Сьюзен Нэпьер - Избранница Фортуны
В полумраке помещения светились стеклянные кубы, в которых была развернута весенняя коллекция Фортуны. Довольно банальная идея, подумала Мэгги, но должна была признать, что этого никак нельзя сказать о самих драгоценностях. Мысленно она отметила пару превосходных вещиц, которые стоит приобрести для себя. Она как раз рассматривала брошь из золота, платины и желтых бриллиантов, когда Финн толкнул ее в бок и тихо произнес:
– Вон Лори.
Девушка стояла у входа. Мэгги видела ее и раньше, но не обращала на нее внимания и теперь разглядывала с немалым удивлением. «Да ведь ее даже особо хорошенькой не назовешь! – мысленно воскликнула она. – Разве что волосы».
Шелковистые светлые волосы свободно падали едва не до пояса. Тонкая фигурка в простом голубом платье выглядела почти мальчишеской. «Господь милосердный! – в отчаянии думала Мэгги. – Что случилось с Финном?» Обычно ему нравились женщины «в теле». Заметив краем глаза выражение его лица, она с удовольствием ответила ему таким же тычком в бок.
– Убери с лица эту блаженную улыбку, милый, или мы проиграли, – посоветовала она, едва разжимая губы. – Лучше подумай о том, как избавиться от ее сопровождающего.
Человек, властно державший затянутый в голубое локоток, был Никлас Фортуна, и Мэгги, едва увидев его, испытала знакомое ощущение сосущей пустоты внутри, из-за чего всегда старалась держаться подальше от этого субъекта. Несколько случайных разговоров с ним оставили неприятное впечатление: сквозь глянец светского безразличия проглядывало плохо скрываемое презрение.
Никлас составлял разительный контраст с дочерью – не только фигурой и колоритом, но и манерами. Не такой рослый, как Финн, он был все же высок, футов шести, крепко скроен и мускулист. Примерно такое же впечатление производил его ум. В черных, коротко подстриженных волосах сквозили седые нити. Лицо состояло из жестких линий и углов, чуть деформированных, будто из-за старых переломов, что было очень похоже на правду, если вспомнить его прошлое. Ощущение жесткости усиливалось темно-зелеными глазами… или серыми… или карими? Мэгги не могла бы сказать точно. Вероятно, это зависело от его настроения, которое всякий раз, когда ей случалось находиться рядом с ним, оказывалось непредсказуемым. Единственное, что противоречило впечатлению затаившегося внутри зверя, – это рот и ресницы: первый – неожиданно полный и чувственный; вторые – такие же длинные и мягкие, как ее собственные. Одет он был официальное всех присутствующих мужчин – строго черное и белое. «Наверно, для того, чтобы не приняли за одного из вышибал, – позлорадствовала Мэгги. – Только по одежде отличить и можно». Вероятно, именно первобытная грубость, граничащая с жестокостью, привлекала к нему женщин, среди которых всегда находилось немало кандидаток в героини его романов, довольно, впрочем, редких.
Мэгги вздрогнула от беспричинного страха. Черт возьми, он всего лишь мужчина, а она – в свое время – управлялась со многими. Вот только все они были одного сорта: поверхностные, падкие на лесть, и любого из них было так же легко заполучить, как и отвадить. Безопасная свита поклонников, слишком умудренная или слишком испорченная, чтобы поддаваться настоящим чувствам, вроде серьезной любви, способной возмутить спокойное течение благополучной жизни. Никлас Фортуна был другой – пробившийся в миллионеры из низов и живущий по собственным правилам. Не из тех, с кем захочешь иметь дело без крайней необходимости… не из тех, с кем следует иметь дело. И куда же они с Финном попали? Как раз между молотом и наковальней – то и другое в лице человека напротив.
Финн, которому всю жизнь сопутствовало дьявольское везение, похоже, не разделял тревог жены… или вправду Бог бережет влюбленных, потому что не прошло и получаса, как он уже знакомил обеих женщин, заведя за первую попавшуюся колонну.
Спустя несколько минут настороженного диалога, мало удовлетворившего любопытство Мэгги, она решила, что пора переходить к прямому разговору.
– Не принесешь ли ты нам еще шампанского, Финн? – Мэгги залпом допила остаток своего и протянула пустой бокал. Финн неуверенно посмотрел на бледное лицо Лори, ожидая увидеть мольбу о поддержке, но та, ничуть не робея, тоже протянула свой бокал, из которого не выпила и половины.
– А мне апельсинового сока, пожалуйста.
– Мм… гм, хорошо. – Ему не хотелось уходить, но нетерпеливые взгляды двух женщин не оставляли иного выбора. Лори посмотрела вслед, потом тревожно выглянула из-за колонны.
– Все в порядке, я держу твоего отца в поле зрения. Он сейчас в другом конце зала, пытается игнорировать какую-то стриженную наголо девицу, сказала Мэгги, пускаясь на разведку. – Он разрешает тебе пить?
– Он не против, если я иногда выпью бокал, – ответила Лори с заметной теплотой и впервые посмотрела Мэгги в глаза. – А вообще он предоставляет мне свободу выбора. Я решаю сама.
– Тем лучше для тебя. – Мэгги не стала делать вид, что не поняла вызов. Но решения, которые мы принимаем, неизбежно зависят от наших знаний и опыта.
До сих пор ты вела довольно затворническую жизнь. Представляю, как очаровывает Финн, если смотреть на него сквозь окошко башни из слоновой кости. Только он ведь не сказочный принц, явившийся спасти тебя от скуки, он мужчина из плоти и крови, которому нужен равный партнер, а не девочка, пробующая крылышки.
Ответом было молчание, и в Мэгги шевельнулась жалость. Похоже, характер у Лори Фортуны столь же холодно-невинный, как и ее внешность. Бедный Финн.
– Мне очень жаль, Мэгги, – тоненько пискнула девушка. – Но если ты решила, что хочешь сохранить его для себя, то тебе не повезло. Финн предложил мне руку, и я не позволю ему нарушить слово.
Мэгги подумала, что ослышалась. Широко раскрыв глаза, она смотрела на тонкое, бескровное личико… как оно не соответствует милой решимости этих слов!
– Ты хочешь бороться со мной за него?
Острый подбородочек задрался вверх.
– Я собираюсь бороться с ним за него. Финну кажется, что я нуждаюсь в защите. Вовсе нет. Я люблю его. Он любит меня. Он может быть женат на тебе, но он – мой!
– Не сомневаюсь, что другие женщины думали так же. У него ведь их было, знаешь ли…
– Все они ничего не значили. Это было просто времяпрепровождение. Отныне у него есть дом в моем сердце, и там он найдет все, в чем нуждается.
Какая самоуверенность! Мэгги вдруг заметила проблеск стали в младенческих голубых глазах. Она на мгновение даже опустила взгляд.
– Извини, я просто проверяла тебя, как и Финн.
Разве у меня есть право голоса? Наш брак никогда не был настоящим. – (В пустой, со стальным отливом голубизне забрезжила радость.) – Но, по-моему, тебе нужно знать все, прежде чем вы с Финном пойдете дальше. Не потому, – поспешила добавить она, когда Лори раскрыла рот, – что я думаю, будто ты можешь разлюбить его, – поверь, я скорее ожидаю, что ты полюбишь его еще больше, – а потому… ну, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Не спорю, он твой, но я взяла его попользоваться и еще не вернула…
