Бар «Будуар» - Вероника Ягушинская
Поняв, что я никуда не убегу, мужчина глухо застонал, резко подхватил меня под бедра и понес к ближайшему дивану, не переставая покрывать поцелуями лицо, шею, плечи. Каждое прикосновение отдавалось волной мурашек, а в груди медленно разгорался теплый, приятно щекочущий изнутри огонек. Давно забытое чувство накрыло меня с головой. Первые поцелуи, первые касания, когда двое еще только узнают друг друга, каждый вздох отдается тугой волной возбуждения, которое вскоре, накопившись, прорвется наружу очередным стоном. И снова влажные губы спускаются мучительно медленной дорожкой поцелуев от висков к груди, чтобы там задержаться, сорвав глухой вскрик, когда чуть шершавый, как у кошек, язык оборотня пройдется по набухшему соску. Широкая ладонь в это время накроет вторую грудь. А пальцы у него не менее шершавые чем язык…Божественно! Ниже, еще ниже. Он ласково щекочет языком живот, срывая все новые стоны, и я выгибаюсь навстречу. Скорее, я не могу больше ждать!
Когда я оказалась на диване? Не помню, да и не хочу. Что случилось с одеждой, и куда она подевалась? Без разницы! Весь мир сузился до двух светящихся в темноте синих глаз с неестественно широкими зрачками.
Рука оборотня по-хозяйски соскользнула вниз, огладила мои бедра и медленно, словно издеваясь, двинулась к точке, где сейчас пульсировала вся моя жизнь.
— Риан, — произнес мужчина, остановившись в миллиметре от цели.
— Что? — дыхание срывается, и голос еле слышен.
— Я хочу, чтобы звала меня по имени, — попросил он. — Ты согласна?
— Да! — выдохнула ему в губы. Все тело уже сотрясалось в агонии, прекратить которую мог только он. Ногтями я впилась в широкие плечи, требуя продолжения, но оборотень все медлил.
— Пожалуйста, — жалобно захныкала я, не в силах терпеть эту почти болезненную пытку.
— Назови меня по имени, — потребовал он.
— Ри… Риан, пожалуйста! — простонала в ответ, на краю сознания слегка удивившись, как легко и приятно его имя прозвучало в моих устах.
Глухо зарычав, Риан опустился на меня, слегка придавив к бархату дивана, и медленно погрузился в мягкое податливое тело. Мир раскололся на две части: до и после.
Риан оказался прав, я действительно кричала. Царапала его спину и срывающимся голосом требовала не останавливаться, никогда не останавливаться, и он с радостью исполнял все мои прихоти снова и снова.
— Я так долго тебя искал, — шептал он, перемежая стоны поцелуями. Моя! Единственная! Навсегда!
Моя… Моя… Это звучало так необычно, и будоражило давно уже забытые струны раненой души. Ему хотелось верить, и я верила. Пусть на одну ночь, но я действительно была его, его единственной. И когда жар в груди перерос в лесной пожар, распространившийся по всему телу, я выгнулась и закричала, вновь и вновь произнося, как заклинание, заветное имя.
Потом мы долго лежали в обнимку, и Риан кормил меня с рук виноградом и поил дорогущим сухим шампанским, но с ним даже эта кислятина казалась сладкой, если запивать ее поцелуями самого желанного на свете мужчины, и подавать на десерт любовь.
Так мы и заснули, в объятиях друг друга, словно слившись в единое целое, которое зачем-то разделили на две половинки.
«У меня просто давно не было мужчины», — оправдывала я себя, стоя дома перед зеркалом.
Зеленые глаза все еще лихорадочно блестели, волосы были растрепаны, а щеки пылали то ли от стыда, то ли… И тут они покраснели еще больше. Ведь я же не такая, чтобы с первым встречным сразу в койку! От жарких воспоминаний низ живота сладко заныл, будто укоряя хозяйку за позорное бегство. И хоть ни секунды не жалела о произошедшем, я испугалась. Когда проснулась в теплых надежных объятиях, поняла, что не готова к тому, чтобы еще один принц наутро превратился в тыкву. Только не Риан!
Оборотень спал крепко, и я позволила себе пару минут полюбоваться точеным профилем, обвести пальчиком брови вразлет, погладить шелковистые волосы, которые сегодня блестели и уже не выглядели сухими и выцветшими. С тихим вздохом выпутавшись из капкана рук, я на цыпочках прокралась к двери, по пути собирая по полу одежду. Платье я нацепила прямо на голое тело, а нижнее белье замотала в белый передник. Туфли так и не нашлись, поэтому было решено бросить их тут. Жаль, если уборщица выкинет, все же они безумно удобные, но это лучше, чем очередное разочарование.
Будто наяву я увидела, как Риан просыпается, лениво потягивается, а затем, заметив меня, удивленно восклицает:
— Ты все еще тут? Оплату ждешь?
Тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Надо уходить, пока кошмар не стал былью.
За дверью, к счастью, никого не оказалось, и я беспрепятственно спустилась в маленькую подсобку, где быстро переоделась. Часы показывали девять, моя смена закончилась час назад, поэтому, быстро натянув пуховик, шапку и замотавшись в шарф по самые глаза, я покинула бар «Будуар», даже не отчитавшись перед Геной. К черту его! И работу эту туда же! То, что ночь оказалась волшебной, не отменяет того факта, что Гена меня продал. Заявление на увольнение я отправила сразу по приходу домой.
«Кажется, пора в жизни что-то менять», — подумала я и отправила резюме в крупнейший холдинг, в котором мечтали работать все, но брали туда только избранных.
Два месяца спустя
— Верунчик, — радостно завопил Димка и, стиснув меня в медвежьих объятиях, закружил по залу, ловко лавируя между накрытыми столиками.
На свадьбу Валерий умудрился снять в пригороде целый ресторан с отдельным залом для церемоний, и сейчас сюда потихоньку съезжались гости с обеих сторон.
Выглядел Димка бесподобно. По такому случаю он даже расстался с любимым спортивным костюмом и передрался в нечто более напоминающее строгий деловой стиль, даже бабочку нацепил.
— Ты почему с работы ушла? Даже не попрощалась, — обиженно заявил бармен и все же соизволил поставить меня на пол.
— Обстоятельства так сложились, — пожала плечами я и сразу перевела тему: — Шеф мне, кстати, за Мильён премию выплатил, как и обещал.
Я с этой премии кредит за квартиру закрыла полностью, и теперь могла жить без оглядки на банк.
— Кстати о мильёне, — тут же подобрался Димка и хитро глянул на меня. — После твоего
