Пегги Морленд - Яблоко Евы

Вспомнив об этом, Рэнд перестал улыбаться.

— Мелинда просила меня передать вам, что у нее двойня.

Сесил затрудненно вздохнула.

— Я слышала. Может быть, вы меня все-таки отпустите?

— Мелинда также беспокоилась, как бы вы не упали в обморок. У вас бывают обмороки?

— Нет, но могу упасть, если вы не перестанете перекрывать мне дыхание.

Рэнд увернулся от направленного на него локтя и решил, ради собственной безопасности, отпустить ее. Он выпрямился и осторожно разжал руку.

Сесил быстро приняла нормальную позу и глубоко вздохнула, набирая в легкие свежего воздуха, затем медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Повернувшись, она уставилась на него.

— Вы что, чокнутый?

Он вопросительно поднял бровь.

— Нет, а почему вы спрашиваете?

Сесил встала со стула.

— Потому что ведете себя как ненормальный. — Она прошлась по комнате, стараясь держаться от него подальше, и остановилась у противоположной стены, сложив руки на груди. Затем сдержанным тоном, выдержав паузу, спросила: — С Мелиндой все в порядке?

Он встал точно в такую же позу, как и она, отчего Сесил нахмурилась.

— Да, Мелинда чувствует себя хорошо.

— А малютки?

— Они маленькие, но здоровенькие.

Еще раз глубоко вздохнув и не желая встречаться с ним взглядом, Сесил уставилась себе под ноги. Рэнд смотрел на ее макушку и пытался вспомнить, встречал ли он ее прежде. Принимая во внимание, что она подруга Мелинды, а он друг Джека, было странно, что их пути ни разу не пересеклись. Ведь Мелинда старалась его знакомить со всеми своими подругами в округе.

Возможно, Сесил была чем-то или кем-то занята. Эта мысль его огорчила. Он попытался рассмотреть, нет ли на ее руке кольца, но левую руку не было видно.

— Вы ненавидите всех мужчин или только меня? — спросил он.

Вскинув голову, она сжала губы.

— Я не ненавижу мужчин.

— Значит, вы меня ввели в заблуждение.

Опустив руки, она отошла от стены.

— Я просто не люблю врачей. — Она оглядела комнату, стараясь скрыть дрожь. Белые стены, тихая музыка, мягкое освещение; посетители должны почувствовать себя здесь уютно, расслабиться. Снова скрестив руки, она добавила: — Еще ненавижу больницы.

— И давно вы страдаете этим недугом?

Руки ее перестали дрожать. Она встретилась с ним взглядом; его бровь выжидательно изогнулась.

— А вы акушер или психиатр?

— Я изучал и то и другое.

Сесил широко раскрыла глаза.

— Наивный вопрос, да?

— Нет, почему же.

— Ведь врачи — всезнайки.

— У вас, вероятно, большой опыт общения с врачами, иначе откуда такие обвинения?

— Опыт длиною в жизнь.

Рэнд вопросительно поднял брови.

— Мой экс-муж был хирургом. — Она махнула рукой, как будто бы этот жест мог все объяснить. Рэнд ничего не понял, однако решил на данном этапе подробностей не выяснять.

— Экс… — повторил он глубокомысленно. — Вы разведены?

— Я вдова. — Засунув руки в карманы спортивной куртки, она спросила, улыбаясь чересчур любезно: — Когда я смогу увидеть Мелинду и моих будущих крестниц?

Продолжая смотреть на нее, Рэнд подумал, что улыбкой она прикрыла еще и горечь. Интересно, размышлял он, что за муж у нее был и чем он так ее обидел, что она невзлюбила всех врачей и медицинскую братию вообще.

Рэнд принадлежал к категории «доброхотов». В юные годы, да и в более поздний период, он помогал людям разрешать их проблемы. Зная за собой такое свойство, он также понимал, что эта женщина не попросит его о помощи, и тем не менее ему хотелось и ей сказать: «Дела еще поправятся».

Но ее внезапная уклончивость и слишком любезная улыбка говорили о том, что она не расположена отвечать на вопросы, во всяком случае на такие, какие его интересовали.

Для этого нужно время. Желая ее задержать, он взглянул на часы.

— Примерно через пятнадцать минут Мелинда будет в своей палате, а двойняшки пока в ясельках. Хотите их увидеть?

Глаза Сесил засветились.

— А можно?

— Конечно. — Он протянул ей руку. — Если няни будут протестовать, я их быстро уйму.

От него не укрылось, как вдруг посуровел ее взгляд; не замечая протянутой руки, она посмотрела на потолок.

— Нет, благодарю вас, я не нуждаюсь в привилегиях. Лучше буду любоваться малютками через окно, как и все посетители.

Глядя ей вслед, Рэнд был смущен более, чем мог себе объяснить. Настроение у этой леди менялось быстрее, чем у женщин в послеродовой период.

Он со вздохом последовал за ней, надеясь, что она еще побудет в больнице и ему удастся до ее ухода выяснить, почему она так ненавидит врачей. Или по крайней мере узнать номер ее телефона.

Глава вторая

Однако Рэнд не получил ответа на свои вопросы. Он не узнал о причине ненависти Сесил к врачам и, разумеется, не узнал номер ее телефона. Частично это произошло потому, что у одной из пациенток начались схватки и его потребовали в родильное отделение. Больше всего его огорчало то, что Сесил отнеслась к нему с таким пренебрежением. Непонятно, чем он заслужил с ее стороны такую враждебность.

А вдруг она еще в больнице, подумал Рэнд, оказав помощь последней пациентке, и решил пройти мимо детского отделения. Но уже издалека убедился, что ее там нет. Разочарованный, чувствуя обычную к концу рабочего дня усталость, он подошел ближе к стеклянной перегородке и остановился, разглядывая новорожденных.

Посещение детского отделения успокаивало его. Все-таки он удачно выбрал себе специальность. Улыбка тронула его губы, когда он наблюдал, как младенец, размахивая крохотным кулачком, наконец нашел путь к своему открытому ротику. Как мало нужно такому существу: сухая пеленка, теплое молоко и покой возле любящей груди. Глядя на малышей, он размышлял о том, много ли среди них таких счастливцев, чьи родители готовы удовлетворить все их детские нужды.

Две малютки обязательно будут счастливы, думал он, ища глазами карточки с фамилией Брэннан. Мелинда и Джек сделают все возможное, чтобы двойняшки ни в чем не нуждались.

Но он не нашел карточек с этой фамилией; двойняшки исчезли, так же как и Сесил. Где найти ее, он не знал, зато нетрудно догадаться, где можно обнаружить двойняшек. Зная Мелинду, он был уверен, что она потребовала новорожденных в свою палату, чтобы самой за ними приглядывать.

Чувство зависти зашевелилось в его груди, когда он подумал о жене своего друга. Джеку повезло: Мелинда и красавица, и характером спокойная, женственная, любящая и добрая. О такой женщине он и сам мечтал — полная противоположность ее подруге.