На перепутье - Юлиана Анатольевна Матвей
– Ладно, пора вставать.
С интересом осмотрев умывальник, она не поняла, с какой стороны к нему подступиться. Валерий добродушно засмеялся, глядя на растерянное лицо. Рукой он поднял краник, и вода полилась из отверстия.
– Теплую залил, чтобы тебе было комфортно.
«Комфортно», – Ирина молча усмехнулась. Комфорт и этот умывальник – вещи абсолютно несовместимые. Как он может здесь жить? Ни условий нормальных, ни интересов. Сидит в доме в окружении сугробов, как одинокий волк. Вчера ночью она даже домов рядом не заметила, как будто он посреди леса стоит. Скука смертная. Интернета, наверное, нет, как и связи. Да-а, кто бы мог подумать, что она может оказаться в прошлом веке, что уж мелочиться – тысячелетии.
На столе перед Ириной красовались яства на любой вкус – оладушки с малиновым вареньем, омлет, гренки, хлеб, масло. Не хватало только кофе.
– Я кофе не пью, – словно угадывая ее мысли, сообщил Валерий.
– А-а-а, – протянула гостья. – Я привыкла с кофе утро начинать. Без него не проснуться.
– Я тебе сегодня другой способ покажу. После завтрака, − улыбнулся он. – Скажи, откуда я тебя могу знать?
– Ты, не знаю, а вот за себя отвечать могу.
– А как такое возможно, чтобы ты со мной была знакома, а я нет?
– Я во сне с тобой познакомилась, – смутилась Ирина. – Пятнадцать лет назад.
– Вау! Без комментариев, – удивился хозяин. – Нет, все-таки… Все-таки… Ничего не понимаю, объясни.
Ирина тяжело вздохнула, краснея под проницательным взглядом юноши. Как объяснить те обвинения, которые она вчера кидала в порыве гнева. С точки зрения нормального человека – это бред, а ее точки зрения? Значит, она – ненормальная. Фу, вообще запуталась. Ладно, попробуем начать сначала.
– Только ты выслушай до конца, не перебивай. Потом скажешь, что хочешь. Мне и говорить то такое неудобно, но я не сумасшедшая. Простая, обыкновенная женщина, которая живет нормальной человеческой жизнью! Не такой, как ты, конечно, но все равно нормальной. С точки зрения горожанина, – витиевато начала она.
Валерий кивнул, тихо намазывая масло на толстый кусок черного хлеба.
– В общем, сон мне снится, что я на перроне стою расстроенная, а ты бежишь за поездом и догнать не можешь, затем оборачиваешься, смотришь на меня, как вчера смотрел. Я просыпаюсь с криком. Ну а потом в моей реальной жизни происходят разные неприятности.
– Например?
– В архитектурный не поступила.
– Очень хотела?
– Папа мечтал, что я продолжу династию и стану архитектором.
– А ты о чем мечтала?
– Тоже об этом. Родителей боялась огорчить. Они ведь мечтали, чтобы я достойным человеком выросла.
– А ты что недостойная сейчас?
– Глупости какие-то спрашиваешь! Хватит есть. Пойдем, покажешь свой способ, как проснуться, − раздраженно завершила разговор Ирина.
– Одевайся теплее, – порекомендовал Валерий. Вспомнив, что ей, в принципе, не во что переодеваться, кроме того, что осталось от его сестры, он указал на вчерашнюю шубу и валенки.
– Ага.
Дверь открылась, и она оказалась в зимней сказке. Вокруг дома, действительно стоял лес. Деревья, припорошенные снегом, взымались ввысь. Яркое солнце слепило глаза. Искристый нетронутый ничьими следами снег посверкивал, радуя глаз.
– Ух ты, красотища какая!
Ирина осторожно ступила в снежное пространство. Сзади что-то больно ударило по шубе. Женщина обернулась и увидела Валерия, слепившего очередной комок и целящегося не куда-нибудь, а в ее голову. Увернувшись от удара, Ирина быстро приняла правила игры и уже сама умело атаковала противника. Веселье захватило все ее существо. Она почувствовала себя озорным ребенком.
Отворачиваясь от очередного комка, женщина закрутилась и упала спиной в сугроб. Ей было так хорошо, что она вытянула в стороны руки и, щурясь, пыталась разглядеть чистое голубое небо. «А ты о чем мечтала?», – в памяти всплыли его слова. Быть свободной и писать портреты – это была ее детская мечта, которая закопалась глубоко внутри нее под родительскими желаниями и надеждами. Именно сейчас в ее голове зазвучали слова преподавателя художественной школы о ее выдающихся способностях в области портретной живописи. Ей удавалось интуитивно почувствовать и передать в рисунке эмоции, внутреннее естество человека.
– Художником мечтала быть, – прошептала она.
– Здорово, − в тон ей ответил лежащий рядом Валерий. – Чему еще я был виной?
– С женихом рассталась. С работы уволили.
– А жениха любила?
– Слушай, ты вообще кто? Психолог что ли? Что ты душу мне своими вопросами выматываешь?
– А ты зачем со мной вчера пошла?
– Захотела и пошла! – Ирина резко поднялась и встала, грозно смотря на своего спасителя.
– Ты со мной пошла, чтобы что-то понять про себя или про меня. Хотя это для тебя одно и то же.
– Почему это одно и то же? Я – личность. Ты, наверное, тоже.
– Ты меня оскорбить или разозлить хотела? Не получится. Не из таких. Я – человек из твоего сна. Значит, про кого ты понять хотела?
– Все, баста! Какие у вас еще развлечения здесь есть?
– Дрова колоть, воду носить, снег чистить, – перечислял Валерий.
Почувствовав усмешку в его словах, Ирина уверенно заявила:
– Где лопата?
– За сараем, – с удивлением ответил молодой человек.
Ирина деловито завернула за сарай, взяла лопату и принялась чистить снег.
– И сколько же лет такому проницательному мальчику?
– Двадцать семь, – спокойно сообщил он, глядя на ее усердную работу.
– Сколько? – опешила Ирина.
– А ты, сколько бы мне дала?
– Восемнадцать. В крайнем случае, двадцать.
– Спасибо, приятно такое услышать.
Через полчаса женщина почувствовала, что спина болит так, что невозможно разогнуться. Зря она силы свои не рассчитала. Краем глаза Ирина заметила, как по-свойски Валерий орудует лопатой. Снег аккуратными сугробами огибает участок. Дорожка идеально ровная, не то, что у нее. Женщина облокотилась на стену дома.
– Кто научил тебя задавать такие вопросы?
В глазах заплясали смешинки. Валерий добродушно улыбнулся и, остановившись, встал напротив нее. Голову опустил на ладони, обхватившие сверху лопату.
– Сестра. Я к ней и собирался. Она периодически ссорится с мужем и просит о помощи. Сама понимаешь, что в деревенском доме очень трудно жить молодой женщине без мужчины да еще с тремя детьми мал мала меньше. Вот приходится срываться, приезжать, встряхивать одну и другого. Они мирятся, я уезжаю обратно.
– А ты безработный что ли?
– Если я тебе скажу, что я программист, ты мне поверишь?
– В этой глуши есть Интернет?
– Есть.
– Не ожидала. И что хорошо платят?
– На жизнь хватает, а больше и не надо.
– У тебя профессия такая современная, а в город переехать не хочется?
– Я на своем месте живу. Мне хорошо.
– А жениться?
– Пока не вдохновляюсь от этой идеи. Опыт сестры показывает все перспективы такого шага.
– Сестра
