Барб Хэн - Любовь с риском для жизни

Ник взглянул на нее с серьезным и ободряющим выражением:

– Ну вот, теперь порядок.

– Знаю.

Ник положил пистолет на сиденье между ними и протянул ей руку, помогая подняться с пола. Потом он включил обогреватель на полную мощность, снял свою кожаную куртку и отдал ей:

– Надень, согрейся.

– С-спасибо, – пробормотала Сэди, впервые слыша, как стучат ее зубы, и закуталась в куртку, источающую густой мужской запах кожи.

– Я никому не позволю тебя обижать, – пообещал Ник, что было очень мило с его стороны, хотя они оба знали, что не все в его власти. Пусть даже и так, сердце Сэди забилось ровнее. Но стоило ей случайно взглянуть на пистолет, как страх снова овладел ею. Лицо и шея жарко вспыхнули, все члены налились тяжестью.

– Что такое? – встревоженно нахмурился Ник. – Ах, тебя беспокоит моя пушка? – догадался он, проследив ее взгляд.

– Ничего, придется привыкать, – пропищала Сэди, с удивлением и ненавистью слыша свой изменившийся от ужаса голос. И почему она так боится этой железяки? – Теперь это моя жизнь.

– Но на сегодня хватит. – Ник поднял штанину и убрал оружие в кобуру на голени.

Раньше она не обращала внимания на его ноги, не видела, как плотно джинсовая ткань обтягивает его мускулистые бедра. Ее глаза скользнули выше, на его широкую грудь под черной футболкой и мощные, точно древесный ствол, руки. Да, силы ему не занимать. Если что – он защитит ее, в этом нет сомнений. Теперь ее словно током ударило, а прежде она и впрямь почти не замечала его – до того хорошо он играл свою роль домоседа-радиолога. Другие женщины в Крик-Бенде, конечно, засматривались на привлекательного, положительного парня с серьезной карьерой, но только не Сэди. Она вообще последнее время сторонилась людей, особенно мужчин. Внимание ее мог привлечь только мужчина, представляющий опасность.

Как бы странно это ни звучало, но ей будет не хватать его появлений в пекарне под конец смены. Особенно теперь, когда она знает, что у него мощная грудь, стройные мускулистые бедра и длинные сильные руки. Придется забыть, как они обнимали ее, вызывая во всем теле прилив небывалой чувственности.

Сэди впервые видела Ника так близко. Он был и впрямь очень хорош собой. Карие глаза с медными искрами, густые черные кудрявые волосы под цвет футболки, мужественный подбородок с двухдневной щетиной, и полные губы, от которых не отвести глаз. Одним словом, красавчик.

Потом Сэди подумала о пекарне. Как быстро она сгорела. Клер теперь должна будет начинать все заново, а ведь она так старалась построить свое дело. Здание уже не восстановишь. Больно думать, что она не увидит малыша Клер. Единственная подруга исчезла из ее жизни навсегда.

Хотя – если задуматься – какие они подруги? Клер даже не знает ее настоящего имени.

В окне справа мелькнул указатель с надписью: «Вы покидаете Крик-Бенд». Без нее пройдет Рождество в городе, без нее родится ребенок у Клер… О собственной семье ей нечего и мечтать, как и о многих других вещах… Жгучие слезы покатились по щекам, их вызвало чувство утраты.

Но это продолжалось недолго.

Вскоре Сэди решительно расправила плечи и с громким щелчком пристегнула ремень безопасности, напоминая себе, что стоит только впустить этих негодяев в свою голову, и ты проиграла.

– У меня дома остались кое-какие вещи, которые будет жаль потерять, – сообщила она Нику, глядя на свои светло-коричневые ботинки с сине-зеленой оторочкой по швам. – Хорошо, хоть эти ботинки со мной.

– Я послал своего человека за твоими вещами.

– Серьезно? А это разве не противоречит инструкции?

– Мы найдем им место, – пожал плечами Ник, – пусть полежат, пока ты не сможешь их забрать.

– У меня просто нет слов. Ты очень добр, Ник. Мне говорили, что в случае опасности я должна все бросить и скрыться.

– Я работаю по-другому, – отвечал Ник, пристально глядя на дорогу. – Ты заслуживаешь по меньшей мере своей одежды.

Чувство благодарности захлестнуло Сэди, хотя опыт подсказывал ей, что оно может быть преждевременным. Она повернулась и стала гладить Бумера, заставляя себя думать о хорошем. Значит, не все еще потеряно, и это счастье надо ценить. Кроме того, альтернативы у нее нет. Сдаться – не вариант. Единственным приобретением может быть депрессия. Сколько себя ни жалей, а горю не поможешь. Алкоголь? Но у нее нет тяги к алкоголю, изредка бокал вина – вот все, что ей нужно.

Сэди повернулась и спросила у Ника, который в это время сворачивал с главной дороги:

– Ник Кэмпбелл – это твое настоящее имя?

– Да, – ответил он голосом теплым, точно ласка в студеный зимний вечер, и удивленно выгнул темную бровь.

– Это правда?

– Да. Думаю, ты этого достойна.

Из-за разбитого окна внутри стало холодно, как на улице. Сэди вся дрожала – не то и впрямь продрогнув, не то нервы щекотала близость Ника.

– Граймс не мог в одиночку провернуть такое дело, верно? – спросила она. – Неужели у него довольно связей, чтобы убить федерального маршала?

– Не знаю, здесь много неясного. Но пытаться устранить тебя – это просто глупо с его стороны. Ясно ведь, что после его побега мы усилили бдительность. Ничего, со временем все прояснится.

– Как по мне, звучит не слишком обнадеживающе, – призналась Сэди. – Может быть, он ради мести готов рисковать всем?

– Глупостью он ничего не добьется.

– Он совершил побег месяц назад, верно? Это совпадает по времени с твоим назначением?

– Накануне мы получили информацию о том, что что-то назревает. Босс хотел подстраховаться и поручил мне подстраховать Чарли.

Ей вдруг вспомнилось приглашение на рождественскую вечеринку, которое она получила. Они проезжали какой-то городок, очень похожий на Крик-Бенд, но только там были высокие сугробы вдоль дорог. На улицах горели фонари. Она обещала Клер, что придет.

– Зачем ему рисковать, разыскивая меня? Неужели хочется обратно в тюрьму? И почему меня? Почему сейчас?

На щеках у Ника дрогнули мускулы.

– Месть – единственный мотив, который приходит на ум.

Месть. Это слово в его устах ударило ее точно кулаком.

– Прости, что я так отзывалась о вашей службе. Я была в шоке. Я не хотела тебя обидеть. Я искренне ценю то, что вы для меня делаете.

– Ах, наши ошибки дорого тебе обходятся.

А еще заставляют то и дело пускаться в бега. Через сорок пять минут в Крик-Бенде наступит рассвет. Жизнь пойдет своим чередом, но без нее. У Клер родится дочка, а она никогда и не понянчится с малышкой, о чем так долго мечтала. Клер была не просто подруга, она стала ей как сестра. А теперь все исчезло. Хорошо еще, что у нее остался Бумер, который лежит сейчас, свернувшись калачиком, на заднем сиденье.