Екатерина Риз - Забытая мелодия для флейты
И Роман сейчас уходил, даже скорее убегал от неё. Как когда-то она от него.
Они уже почти дошли до конца коридора, но неожиданно остановились. Таня видела, как Артём нетерпеливо дёргает отца за руку и что-то ему говорит. Баринов же странно мялся, и даже с такого расстояния было видно, что он не доволен тем, что слышит. Задумался о чём-то, а потом кивнул, но как-то обречённо, как Самойловой показалось. Мальчик же в ответ радостно вскрикнул и кинулся обратно к ней. Татьяна наблюдала за его приближением с настороженностью, не зная, чего ещё ждать от судьбы.
Артём подбежал и посмотрел на неё горящими глазёнками.
— Пойдём с нами в "Макдональдс"? Я папу уговорил! Но только мы недолго, быстро съедим картошку, и домой поедем.
Она совершенно растерялась. Кинула быстрый взгляд на Романа, но в полумраке коридора его лица было не рассмотреть.
— Артём, мне кажется, что твой папа не в восторге от этой идеи, — неуверенно проговорила она.
— Папа сказал, что можно, — настаивал ребёнок и взял её за руку. — Пойдём, папа тебе мороженое купит. Ты же меня спасла!
Кажется, её ждали на работе…
О какой работе можно думать, когда такое происходит?
Роман поглядывал на неё с подозрением и несколько недовольно. Видно, идея провести в её обществе ещё какое-то время его совсем не радовала, но с сыном он спорить не стал.
Таня чувствовала жуткую неловкость, словно была перед Бариновым в чём-то виновата. Он постоянно кидал на неё странные взгляды, как будто боялся, что она сейчас всё испортит. Научит его ребёнка чему-то плохому.
Но она всё равно с ними поехала. Артём держал её за руку, и Татьяна послушно шла за ним к машине, не обращая внимания на явное недовольство Баринова.
— Вы часто ходите в "Макдональдс"? — спросила она у мальчика, когда они уже были в кафе. Роман ушёл забирать заказ, и Татьяна решила воспользоваться его отсутствием, чтобы хоть что-то выведать.
Артём шмыгнул носом и покачал головой.
— Нет, только по большим праздникам. Как сегодня.
Таня удивлённо посмотрела на него.
— А что сегодня за праздник? Что тебе в глаз дали?
— Не дали! — воскликнул он. — Я увернулся!
— Вижу. Хорошо увернулся.
Мальчик выразительно надул губы.
— Всё равно увернулся. А сегодня не праздник. Больного ребёнка полагается баловать!
— Ах, вот в чём дело! — засмеялась Татьяна, не удержалась и погладила его по вихрастой голове. — Но это бывает не часто, да?
Артём с сожалением покачал головой.
— Нет, бабушка ругается.
— Ну, вообще-то, бабушка права. Это вредно.
— Зато вкусно, — оптимистически закончил Артём и заулыбался, глядя на возвращающегося отца с подносом в руках. — Мне, мне быстрее гамбургер!
Роман поставил поднос на стол, посмотрел на сына и невольно улыбнулся.
— Что-то ты слишком голодный. Ты в школе ел?
Артём развернул хрусткую бумагу, надкусил булку с котлетой и довольно заулыбался. Потом кивнул.
— Ел. Но нам сегодня рыбу давали… бе-е!
— Тёмыч, прекрати.
Роман составил все тарелки на стол и осторожно поставил перед Таней высокий стакан с молочным коктейлем. А сам старался на неё не смотреть. Сел за стол и снова обратил своё внимание на сына. Протянул ему салфетку.
— Ешь аккуратнее.
Таня нервно теребила под столом салфетку и тоже смотрела на ребёнка, чтобы случайно не встретиться взглядом с Романом.
— Как ты живёшь?
Когда Баринов заговорил с ней, Татьяна чуть в обморок от волнения не рухнула. Открыла рот и вдруг поняла, что не может произнести ни слова. Кивнула и стала пить коктейль через трубочку, медленно, очень мелкими глотками. Потом поняла, что Баринов выжидательно смотрит на неё, и слегка поперхнулась. Откашлялась и тихо проговорила:
— Всё хорошо, спасибо… А ты?
Роман долго смотрел на неё, потом ответил:
— Нормально. Живу, работаю.
— Вот и я… так же.
— Вернулась в Москву?
Татьяна не сразу поняла, о чём он, а потом неожиданно покраснела.
— Да, два года назад… Теперь здесь.
Роман задумался, а потом повернулся к сыну.
— Ты поел? Попей и иди, поиграй.
Артём счастливо разулыбался.
— В автоматы!
— Да, — Роман достал бумажник и дал ему купюру. — Иди, только недолго.
Мальчик убежал, наспех хлебнув колы из высокого стакана, а Татьяна осталась один на один с Бариновым, которому, по всей видимости, приспичило поговорить по душам.
— Я извиниться хочу, — сказал он. — Я на тебя накричал. Я очень тебе благодарен, правда.
— Ром, прекрати. — Было очень странно произносить его имя. Давно забытое чувство волнения. — За что ты меня благодаришь? За то, что я ребёнку помогла? Что за глупость?
— Тёмка иногда бывает излишне энергичен. За ним не уследишь.
— У тебя прекрасный сын. Просто потрясающий мальчишка.
Его взгляд потемнел. Смотрел на неё очень пристально, Тане от этого взгляда даже дышать стало нечем.
— А почему ты меня ни о чём не спрашиваешь?
Она медленно втянула в себя воздух.
— Это не моё дело. У меня нет права о чём-либо тебя спрашивать.
Он опустил глаза в стол и стал крутить между пальцев нелепую пластмассовую вилку.
— Тогда всё так глупо получилось. Иногда не верится, что это с нами было.
Она закрыла глаза.
— Я бы не хотела об этом говорить.
Роман с интересом глянул на неё.
— Да… столько лет прошло. Знаешь, жизнь настолько изменилась, что я иногда никак опомниться не могу, когда думать обо всём начинаю. А ты… замужем? За этим, как его…
— Константин Горин, — напомнила Таня, мысленно скривившись.
Баринов кивнул.
— Ну да, Горин.
— Нет, мы с ним работали вместе… долго.
При слове "работали", Баринов не сдержал усмешки, отчего Таня оскорбилась и застыдилась одновременно. И, наверное, поэтому немного взволнованно выдала:
— А с мужем я развелась. Два года назад.
Роман не ответил. Не сводил с неё задумчивого взгляда, а потом вдруг усмехнулся:
— А я три… года.
Она коротко кивнула.
— Да, я знаю, слышала.
— Ах, ну да! — Баринов презрительно фыркнул. — Сплетники кругом… Все всегда всё про меня знают! А про моего сына что тебе порассказали?
— Что ты злишься? Я не знала ничего…
— Не знала, говоришь?
— Не надо меня взглядом сверлить! Что ты меня допрашиваешь? Я виновата в чём-то?
Он лишь рукой махнул.
— Ладно, извини. Просто тогда столько разговоров вокруг было.
Таня покачала головой.
— Ничего я не знала. Про развод я слышала, а про… Артёма нет.
— Как родители? — решил он сменить тему.
