Хлоя Бивен - Запретная сладость греха

Ошибки быть не могло — он направлялся именно к ней, причем его цепкий взгляд не отрывался от нее ни на миг. Леденящий ужас все сильнее сковывал девушку. Не может быть, чтобы именно он приехал встречать ее. Кристина молилась, чтобы встречающим оказался кто-нибудь другой, но все надежды рухнули, когда он остановился перед ней.

— Мадемуазель Лестер?

— Да. — У Кристины захватило дух, она замерла при звуке этого резкого, низкого голоса.

Не удостоив гостью взглядом, он наклонился, чтобы взять ее багаж.

— Я — Эжен де Фурнье, мадемуазель. Я приехал, чтобы отвезти вас в замок.

Он поднял ее вещи без малейших усилий, что свидетельствовало о немалой силе. Кристина последовала за ним к выходу, замирая от страха и безысходности, тогда как прежде она чувствовала лишь некоторое неудобство. Замок? Ни о каком замке и речи не было! Собственно, место, где она остановится, вообще не упоминалось, но она поняла, что это где-то недалеко от Парижа. Допустим, замок расположен поблизости, но неужели она была настолько глупой, что прилетела сюда, не узнав даже точного адреса?

Имя ее он назвал правильно. По телефону с нею говорила мадам де Фурнье, правда, разговор был коротким. Та лишь хотела удостовериться, что Кристина готова приехать во Францию, как она обещала отцу. Получив согласие девушки, мадам де Фурнье сообщила, что ее сын встретит гостью в Париже. Этим первый разговор и ограничился. Сейчас Кристина подумала, что поступила глупо, доверившись мрачному типу, в сопровождении которого выходила из здания аэропорта под грозовое небо. А что если она стала просто легкой добычей злоумышленника?!

Эжен молчал. Вид его дорогого автомобиля подействовал на Кристину успокаивающе. По крайней мере, это нечто реальное, а в данный момент она ощущала себя в призрачном мире. Ей казалось, что ноги едва касаются земли. Это чувство она испытывала уже в течение последних двух недель, и встреча в аэропорту никак не помогла от него отделаться. Девушка словно внутренне оцепенела, полностью лишившись способности постоять за себя, и если этот человек собирается заманить ее в ловушку, то она не сможет оказать ему никакого сопротивления. Уложив в машину багаж, мужчина раскрыл перед ней переднюю дверцу. Эжен держался с ледяной вежливостью, граничащей с полным безразличием. Вскоре машина на большой скорости вырвалась с территории аэропорта на автостраду и понесла Кристину на север от Парижа. Обрывался ее последний контакт с людьми, которые хоть как-то могли позаботиться о ее безопасности.

Они не проехали и нескольких миль, когда ей стало ясно, что водитель решил вообще не раскрывать рта. Страхи Кристины поуменьшились, и теперь к испугу примешалось чувство досады.

— Сожалею, что вам пришлось, месье, встречать меня, — заявила она высокомерно. — Вас, очевидно, все это совершенно не касается.

— Я делаю это ради моей матери. Она попросила меня встретить вас, и я не мог ей отказать.

— Я вам признательна, месье. Ивсе же я чувствую себя несколько неловко, оттого что вам приходится делать это по обязанности.

— А разве вы действуете не по обязанности, мадемуазель?

— Я обещала, месье, Есть обещание, которое я должна сдержать. Думаю, ваша мать поступает так же.

— Почему? — спросил он враждебным тоном, не отрываясь от полотна дороги. — Почему это столь важно для вас?

— Мой отец попросил меня встретиться с…

— С его любовницей, — хладнокровно, ничуть не стесняясь в выражениях, подсказал ей Эжен. — Вы разве не знали?

— Теперь знаю. Отец просил меня приехать сюда и… и пожить с месяц.

— Месяц? — Это слово произвело впечатление на Эжена, и он бросил встревоженный взгляд на Кристину, прежде чем пробормотал — Она об этом ничего не сказала. Моя мать вообще говорит лишь то, что считает нужным. До вчерашнего дня я ничего не знал об их связи. А вы готовы прожить целый месяц у совершенно незнакомых людей?

— Я должна, — спокойно ответила Кристина, хотя сердце ее упало, настроение испортилось окончательно. — И я сдержу свое слово, даже если это и будет очень трудно. В сущности, у меня не так много времени.

На лице Эжена застыло скептическое выражение, и он взглянул на девушку с иронической усмешкой. Машина молнией неслась по автостраде, но такая скорость, видимо, была обычной для Эжена.

— А чему вы посвящаете свое драгоценное время, мадемуазель? — сухо спросил он.

— Моей работе, месье, которой я не уделяю должного внимания с момента, как заболел отец. — Она вздохнула и поглядела в окно автомобиля.

В стороне, куда мчалась машина, явно и несомненно начинался дождь. Тьма быстро сгущалась, и все вокруг казалось мрачным и унылым. Тем более, что рядом сидел такой колючий человек.

— Вашей работе, мадемуазель?

Кристина уловила издевку в его голосе. С насмешками она сталкивалась всегда, когда разговор заходил о ее работе. У отца было огромное состояние, стало быть, недостатка средств к существованию Кристина не испытывала, но ее выводила из себя мысль о том, что она, по мнению окружающих, просто богатенькая папенькина дочка-бездельница.

— Я держу магазин, — резко ответила она.

— Магазин? — Кристина заметила, что ей почти удалось сбить спесь с Эжена и заставить его забыть тон холодного превосходства. — И чем же вы торгуете?

— Книгами, месье. Магазинчик, правда, невелик, но я намерена расширить его.

— А, ну конечно, вы хотите, чтобы ваше дело процветало!

В этих словах прозвучало явное презрение, и Кристина поняла: ее уже воспринимают как алчную стяжательницу.

— Нет, я хочу лишь, чтобы через мой магазин проходило, как можно больше книг, — Ядовитая издевка невольно вкралась и в ее собственный тон, и Кристина заметила, как его губы дрогнули в кривой улыбке.

— Я бы подумал, мадемуазель, что с университетским дипломом вы занимаетесь чем-нибудь более интеллектуальным, чем торговля в лавочке.

— У меня нет университетского диплома. Да я и не рвалась получить его. В Англии не обязательно заканчивать университет. Тех, кто не хочет идти туда, в Англии наказаниям, слава Богу, не подвергают и не сажают в тюрьму. Мне же всегда хотелось иметь дело с книгами. Именно этим я и занимаюсь. — Кристина уже начала уставать от словесной пикировки.

— Значит, вы оставили свой магазин запертым на замок, мадемуазель? — Голос Эжена уже несколько утратил свою резкость, но тон все равно оставался неприязненным.

— Нет. За ним присматривает моя подруга, с которой мы учились в школе. У нас с ней общие интересы, и я совершенно спокойно оставляю ее вместо себя. Правда, на сей раз мое отсутствие слишком уж затянулось. Когда отец заболел, мне приходилось постоянно быть при нем. Да и теперь… — Она замолчала.