Барбара Макмаон - Благослови мою любовь

Оказавшись на девятнадцатом этаже, Джейс вышел из лифта и открыл дверь в свою квартиру. Войдя, он огляделся по сторонам и неожиданно спросил себя: что подумала бы Шэннон, если бы когда-нибудь это увидела? Когда она вместе с Аланом приезжала в Сан-Франциско, они останавливались в том же отеле, где и сегодня. Когда Алан приезжал один, то всегда жил у Джейса, во второй спальне.

Квартира была обставлена в стиле хай-тек. Джейс почти не занимался интерьером. Его жилище являлась местом, где он ел и ночевал. Большую часть времени он проводил в офисе или в дороге… Или у той, которую на данный момент считал своей подружкой, как поддразнивал партнера Алан.

Боже, ему так не хватало Алана… Не хватало даже его брюзжания, когда тот настаивал, чтобы Джейс нашел себе невесту и создал семью. Мужчина спрашивал себя, почему у Алана и Шэннон не было детей. Может, он не так уж сильно ошибался, когда думал, что эта девица вышла за Алана из-за денег и поэтому не побеспокоилась о детях?

Джейс улегся на диван и вытянул ноги.

Вряд ли.

Алан был счастлив с Шэннон. А Шэннон вела себя не как авантюристка. Она по-прежнему работала, добиваясь успеха благодаря своим способностям.

Можно ли рассчитывать на ее деловое чутье? Что ж, со временем это станет понятно.

Шэннон приняла душ, чтобы собраться с силами. Она распаковала только один чемодан, надеясь, что скоро найдет себе жилье. Шэннон попросила одну из секретарш в офисе найти ей квартиры, которые сдаются в аренду. В прошлую пятницу Мэриэллен отправила ей список по факсу, и в самолете Шэннон его изучила. Она возьмет на неделе пару выходных и осмотрит варианты, которые привлекли ее внимание.

Раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть? Джейс, конечно. Больше никто не знал, что она здесь.

– Алло?

– Шэннон, это Дин Моррис. Я еле тебя нашел. В конце концов, вчера позвонил Джейсу, и он сказал, что сегодня ты будешь в этом отеле. Я проверил бухгалтерские отчеты и нашел в них несколько несоответствий. Нам нужно поговорить о расходах Алана за последний год.

Алан предупреждал жену, что Дин постарается испортить ей жизнь.

Что еще пришло ему в голову?

– Я редко занималась финансами Алана. Компания платила мне жалованье. Алан заботился о расходах на хозяйство.

Муж научил Шэннон, что следует говорить, если Дин начнет задавать вопросы. По его мнению, брат считал, будто каждый цент трастового фонда Моррисов должен остаться в неприкосновенности. Сам Алан полагал, что надо пользоваться всем, чем можно, чтобы наслаждаться жизнью. Кроме того, компания была собственностью его деда. Старик не желал ограничивать своих потомков, просто позаботился о том, чтобы они не истратили деньги понапрасну. Шэннон не имела никакого отношения к бухгалтерским отчетам. Алан почти не разговаривал с ней на эту тему.

Конечно, Шэннон знала, что за последний год он снял больше, чем обычно, чтобы сберечь для нее немного денег. Но она не собиралась рассказывать об этом Дину. Так решил Алан, а она не стала возражать.

– Обычно он тратил деньги по-другому. А за несколько дней до смерти купил тебе на день рождения бриллиантовое ожерелье. Тебе не кажется, что это излишнее расточительство, особенно учитывая обстоятельства? – продолжал Дин.

Шэннон вспомнила, в каком восторге был Алан от своего подарка, преподнесенного жене всего через несколько недель после того, как она узнала о его болезни. Он сказал, что хотел бы дарить ей новое ожерелье на каждый день рождения до конца ее жизни. Но он не смог сдержать это обещание…

– Он сам выбрал подарок, я о нем не просила, – сказала Шэннон, сжимая в руках телефонную трубку. – Дин, твой брат никогда не злоупотреблял трастом. Со своей долей он мог поступать, как пожелает. Задавать вопросы следовало тогда, когда он был жив, а не сейчас.

Шэннон нажала на рычаг. Она плохо себя чувствовала.

Почти сразу же телефон зазвонил снова. Молодая женщина раздраженно схватила трубку.

– Я больше не хочу об этом разговаривать. Если у тебя проблема, изложи ее письменно и отошли моим адвокатам. – У Шэннон не было адвокатов, но она считала, что сможет обратиться в юридический отдел компании.

– Да уж, о приглашении на обед не может быть и речи, – произнес низкий мужской голос.

– Джейс?

– А кто, по-твоему?

– Я думала, это снова Дин.

– Он искал тебя вчера, – сказал Джейс.

– Он дозвонился до меня всего несколько минут назад. Имел наглость требовать, чтобы я ему объяснила, как Алан расходовал свои деньги.

– Наш Дин всегда был филантропом. Алан мог вечно рассуждать о своем скупом брате. Что сказал тебе Дин? Из-за чего ты так сердишься? Нет, подожди, пока не говори. Я позвонил, чтобы спросить, не передумала ли ты насчет обеда. Знаю, ты уже сказала «нет», но может, гамбургеры и жареная картошка… или что-нибудь подобное? Это твой первый вечер в Сан-Франциско, пожалуйста, поедем со мной.

Шэннон знала, что он лишь пытается исполнить просьбу Алана, но после звонка Дина ей хотелось отвлечься. А кто подходит на роль сопровождающего лучше Джейса?

– Хорошо. Но я действительно собираюсь пораньше лечь спать, – сказала она. – Где встретимся?

– Хочешь поесть в ресторане «Рыбацкая пристань»?

– Да. – Шэннон очень любила морепродукты этого ресторана.

– В воскресенье вечером там не очень много клиентов. Я приеду минут через сорок. Ты сможешь рассказать мне все о Дине, и мы решим, как с ним поступить.

– Буду ждать.

Джейс оказался ее союзником! Удивительно.

– Алан, я бы хотела, чтобы ты был здесь, – прошептала она, причесываясь.

Придет ли конец этой мучительной тоске по мужу?

С океана на берег наползал прохладный туман. Стоя на тротуаре возле отеля, Шэннон радовалась, что ей уже доводилось бывать летом в Сан-Франциско. Хорошо уже то, что она догадалась взять с собой куртку. Стояла прекрасная погода, но вечером из-за тумана могло ощутимо похолодать.

К краю тротуара подъехал автомобиль Джейса. Швейцар открыл Шэннон дверцу, и она уселась в машину. Джейс не переоделся, на нем по-прежнему были брюки и пиджак спортивного покроя. Шэннон надеялась, что ее повседневный костюм окажется уместным.

– На пристани есть одно уютное местечко, которое чаще обслуживает местных, чем туристов. У них отличная похлебка из моллюсков и всегда свежий улов, – сказал он, направляясь к «Рыбацкой пристани».

– Звучит здорово. И мне бы хотелось хлеба на закваске, – сказала Шэннон, вспоминая, как вкусен знаменитый хлеб из Сан-Франциско.

– Конечно, – сказал Джейс.

Шэннон медленно выдохнула. Может быть, вечер пройдет хорошо. Джейс вел себя не так враждебно, как в аэропорту. Шэннон попыталась представить, что они друзья, которые собираются вместе пообедать, а не партнеры поневоле, вынужденные с трудом решать спорные вопросы.