображения. Но нет, приходилось признать, что он спал с кем-то другим. Не с Марибель.

Одеяло откинулось, мелькнула обнаженная рука и маленькая грудь — гораздо меньше, чем у Марибель. И дело здесь было вовсе не в корсете. Вынырнул голубой тюрбан, и Роналд понял, что худшие его опасения подтвердились.

— Памела Гарди, — ошеломленно пробормотал он.

2

Позже Памела корила себя за то, что сразу не выгнала Роналда из спальни Марибель. Но едва лишь она осознала, что он здесь, во тьме, совсем близко, как ей мучительно захотелось оказаться в его объятиях, ощутить прикосновение его губ к своей шее, почувствовать вкус его поцелуев, окунуться в водоворот страсти. Неужели она действительно провела эту ночь с ним, прижималась к его сильному, горячему телу?

У Роналда О'Коннела были густые темные волосы. У него были опасные, пронзительно-черные глаза. Удлиненное лицо, впалые щеки, тонкий прямой нос, губы, которые могли быть плотно сжаты или полураскрыты в предвкушении поцелуя. Даже полностью одетый, он казался сексуальным. Теперь же, стоя возле кровати, выглядел просто невероятно — обнаженный ангел, который бесстыдно ублажал ее до самого рассвета…

Глубоко вздохнув, Памела отвела взгляд.

«Нравлюсь ли я тебе при свете дня?» — спросил он.

Внезапно глаза Памелы расширились. Она вдруг осознала, что они с Роналдом в комнате не одни…

— Э-э-э… привет, Памела, — пролепетала Марибель.

Марибель! Только теперь Памела поняла: когда они занимались любовью, Роналд думал, что с ним Марибель! Это недоразумение не имеет никакого значения, уверяла она себя, раз нам было так хорошо вдвоем. И все же…

Марибель кашлянула, пытаясь справиться со смущением.

— Привет, — повторила она уже более уверенным тоном. — Пожалуй, я оставлю вас двоих. Думаю, вам надо поговорить.

Повисло молчание. А потом Роналд пробормотал:

— Нет уж, не надо, Марибель. Не уходи никуда. Лучше останься здесь.

Но Марибель попятилась, намереваясь выйти в коридор, однако Роналд стиснул пальцами ее плечо. Памела покачала головой. Кажется, Роналд не испытывал восторга от идеи остаться с ней наедине. Но ведь ему же понравилось! Он был доволен! Этой ночью все было просто великолепно! Памела заморгала, пытаясь прогнать остатки сна. Новое потрясение настигло ее, когда она взглянула на пол.

— Что это? — прошептала она, не в силах оторвать глаз от ковра. — Столько презервативов?!

— Памела, — взмолилась Марибель, — да проснись ты, наконец!

— А?

Памела перевела взгляд на Роналда, который смотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Потом взглянула в окно. Красные шторы были полуоткрыты, между ними виднелся клочок молочно-белого зимнего неба. Пушистые снежные хлопья лениво падали вниз, повисая на голых ветвях деревьев…

Но что здесь произошло? Разве минуту назад Роналд не сказал, что все было просто отлично? Да, вспоминала Памела, он уверял, что это был лучший секс в его жизни, что он познал страсть, которая заставляет людей быть вместе всю жизнь.

Эти мысли утешали. Но нужно было смотреть правде в глаза: Роналд имел в виду секс с Марибель.

Он, все еще глядя на нее растерянно, произнес:

— Простите меня, мисс Гарди. Честное слово, я не знал, что это вы.

Ясное дело, если бы знал, то не стал бы с ней спать. Памела молчала. Что он хочет от нее услышать? Что ей тоже очень-очень жаль? Это было не так, поэтому она сказала:

— О, после всего, что случилось, почему бы тебе не называть меня просто Памелой?

Роналд коротко кивнул.

— Как угодно.

В его тоне отчетливо слышалось: вы — босс. Что этот человек имеет против нее, в конце концов? После прошедшей ночи он мог бы относиться к ней иначе. Немного приветливее, например.

— Я лучше пойду работать, — сказала Марибель, проведя руками по щекам, на которых все еще горели алые пятна. — Вам двоим лучше поговорить наедине.

Вам двоим… Она сказала это, как «вам, голубки», что лишь усугубило и без того неловкую ситуацию.

— Наедине? — повторил Роналд своим хорошо знакомым Памеле «официальным» тоном. — С мисс Гарди?

— С Памелой, — напомнила та.

Картины прошедшей ночи все еще жили в ее памяти. Памела заставила себя вылезти из кровати, которая все еще хранила тепло и запах мужчины. Обернув простыню вокруг тела, она намеревалась пройти в ванную мимо Марибель и Роналда. И, разумеется, немедленно наступила на волочащийся по полу край простыни. Она пошатнулась, теряя равновесие. Роналд же, вместо того чтобы поддержать, отпрянул от нее, словно от ядовитой змеи.