Айра Уайз - Нежная и волнующая

Но это всего лишь практика, чтобы усовершенствовать себя для любимой женщины.

Похоже, дружок недвусмысленно намекает, что я и есть та самая женщин! - подумала Диана и засмеялась. Ей эта мысль показалась очень забавной. Питер подхватил ее смех, и атмосфеpa между ними снова стала раскованной и шутливой. Мелодия сменилась, и на месте Питера тут же оказался новый обожатель.

Поглядывая в огромное зеркало, расположенное на противоположной от стойки стене, Джон Доу мог наблюдать за танцующей Дианой и всеми ее кавалерами. Надо сказать, что ему не понравилось выражение лица Питера, когда тот отвернулся и отошел от партнерши. Злобный взгляд парня заставил Джона насторожиться. Ему оставалось только гадать, о чем разговаривали во время танца он и эта красотка.

Не твое дело! - попытался приглушить возникшие опасения мистер Доу. Девушка должна сама понимать, насколько опасную игру она затеяла с этими молодыми людьми, не страдающими от недостатка тестостерона. Бог мой, она знает это даже слишком хорошо, вздохнул он с глубоким презрением, которое тут же отразилось на его лице, причем как раз в тот момент, когда в бар вошел Гордон Чейз. Смазливый молодой англичанин остановился, обнаружил свою цель и прямиком направился к Диане.

В последний раз Джон видел Гордона месяц назад в Брюсселе, когда тот гостил у дедушки Дианы вместе с несколькими членами своей семьи. В то время молодой человек никого не замечал, кроме своей невесты, от которой не отходил ни на шаг. Однако здесь, на острове, его невеста почему-то так и не появилась, Гордон же теперь не спускал глаз с Дианы.

Кто- то устроился за стойкой рядом с Джоном. Это оказался Пьер Готье, служащий менеджером в гостинице Оуэна, француз до мозга костей -веселый, честный и отзывчивый.

- Марлин в пяти милях отсюда, - сказал он, словно продолжая давно начатый разговор. - Завтра я беру лодку. Если тебя интересует игра под названием большая рыбалка, можешь присоединяться.

- Отплываете рано? - спросил Джон.

- Думаю, на восходе. Будем зевать во весь рот и вливать в себя черный кофе. Кстати, если не хочешь, чтобы тебя всю дорогу рвало, советую не проводить бурную ночь накануне.

Барменша отвлекла внимание Пьера, поставив перед ним стакан с ромом. Они поболтали еще несколько минут, и Пьер, заметив, как заинтересованно поглядывает мулатка на Джона, понимающе улыбнулся.

- Похоже, ты будешь занят сегодня ночью…

- Не думаю. - Джон добродушно отмахнулся и сделал маленький глоток рома.

- Будешь!… Как и в прошлые ночи, с тех пор, как приехал сюда. Верно?

- Это праздное любопытство или критика?

- Ни то ни другое! Домыслы, всего лишь домыслы, не более того… А если серьезно? Посмотри на себя, парень, - насмешливо продолжал он. - У тебя классная внешность и неплохие мозги, и мне достоверно известно, что со дня своего приезда сюда ты покорил не одно женское сердечко. Многие девушки не теряют надежды, что ты обратишь на них внимание. Но я вижу, что ты не замечаешь ни одной из них.

В голосе Пьера угадывалось неподдельное любопытство. Джон не винил его за это. Обитатели острова не отличались пуританскими взглядами и монашеским поведением. Тем более что здешние женщины в большинстве своем были красивы и не скрывали, что не прочь завести ненавязчивый курортный роман.

Но Джон имел другое мнение на этот счет. Ему были ни к чему мимолетные романы, легкомысленные подружки, животный секс. По крайней мере, он старался сдерживать себя в чувственных порывах, хотя его молодое требовательное тело реагировало на каждую обольстительную улыбку. Самым сильным сексуальным соблазном была для него Диана Даймонд. В памяти Джона часто всплывало воспоминание о той ночи, когда она вошла в его комнату и застала его там обнаженным. Как она посмотрела на него! Да она просто прилипла к нему взглядом. И в этот момент с ним случилось то, чего не случалось со времен бурной молодости!… Что могло быть хуже столь неуместного физиологического откровения, когда девушка увидела его реакцию?

Джон поймал себя на том, что не может оторваться от зеркала, в которое было видно, как Диана танцует с Гордоном Чейзом. Во всех движениях девушки чувствовались напряжение и скованность. Невольно ему вспомнился поцелуй, свидетелем которого он стал тогда, в саду дедушки Дианы, в Брюсселе. Диана и Гордон были так поглощены друг другом, что не услышали приближающегося автомобиля и поэтому не знали, что в нем приехала невеста Гордона, которая почти лишилась чувств, увидев столь неожиданное зрелище.

Чего греха таить, Диана была соблазном и ходячей ловушкой для мужчин, видевшей, пожалуй, свое предназначение лишь в том, чтобы разбивать сердца представителей сильного пола одним только взглядом огромных зеленых дразнящих глаз. И Джон, сам того еще до конца не осознавая, любил эти глаза… Во всяком случае, в последнее время образ этой коварной леди будоражил его куда больше, чем того хотелось ему самому. Столь неожиданная мысль поразила его, заставив отвести взгляд от зеркала и тупо уставиться в свой стакан. Что, черт побери, с тобой происходит, старина? - зло одернул себя Джон. Слишком много солнца или свободного времени? Может, пора вернуться и заняться делом?

- Может и не замечаю, -несколько запоздало ответил он Пьеру. - А ты сам? Потягиваешь медок из любимой чаши или как?

Француз уныло покачал головой.

- Босс объявит на меня охоту, если я загуляю. Нет уж!… У меня есть милая вдова, которая живет на соседнем острове. Мне хорошо с ней. Мы не требуем друг от друга никаких обязательств и в этом, как ни странно, секрет наших долговременных отношений.

Джон понимал, о чем хотел сказать собеседник. В его жизни тоже бывали такие встречи. За время своего нахождения на острове он успел подружиться с Пьером. Было неудивительно, что Рони Оуэн так дорожил своим управляющим.

- Она очень хорошая женщина, - добавил Пьер.

- Не сомневаюсь. - Джону захотелось побыстрее сползти с этой темы, но его собеседник уже оседлал своего любимого конька.

- Ее муж погиб в море во время шторма, оставив ей после смерти хорошее наследство и беременность. Она до сих пор вспоминает о нем. - Пьер рассказывал обо всем этом так, что становилось понятно, как на самом деле он любит свою подружку. Хотя поразвлечься с кем-то еще был бы не прочь.

- Может, все-таки расскажешь, какое у тебя оправдание добровольного монашества? - не унимался он.

Такое же, как и у тебя, мрачно подумал Джон. Я тоже позарился на замужнюю женщину. С той лишь разницей, что ее муж жив и может еще не раз пересчитать мне зубы и ребра.

- Избыток хорошего плохо на меня влияет, - сухо произнес он вслух, заметив, что после этих слов взгляд Пьера упал на его челюсть, где несколько дней назад красовался синяк. Джон был вынужден носить эту метку, как клеймо. Его отказ поведать о происхождении столь красноречивого признака борьбы с тайным соперником породил самые невероятные слухи.