Ведьма - Иван Бездомный
По крупицам восстанавливалась память и дыхание.
– Редкое совпадение, удивительное. Полное слияние и единение. У тебя потрясающий внутренний мир, – пришел в себя он.
Студентка отпрянула от него, пронзительно взглянула ему в глаза ища подвох, не нашла, взгляд скользнул вниз и затуманился.
– А у тебя – большое сердце. Впервые такое, знаю – не поверишь, но действительно – впервые. Извини, не удержала себя в руках… У меня давно никого не было. А в моем возрасте, нужно стабильность и постоянство. Плюс темперамент – пытаюсь, борюсь, но бесполезно все.
– И не надо. Ты умопомрачительные фокусы вытворяешь – на всю жизнь в памяти останется… Неординарный талант, физические данные и потрясающий голос. В твоем возрасте? Сколько тебе лет, солнышко?
– Знаю, самой стыдно квартал будить, но сделать с собой ничего не могу. А лет мне уже двадцать два, – серьезно отвечало Солнце.
– Возраст немалый, – согласился любовник. – Стабильность, я думаю, мы тебе обеспечим. Мы ее уже двадцать лет в стране строим, у нас каждый дворник – специалист по стабильности.
И вот тут…
Когда казалось, все только закончилось, и не было сил на продолжение, и даже желание надежно спряталось под матрас…
Набрав в рот коньяка, она опустилась, и медленно, чуть открыв и вытянув губки…
Его обожгло, но затем… Что только не выделывал ее язычок: и вокруг бегал, и вдоль, и плясал кончиком, и, покусывая зубками, ходил волнами.
Исчезли планы, ограничения, проблемы и мысли.
Пропал мир. А после…
Она поднялась, и бедра их вновь соединились и ритмично танцевали вместе, и волны страсти перетекали в них. Сжимались ягодицы и что там еще? Захватывали и втягивали его в бездну безумия.
Их тела играли в унисон как мастером настроенные струны. Где кончалась она, и начинался он? Не ясно, да и неважно это. Жизнь искрила через них и праздновала вершину бытия, и билась кровать о стену, и в ответ вторили соседи и через стеночку, и сверху, и снизу.
Множилась гармония.
Уже в его мычания вслушивались чужие уши, рисуя красочные картины, пенсионеры матерились, включая телеки погромче. У правильных людей скрипело и стучало, и домовой оркестр дружно подыгрывал.
Бешеную гонку сменил неторопливый променад.
Подхватили инициативу и распоясались соседи, все громче выкрикивая страсть в ночь выходного дня.
Уловив импульсы, возбуждались нейроны граждан за стеночкой, и от них, как круги по воде, расходились волны на квартал, и далее, далее.
И каждое сближение вызывает новый крик во всю мощь музыкального горла, и эхо возбужденного дуэта множится за стеной.
Кипит жизнь.
Глава 4.
Утро наступало долго.
В очередной раз распались на половинки тела.
Сквозь шторы засерело.
Ночные иллюзии растворялись в неверном свете.
Пенсионеры поминали добрым словом сорвавшегося с катушек соседа:
– Притворялся порядочным человеком, а на деле – порядочная скотина!
Горожане с активной позицией гордились собой, жены – засыпали со счастливой улыбкой на устах, а любовники с трудом приходили в себя.
Хлопающие двери.
Шум лифта.
Грохот рельсов. Трель трамвая.
Обыденный рассвет.
А она, легко спрыгнула с кровати и бегает по квартире в твоей рубашке, а под ней – ничего и голые ноги, и куда не повернешь лицо – везде они.
И светлее становится там, где ступит нога ее.
И рассвет заалел розовым, и птицы запели за окном.
Чудеса случаются! Но приходят они не постучавшись.
Как только падают скрепы обязательств, и ты ощущаешь на губах свежий ветер новых открытий, у тебя, вдруг, утром, посреди квартиры обнаруживается девушка.
Сама.
Вот не было ее еще вчера, но где-то, видимо, открылся портал, порвался мешок обыденности, и свалилась из него милая особь в наш вечно занятый мир. Шлепает босыми пятками по полу, гремит по-хозяйски тарелками на рассвете, прибирается и готовит завтрак из ничего на твоей кухне.
Скрипачка светится от детского восторга и божится, что впервые встретила мужчину, способного довести ее до самой глубины женского «ах, еще» целомудренными рассуждениями об искусстве и скитаниях души в вечных просторах Космоса.
И вибрации, магические вибрации, наконец, совпали! Видимо, сломалось что-то в небесах, прорвался мешок разграничения миров, и оттуда вывалился ангел. Вместо крыльев за спиной у нее была упругая грудь, а вместо змия охраняющего нравы и порядок – длинные и мускулистые ноги.
Или метла у Маргариты отказала? Теперь порхает она из ванной в кухню и смеется заливисто?
Райское создание.
И души, и тела сошлись как сложные пазлы, не только сексуально, но и духовно, и миропонимание совпало.
Будто всегда были вместе. И никаких разговоров про ресторан, начемездишь и начтоживешь: ни клюки, ни ступы.
Идеальный день.
Глава 5. Они не знали.
Внезапно скрипачка остановилась на полушаге, вздрогнула и изменилась в лице:
– Суббота… О, мама мия… У нас же концерт, в зале Чайковского, сегодня, – погасли искорки счастья в глазах, она отодвинулась, и стала, вдруг, другой. – Надо собираться, – чужим голосом отрезала чудо и начала натягивать на себя одежду и отчуждение.
– Уже? Я думал, ты оста… Я буду ждать. Дай знать…
Безучастный поцелуй на прощанье.
Нежданное, неожиданное счастье рухнуло в один миг.
Исчез праздник. Испарилось волшебство.
Саня посмотрел на свои, вдруг, трясущие руки и подумал: «Как странно, зачем сейчас расставаться? Сейчас, когда все сошлось и совпало?»
Девушка встала у двери.
Его девушка.
Та самая. Единственная.
– Может, – он перебирал все возможные способы ее удержать, но в голову не лез ни один. Надежда еще жила, но увидев ее взгляд, тут же погасла. – Понятно, – бритвой полоснуло внутри, и он остро осознал, что его жизнь никогда не будет прежней.
Вчерашняя незнакомка, а сегодня, кажется, самый близкий человек на свете, приостановилась на миг у дверей, глаза в пол.
Зажатая в серый куб реальности.
Без надежд и радуг.
Сама не своя.
Сковано улыбнулась. Молча.
Не спросила номер телефона, и ушла.
Видимо, навсегда.
Было бы честнее, если б оседлала метлу и исчезла.
Как же так?
Как так???
В груди появился холодный булыжник. И становился он тяжелее с каждой минутой.
Саня как зомби прошел в комнату, опустошенно уставился в выключенный телевизор, и через пару минут уже спал мертвецким сном.
Ему снился Страдивари, волшебная скрипка и случайная знакомая.
Расстроилась душа.
Булыжник превратился в шар, который начал медленно закручиваться.
В груди мелькнула первая робкая боль.
В беспокойном сне он вспоминал безумную ночь и жаркие объятия, и вздыхал, понимая, что таких праздников в жизни будет немного. Он догонял скрипачку возле двери,
