Анна Брон - Впервые

— Вы удивительно похожи на свою мать, — проговорил он после долгого молчания. — Кажется, она была итальянкой?

— Дедушка и бабушка уроженцы Италии, — отозвалась Лорен. — Мама, естественно, тоже.

Филипп кивнул.

— Волосы у вас светлее, чем у нее, а в остальном вы просто ее копия. Она была на редкость красивой женщиной, — бесстрастно заключил он, пробегая глазами документы, которые она вручила ему.

Лорен откинулась на спинку кресла, немного обескураженная тем, какое неожиданное направление принял их разговор. Ее не могло не смутить сделанное ею открытие: четырнадцать лет назад холодный и невозмутимый Филипп Уитворт все-таки обратил внимание на красоту Джины Дэннер. А теперь он сообщил Лорен, что и ее тоже считает красивой.

Пока он читал документы, Лорен позволила себе оглядеть солидное великолепие огромного кабинета, из которого Филипп Уитворт правил своей империей. Потом она стала разглядывать его самого. Хотя Филиппу шел уже шестой десяток, он все еще оставался на редкость привлекательным мужчиной. Седина в волосах его не старила, на лице еще не появились глубокие морщины, да и лишнего веса не было заметно. Он сидел перед Лорен за роскошным массивным столом в отлично сшитом костюме, и ей казалось, что его окружает аура богатства и могущества. Она вынуждена была признать, что Филипп Уитворт произвел на нее большое впечатление.

Лорен смотрела на Филиппа глазами взрослого человека и уже не находила его ни холодным, ни высокомерным, каким он показался ей в детстве. Наоборот, он излучал изысканность, элегантность и дружелюбие. Его отношение к Лорен было в высшей степени учтивым. К тому же он понимал шутки. Короче говоря, Лорен пришлось признать, что ее предубеждение против Филиппа Уитворта, не оставлявшее ее все эти годы, было напрасным.

Филипп перевернул страницу, и Лорен усмехнулась над своим благодушием. С чего это она вдруг так расчувствовалась? У нее опять стало тяжело на душе. Естественно, он ведет себя вежливо. А почему бы ему вести себя иначе? Ведь она больше не избалованная девятилетняя девочка. Разве и до этой минуты ей не приходилось замечать, как мужчины оборачиваются и смотрят ей вслед?

Неужели четырнадцать лет назад она неправильно судила об Уитвортах? Или это сейчас она позволила себе подпасть под обаяние очевидного богатства и ничего не значащей учтивости Филиппа?

— Хотя ваши достижения в музыке великолепны, надеюсь, вы понимаете, что в бизнесе они ничего не значат, — сказал он наконец.

Лорен мгновенно сосредоточилась.

— Понимаю. Я любила музыку и не жалела на нее сил, но потом мне стало ясно, что не могу связать с ней свое будущее.

Сохраняя достоинство и спокойствие, она коротко объяснила, почему отказалась от карьеры пианистки, не забыв упомянуть о болезни отца и финансовом неблагополучии семьи.

Филипп внимательно выслушал ее, потом опять просмотрел документы.

— Я обратил внимание, что вы прослушали несколько бизнес-курсов в университете.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на Лорен, которая в первый раз за все время подумала, что, может быть, он и вправду готов принять ее на работу.

— Ну, да. Мне не хватило одного семестра, чтобы получить еще один диплом.

— Учась в колледже, вечерами и в летние каникулы вы работали секретаршей, — задумчиво проговорил Филипп Уитворт. — Ваш отец ничего не сказал об этом. Вы в самом деле так хорошо стенографируете и печатаете, как тут сказано?

— Да, — неохотно подтвердила Лорен.

Ее энтузиазм сошел на нет из-за настойчивости Филиппа, явно заинтересовавшегося ее секретарским прошлым.

Откинувшись на спинку кресла, Филипп на несколько минут погрузился в размышления, после чего сказал:

— Лорен, я могу предложить вам секретарскую работу. Место ответственное, но, вероятно, не самое престижное. Больше у меня ничего для вас нет, пока вы не получите соответствующий диплом.

— Но я не хочу быть секретарем, — вздохнула разочарованная Лорен.

На губах Филиппа промелькнуло нечто, похожее на ироническую усмешку, когда он увидел, что она помрачнела.

— Вы сами сказали, что сейчас у вас на первом месте деньги, а у нас как раз нехватка по-настоящему квалифицированных секретарей. Секретари сейчас нарасхват, и поэтому у них очень высокое жалованье. Например, моя секретарша зарабатывает не меньше служащего среднего звена.

— Все равно…

Мистер Уитворт поднял руку, останавливая ее.

— Позвольте мне закончить. Вы работали на председателя маленькой компании, где все про всех и про все знают. К сожалению, в такой компании, как у нас, только служащие верхнего звена и их секретари представляют себе положение дел фирмы. Позвольте мне на конкретном примере объяснить, что я хочу сказать.

Лорен кивнула.

— Скажем, вам предложено сделать анализ стоимости производимого нами оборудования. Вы несколько недель занимаетесь этой работой, не понимая, зачем она понадобилась. Возможно, мы предполагаем закрыть это наше подразделение. Возможно, что, наоборот, мы предполагаем его расширить или, скажем, начать шумную рекламную кампанию, чтобы сбыть побольше продукции. Но вам неизвестно, что мы задумали, как это неизвестно вашему начальнику и даже начальнику вашего начальника. К подобной конфиденциальной информации имеют доступ только начальники подразделений, вице-президенты и, — заключил он, улыбкой выделяя свои слова, — их секретари! Если вы начнете вашу карьеру в должности секретаря, то очень скоро получите полное представление о нашей корпорации и уж тогда сделаете осознанный выбор относительно своей будущей карьеры.

— Могу ли я в такой корпорации, как ваша, рассчитывать на другую работу, но с жалованьем секретаря? — упрямо стояла на своем Лорен.

— Нет, — твердо ответил Филипп, не выказывая ни малейшего признака раздражения. — По крайней мере, пока вы не получите диплом.

Лорен мысленно вздохнула, однако она понимала, что у нее нет выбора. В ее положении приходится хвататься за самую высокую ставку, какая только может быть ей предложена.

— Да не расстраивайтесь вы так, — сказал Филипп. — Работа не покажется вам скучной. Вот моя секретарша, например, знает о моих планах на будущее больше, чем мои ближайшие помощники. Секретарям доступна самая-самая конфиденциальная информация. Они…

Филипп вдруг умолк, уставившись на Лорен, словно только что увидел ее, а когда он заговорил снова, в его голосе зазвучали новые победные нотки, словно он что-то подсчитал в уме и остался доволен собой.

— Секретари имеют доступ к высшей степени конфиденциальной информации, — повторил он, и непонятная улыбка преобразила аристократические черты его лица. — Секретарь! — прошептал он. — Они никогда не заподозрят секретаря! Они даже не станут особенно проверять его. Лорен, — почти ласково произнес он, и его карие глаза засверкали, как топазы, — я хочу сделать вам весьма необычное предложение. Пожалуйста, не отказывайтесь, пока не выслушаете меня до конца. Итак. Что вам известно о промышленном шпионаже?