Дженнифер Тейлор - Рейчел и ее малыш
– Мне показалось нелишним заглянуть к тебе еще раз. Я понял, что раньше мы не поговорили о множестве важных вещей.
– Нам с тобой не о чем говорить! Так что, если ты не против…
Рейчел попыталась закрыть дверь, но Стивен без малейшего усилия вновь открыл ее и вошел. Он огляделся; его могучая фигура заполнила крохотную обшарпанную прихожую, отчего та словно бы стала еще меньше. На нем было черное кашемировое пальто поверх смокинга; толстый шарф усиливал впечатление мощи, производимое широкими плечами и крепким сложением.
В сознании Рейчел пронесся образ того Стивена, каким он был много лет назад: гибкая фигура в джинсах и рубахе, непокорные темные волосы, спадающие на лоб. Однако видение исчезло так же внезапно, как и появилось, – ничего мальчишеского в стоявшем перед ней элегантном мужчине не осталось. И только в глубине его глаз еще мелькало что-то от прежнего Стивена, нечто такое, от чего ее сердце сжалось.
Рейчел отвернулась, напуганная горячей волной, пробежавшей по телу. Все ее чувства к этому человеку давно умерли. Никакая любовь на свете не выдержит столь долгой разлуки. Но память о любви еще живет, она подобна красноватому жару углей, мерцающему в недрах выгоревшего костра. То лето было самым светлым и самым мучительным летом в ее жизни, но оно прошло, и Рейчел уже не была той девчонкой, которая так страстно любила Стивена Хантера.
– Ты как будто удивлена моим визитом, Рейчел?
– Да, удивлена! Думаю, мы уже все сказали друг другу.
– Вот как? Странно. По-моему, нам еще многое надо обсудить. – Он тихо рассмеялся. – Даже больше, чем мне казалось днем, когда я впервые приехал сюда. Я очень долго искал тебя, Рейчел, но только прошлой ночью узнал, что ты вернулась.
– Искал меня? – Рейчел оцепенела. – Ничего не понимаю. Почему… почему после стольких лет?
Стивен ответил горькой улыбкой.
– Действительно, почему? Наверное, просто прихоть. Я достиг определенного рубежа в своей жизни, когда должны произойти перемены. Вот и решил расставить все точки над «i», получить ответ на все вопросы, мучающие меня, – хотя, должен признаться, я не был готов к тому, что узнал!
Лицо Рейчел залила краска.
– Не вижу смысла в… в том, чтобы копаться в прошлом.
– А вот я вижу! Так почему бы нам не пройти в комнату и не обсудить все, как старым добрым друзьям?
В его голосе звучал сарказм, от которого Рейчел стало больно.
– Разве мы с тобой друзья, Стивен? Думаю, нет.
– Когда-то мы были больше чем друзья, Рейчел, – во всяком случае, мне так казалось. Теперь я просто пытаюсь понять, как мог так ошибаться. Неужели ты упрекнешь меня за это? Так что, Рейчел, угости меня чашечкой кофе и удели несколько минут. Или наши давние отношения кажутся тебе недостаточным поводом для такой любезности?
Рейчел задела насмешливая ссылка на их прошлое. Она так убивалась при мысли, что осквернила светлые воспоминания об их великой любви, а оказалось, что для Стивена они уже ничего не значат!
– Почему же? Чашка кофе – это меньшее, что я могу для тебя сделать. Проходи в гостиную и устраивайся поудобнее. Я быстро.
Рейчел заставляла себя улыбаться, пока Стивен не прошел в холл, затем прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Лучше бы она велела ему сразу уйти, чем продлевать мучения, такие жестокие и бессмысленные. Прошлое не изменишь, и ничем не зачеркнешь то, что случилось сегодня.
Ее и Стивена Хантера разделяет пропасть, через которую невозможно перешагнуть.
Для чего он вернулся? Стивен, не садясь, осматривал комнату. Он был слишком возбужден, чтобы сидеть; беспокойство не давало ему мирно ждать, когда Рейчел войдет с кофе, который ему не хочется пить, а ей – предлагать ему.
Он в раздражении подошел к окну, но смотреть оказалось почти не на что – длинный ряд домов не мог отвлечь его от мыслей о том, ради чего он вернулся.
Стивен грубо выругался про себя. Лишь несколько часов назад он сказал себе, что сумеет справиться с жестокой правдой, услышанной от Рейчел. Тем более после того, как он сделал первые шаги, чтобы вернуть свою судьбу в прежнее русло. Но вечером, сидя в театре и делая вид, что слушает оперу, он понял, что это будет не так просто.
Он покинул свою спутницу, отговорившись предлогом, которого даже не мог теперь вспомнить, и примчался сюда, чтобы заставить Рейчел рассказать ее грязную сказку с начала до конца, прежде чем навсегда выбросить ее из головы. Господи, как он сожалел теперь о своем порыве! Ведь Рейчел безжалостно предала его!
Стивен мерил шагами комнату, то и дело подходя к полке в нише, чтобы взять какую-нибудь вещицу, повертеть в руках, а потом поставить на место и схватить следующую. Его внимание приковала к себе фотография в дешевой картонной рамке. Почти помимо воли он протянул к ней руку, и воспоминания, в которых горечь и сладость смешались как в старом вине, захлестнули его…
– Кто эта девушка?
Роберт, приоткрыв один глаз, проследил за взглядом двоюродного брата и лениво повалился на песок:
– Венера, Афродита… словом, воплощение женского совершенства.
– Вот спасибо! – Стивен дружески хлопнул Роберта по плечу, не переставая любоваться девушкой, идущей вдоль кромки воды. Прежде он не видел ее, это точно – уж он бы не забыл такое! Ее профиль был совершенен, волосы, струящиеся по спине золотистой волной, покоряли красотой, но главная ее прелесть заключалась в походке, в умении двигаться с поистине царственной грацией.
Стивен вскочил. Его серые глаза загорелись такой решимостью, что брат тяжело вздохнул:
– Ну вот! Надеюсь, она сегодня прочитала в своем гороскопе, что высокий, темноволосый, неотразимый… – Роберт помедлил. – Нет, не будем слишком увлекаться. Что высокий, темноволосый незнакомец уже маячит у нее на пути. Думаю, бедняжка не упадет в обморок.
Стивен пропустил остроту мимо ушей. Они с Робертом относились друг к другу как родные, а не двоюродные братья. Стивен был всего на шесть месяцев старше, и с самого раннего детства они были неразлучны. Их отцы были близнецами, и это, возможно, еще сильнее сближало их, хотя внешне Стивен и Роберт совсем не походили друг на друга. Роднили их только серые глаза с чудесным синеватым отливом.
– Долго я не задержусь, но…
– …но не жди меня, если не вернусь до захода солнца.
Роберт растянулся на теплом песке и сразу закрыл глаза. Стивен усмехнулся. Удивительно, как иным удается наслаждаться жизнью, идя по ней такими неспешными шагами! В свои девятнадцать лет Стивен был полон честолюбия. Получить работу – любую работу – было пределом мечтаний его друзей, но желания Стивена простирались так далеко, что им, наверное, конца и края не было.
