Люси Рэдкомб - Шипы и розы
Если, увидев ее, Стюарт и испытал неловкость, то на удивление быстро взял себя в руки. Он подошел к Розлин, расцеловал в обе щеки и, отстранив на расстояние вытянутой руки — в точности, как его мать, — всмотрелся в ее лицо.
— По-моему, Розлин, ты поправилась, во всяком случае, на лицо, — заметил он, чуть заметно нахмурившись, и с улыбкой заключил: — Это тебе идет.
Он всегда дразнил ее, называя худышкой.
— Ну, конечно, она поправляется, дурачок, — снисходительно заметила Элли.
— А что же тогда меня все одергивают, когда я говорю, что Рози растолстела? — недовольно вставила Далси, усаживаясь в кресло и набирая из вазочки горсть соленых орешков.
— Она не толстая! — вступился за дочь Дик.
— А я говорю, толстая! — не унималась Далси.
— Когда должна была родиться Розлин, — обратилась к ней Элли, — Кэти тоже была размером с дом, а вот вынашивая тебя, она почти не поправилась. Думаю, у тебя с первым ребенком будет то же самое, так что не очень-то зазнавайся.
Они считают, что Стюарт знает, догадалась Розлин. Ничего удивительного, у нее же никогда не было от него тайн. Но на этот раз… Конечно, она собиралась ему все рассказать, но не сейчас.
Стюарт невольно отступил на шаг, и его взгляд опустился к ее талии, пока еще почти такой же стройной, как раньше.
— Боже правый, да ты беременна! — ошеломленно пробормотал он.
— Разве он не знал об этом? — вмешалась Далси. — А я-то думала, что вы друг дружке все рассказываете.
— Как видно, не все, — мрачно заметил Стюарт.
— Ну вот, теперь ты знаешь, — Розлин старалась говорить как можно небрежнее.
Может, он не догадается, подумала она, но одного взгляда на Стюарта оказалось достаточно, чтобы понять, что эти надежды были напрасны. Его губы сжались, а лицо смертельно побледнело. Следующую фразу он произнес каким-то чужим, незнакомым голосом:
— Последним по списку, но не по значимости.
Мартин Роули не замечал, что тучи сгущаются.
— Хочешь выпить, Дик? Я знаю, ты не на дежурстве, но мне бы хотелось, чтобы ты до обеда взглянул на жеребенка. Девочки, а вам что предложить?
— Джин с тоником, — невозмутимо заявила Далси.
— Мартин, налей ей кока-колы, — возразил Дик.
Девушка обиженно пожала плечами.
— Я уже взрослая!
И тут раздался резкий голос Стюарта:
— Розлин, как ты могла?
Все замолчали и удивленно уставились сначала на нее, а потом на него.
— Я не хочу говорить об этом сейчас, — тихо произнесла Розлин.
Пожалуйста, не устраивай сцен! — молили ее глаза, но Стюарт остался глух к их мольбе. Почему она никогда не замечала, что его лицо может быть таким суровым и… да, жестоким? Испугаться не кого-нибудь, а Стюарта, казалось безумием, но Розлин вдруг начала бить дрожь, которую она никак не могла унять.
— Да ладно тебе, парень, — Мартин похлопал сына по плечу. — Я понимаю, ты несколько ошарашен, но ведь это не наше дело, правда?
Стюарт лишь на миг оторвал взгляд от лица Розлин, чтобы взглянуть на отца.
— Все, что касается моего ребенка, — мое дело!
Наступила оглушительная тишина. Потом заговорили все разом.
— Я еще раз стану бабушкой, — выдохнула Элли, опускаясь в кресло.
Глаза Далси загорелись неподдельным интересом.
— Я знала, что они всем друг с другом делятся, но не думала, что они делят и постель…
— Далси! — одернул дочь Дик.
— Это правда, Стюарт? — недоверчиво спросил Мартин.
— Спроси у Розлин. — Голубые глаза-льдинки, сверля ее взглядом, как будто говорили: «Попробуй отрицать!»
— Никогда тебе этого не прощу! — вспылила Розлин, на что Стюарт мрачно заметил:
— И правильно.
И тут Элли вскочила на ноги и захлопала в ладоши.
— Я так рада! Вы двое просто созданы друг для друга! — Прослезившись, она подошла к Розлин и обняла ее. — Просто не верится!
Стюарт же бросил на мать угрюмый взгляд.
— Мне и самому пока трудно привыкнуть к этой мысли, мама.
Отпустив Розлин, Элли тут же прижалась к груди сына.
— Когда вы собираетесь пожениться? — спросила она.
— Пожениться?! — пробормотал Стюарт.
Его, взлетевшего на гребне праведного гнева, вопрос матери спустил на землю, да так резко, что Розлин чуть ли не наяву услышала глухой стук. Лицемерная свинья, подумала она.
— Да, Стюарт, — поддержала она Элли самым невинным тоном, — когда ты собираешься сделать меня порядочной женщиной?
Даже Далси на время забыла, что она современная девушка, исповедующая свободные взгляды на любовь, и радостно завопила:
— Ура, свадьба! Можно, я буду подружкой невесты?
— Думаю, нам с Розлин лучше обсудить этот вопрос наедине, — медленно проговорил Стюарт.
— Ах, вот как? — с сарказмом заметила Розлин. — Жаль, что ты не подумал об этом раньше. Так вот, Стюарт Роули, мне нечего с тобой обсуждать, потому что я не вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты остался единственным мужчиной на земле! — Недостаток оригинальности этого замечании она с лихвой компенсировала горячностью. — Это мой ребенок, и только мой. — Элли Роули расплакалась, и она показала на нее Стюарту. — Вот, полюбуйся, что ты натворил.
— А я и не отрицаю своей вины.
— Я так и знала! — удовлетворенно заключила Розлин. — Я так и знала, что ты это скажешь. И вот что я тебе отвечу, Стюарт. Сейчас мне меньше всего нужна твоя самокритичность. Я не желаю ничего слышать ни о вине, ни об ответственности. Я хочу этого ребенка, потому что я его уже… люблю! — Она зажала рот рукой, и ее дрожащий голос потонул в слезах.
— Господи, Розлин… — На лице Стюарта отразилась противоречивая гамма эмоций, и он повернулся к Мартину. — Отец, мы можем воспользоваться твоим кабинетом?
— Конечно, сын, только смотри, если ты ее обидишь, тебе придется отвечать передо мной, — пробурчал тот.
Глаза Стюарта снова сверкнули гневом.
— За кого ты меня принимаешь? — Но, увидев выражение лица отца, он опустил голову. — Ладно, я понял. — Стюарт повернулся к Розлин. — Мы можем поговорить?
Она с вызовом вздернула подбородок.
— Ну, если ты настаиваешь…
В кабинете Стюарт сразу прошел к бару и достал початую бутылку виски.
— Тебе налить? — Его рука со стаканом замерла в воздухе. — Прости, я забыл. — Он посмотрел на ее живот и поморщился.
— Ты намерен напиться?
— Мне это не приходило в голову, но, пожалуй, ты подала неплохую идею…
— Так ты еще и шутишь?!
Стюарт налил в стакан немного янтарной жидкости.
— Шучу? Честно говоря, Розлин, мне сейчас не до шуток. Какого черта ты ничего мне не рассказала? О чем ты только не писала в своих письмах: о работе, о новых обоях в спальне, о кулинарных курсах… но тебе почему-то не пришло в голову сообщить мне, что я стану отцом.
