Мишель Дуглас - Путешествие с холостяком
Эйден резко выпрямился, огляделся и понял, что один в машине. Он взглянул на часы. Неужели он проспал два часа?
Прижав ладони к глазам, он потянулся, разминая скованные мышцы спины и шеи. Куин припарковала грузовичок в тени большого эвкалипта. В эту минуту они с Робби и Чейзом гоняли мяч на овальной площадке прямо перед машиной. Длинный подол ее платья был заправлен под велосипедное трико, открывая стройные ноги.
Эйден протер глаза. Ну и ну, да у нее отличная фигура.
Затекшие ноги плохо слушались, когда он спустился из кабины на землю. Теплый воздух ласкал лицо. Эйден снял пиджак и бросил на сиденье. Куин махнула в сторону санитарного блока.
– Там чисто! – крикнула она.
Он поднял руку, давая понять, что услышал.
Когда Эйден вернулся, Куин сидела, скрестив ноги на одеяле, расстеленном возле спортивной площадки. Вокруг были разложены пакеты разной величины.
– Где мы?
– Местечко под названием Вандови.
Эйден достал смартфон, сверяясь с Интернетом.
– Мы ехали…
– Два с половиной часа, но отъехали совсем недалеко от Перта. Очень плотное движение, – объяснила она в ответ на его поднятые брови, – кроме того, пришлось свернуть, чтобы объехать мини-марафон. – Она пожала плечами и открыла сумку-холодильник. – Хотите сэндвич или яблоко? Может, воды?
– Спасибо. Умираю от жажды, – признался он, взяв бутылку.
– Зато хорошо отдохнули, – засмеялась она.
– Почему вы не разбудили меня?
– Зачем? – спросила Куин, наблюдая за мальчиками на площадке.
Эйден потер ладонью шею.
– Ну… это было невежливо с моей стороны.
– Зато вполне естественно. Вы устали и нуждались в отдыхе. – Она надкусила яблоко. – Съешьте что-нибудь, иначе придется выбросить, а я не люблю этого.
– Спасибо.
Он выбрал сэндвич с ветчиной и огурцом и постарался вспомнить, когда последний раз настолько терял бдительность, что засыпал на людях. Такого с ним не случалось со смерти Дэниела. Аппетит сразу пропал, но Эйден заставил себя доесть сэндвич. Он не может позволить себе заболеть, чтобы не тревожить мать. Кроме того, сидящая рядом женщина проявила любезность, поделившись едой, которую приготовила для себя и детей. Это само по себе заслуживает благодарности.
Эйден и Куин молча сидели рядом на траве, вытянув ноги. Сотни вопросов крутились у него в голове, но все слишком личные для того, чтобы задать их. Бездеятельность раздражала его, но, очевидно, ничуть не беспокоила Куин, разомлевшую на солнышке. Однако вскоре она поднялась.
– Побегаю еще с мальчиками, чтобы размяться. Присоединяйтесь.
– Боюсь, я неподходяще одет для этого.
Куин понимающе кивнула, окинув взглядом галстук, дорогие брюки и ботинки из кожи, и без особого сожаления отвернулась, словно забыв про него.
– Да, – бросила она напоследок через плечо, – хочу предупредить: сегодня мы заночуем в Мерридине. – И побежала к сыновьям.
Эйден достал смартфон и выяснил, что до города примерно два часа езды. За световой день они могли бы уехать гораздо дальше. Чертыхнувшись, Эйден сделал несколько срочных звонков и начал отвечать на эсэмэски: пора заняться чем-нибудь полезным.
Они продолжили путь только через полчаса. Эйден нервничал, но старался не поглядывать на часы слишком часто: до Мерридина недалеко, они приедут задолго до темноты. Впереди целый вечер.
Он хотел было продолжать работать в машине, но счел это невежливым. Хотя… Разве так уж важно в этой ситуации придерживаться хороших манер? Конечно, важно. Кроме того, пока он спал, Куин и ребята сидели тихо. Нельзя требовать, чтобы теперь они не мешали ему работать. Ему вообще оказали услугу, пригласив в поездку. Эйден решительно убрал смартфон в карман, тем более что аккумулятор почти разрядился.
– Каким спортом увлекаетесь? – спросил он, обернувшись к мальчикам.
– Футболом, – сказал Робби.
– Робби лучше всех бегает, – сообщил Чейз.
– Он самый быстрый игрок, – поправила сына Куин.
У Робби дрогнули губы.
– Меня должны были взять в новую команду.
Куин напряглась. Эйден понял, что, не желая того, задел больное место. Он растерялся, не зная, что сказать.
– А вы занимаетесь спортом? – спросил Робби.
– Теперь уже нет. – На сердце Эйдена снова лег камень.
– Что вы делаете на телевидении? – потребовал ответа Чейз. – Мама вас видела.
– Это связано с работой. Я политик и рассказываю людям, как буду управлять страной, если они проголосуют за меня.
Робби нахмурился:
– Вам это нравится?
– Конечно, – ответил Эйден, но у рта пролегли горькие складки.
– А что вы делаете?
– Хожу в свой офис каждый день, провожу собрания, – устало произнес он, вспомнив бесконечную череду переговоров. – Даю интервью журналистам, рассказываю, что собираюсь сделать, чтобы люди жили лучше. У меня есть помощники, которые готовят документы и предложения.
– Вам не кажется, что пожарником быть интереснее?
– В тысячу раз, – согласился Эйд ей и чуть не засмеялся, представив негодующее лицо матери.
– После того как побудете политиком, станете пожарником, – успокоил его Чейз.
– Тогда сможете играть в футбол, – добавил Робби.
Эйд ей не представлял, как связать эти вещи, поэтому с надеждой глянул на Куин. Она только улыбнулась ему.
– Мама, поставь, пожалуйста, наш диск.
– Я обещала детям включить музыку на этом участке пути. Мы специально записали несколько музыкальных дисков.
– Не возражаю. – По крайней мере, это избавляло его от поиска подходящих тем для разговора.
– Мы довольно громко подпеваем.
– Ничего не имею против.
Куин загадочно усмехнулась:
– Вы еще не слышали нашего пения.
Эйден заставил себя улыбнуться в ответ.
Куин включила плеер. Из динамиков грянула бодрая песенка о веселом людоеде, которую сразу подхватили мама и дети. Мальчики, правда, больше хохотали, чем пели. За «Людоедом» последовала «Хромая, хромая утка», потом «Мой бумеранг улетел».
Эйден не скрывал изумления:
– Вы разыгрываете меня?
– Мы обожаем дурацкие песенки, особенно с припевом вроде «дудл-ду» или «чирпи-чирпи-чип».
Короче говоря, он попал в ад. Эйден вжался глубже в сиденье, глядя прямо перед собой.
– Это не музыка! Надо было предупредить меня в Перте! – Если бы он знал, никогда бы не сел с этой семейкой в машину.
Куин с особым смаком пропела:
– «Я милый, теплый, смешной, веселый медвежонок!»
Эйден закрыл глаза.
Глава 2
Дорога до Мерридина заняла полтора часа, показавшихся Эйдену вечностью. За это время он услышал столько глупых песен, что ему бы хватило до конца дней. Потом его попутчики с азартом играли в игру, суть которой сводилась к выкрикиванию бессмысленного набора слов, начинавшихся на буквы, возникающие на мониторе. Это продолжалось бесконечно и напоминало китайскую пытку с капающей водой. У Эйдена стучало в висках, нестерпимо болела голова.
