Эмили Роуз - Всесилие страсти
Спокойно. Повторив про себя любимую мантру, Трейси глубоко вздохнула. Она, без сомнения, справится с этим, только насколько было бы легче, если бы Корт нарастил животик, как большинство его школьных товарищей, и стал бы ниже. И если бы не чувствовать, как все еще горит то место пониже талии, которого коснулась его ладонь.
Когда она дошла в мыслях до этого пункта, Корт зевнул и в очередной раз споткнулся. Похоже, он измотан. Некоторые совсем не понимают, когда пора кончать праздновать. Укоризненно прицокивая, Трейси прошагала через зал и похлопала по плечу старого друга. Лукаво покосившись, Либби — удивительное дело! — уступила свою жертву без спора.
На этот раз Трейси решила не обращать внимания на собственное смущение и оглядела Корта внимательно, примечая синяки под карими глазами и устало опущенные широкие плечи. Хотелось пригладить эти темные волосы, положить его усталую голову к себе на плечо. Ее сердце забилось при мысли о подобной смелости.
— Ты валишься с ног. Тебе надо лечь, почему ты не уходишь?
Авось он не заметит, как дрожит ее голос, когда его пальцы сжимают ее кисть. Или что она так и не научилась танцевать.
Брови партнера приподнялись, в глазах зажглась дразнящая искорка. На удивление чувственный рот изогнулся в улыбке.
— Это что, приглашение?
Щеки девушки вспыхнули, желудок, казалось, ухнул куда-то вниз. Она оглянулась, чтобы удостовериться, что никто этого не слышал.
— Вовсе нет. Ты спотыкаешься так, что только и жди несчастного случая.
— Я-то думал, тебе мой стиль нравится.
Продолжая вести Трейси в танце, он подавил очередной зевок. Но Трейси не стала принимать его на свой счет, хотя некоторые и считали ее занудой.
— Сегодня у тебя нет ни стиля, ни элементарной координации. Давай я отвезу тебя домой.
— Сам доеду.
— Двадцать миль прямой и пустой дороги? Ты же заснешь за рулем!
— Материнская забота, а, Трейси? — Мягкая улыбка.
Трейси поморщилась. От братьев и сестер она часто слышала, что готова нянчить всех подряд.
— Нет. Да. Возможно.
— Благодарю и принимаю предложение. — Он опять зевнул. — Похоже, я не гожусь сегодня для веселой компании, и все же рад, что пришел. А то бы не увиделся с тобой.
Теплая волна залила Трейси, но она сказала себе: перестань. Это обыкновенная вежливость.
Корт всегда был вежлив, даже слишком. Тогда, в школе, ей хотелось, чтобы хоть раз он схватил ее и зацеловал до беспамятства. И в кузове его грузовичка она охотно бы выполнила все, чего бы он ни захотел, но это удовольствие он приберегал для более красивых девочек.
— У меня — синий седан, он стоит около флагштока. Встречаемся там через пять минут.
— Мы что, не можем пойти вместе?
— Разговоры будут.
— Если ты не хочешь, чтобы нас видели уходящими вместе, я сам доеду домой.
Боже, храни меня от слишком гордых мужчин.
А, ладно.
Пятью минутами позже Корт сидел рядом с ней, пытаясь пристроить куда-то свои длинные ноги. Как хорошо он пахнет — похоже на дорогие образцы, присылаемые с журналами. Она незаметно вдохнула соблазнительный аромат.
— Несколько минут — и ты будешь дома в постельке.
Косой взгляд в ее сторону — сонный, однако сексуальный — едва не заставил Трейси врезаться во флагшток. Во рту пересохло, в ушах звенело.
Милю спустя она успокоилась настолько, чтобы задать вопрос:
— Наверно, вы с братьями поздно ложитесь, все рассказываете друг другу, что с кем случилось?
Молчание. Проезжая под фонарем около магазина, Трейси глянула в сторону своего пассажира.
Спит. Можно насмотреться вдоволь, благо дорога прямая, а полная луна светит вовсю.
Когда-то она мечтала о том, как выйдет за этого человека замуж и будет жить с ним долго и счастливо всю жизнь. Конечно, до того, как она узнала об его планах отправиться в колледж, находящийся в другом конце страны. Ну и хорошо. Парни, пользующиеся такой популярностью, как Корт, никогда не приглашали на свидания чучел вроде нее. Из жалости разве что.
Через несколько минут она въехала на площадку перед домом Лэндеров. Через лобовое стекло продолжала заглядывать луна, в открытые боковые окна врывался вечерний ветер. Сладко вспоминать прошлое, сидя рядом с Кортом, но примешивается и горечь.
В их городке не было железнодорожной линии, зато была свалка — и дом Салливенов неудачно располагался рядом с ней. Обитателей его жалели, давали старую одежду и старые игрушки, но Корт никогда не смотрел на Трейси Салливен сверху вниз. Он словно не замечал жалкого домишка, потрепанной мебели и, когда они занимались на кухне и малыши врывались туда за едой, ни разу не пожаловался на помеху. Даже, кажется, любил приходить в их дом. Во всяком случае, пока банка с печеньем была полна.
Но сидеть тут и мечтать о прошедшем хорошо, а возвращаться надо — до того, как с подачи Либби начнут говорить об ее отсутствии. Она потрясла его за плечо.
— Корт, ты уже дома.
Веки медленно поднялись, на лице возникла сонная улыбка.
— Спасибо, Трейси. Ты настоящий друг.
— Мне говорили. Спокойной ночи. Увидимся.
Он наклонился и коснулся ее губами, прежде чем она сообразила, что он хочет сделать. Ее сердце бешено забилось, и ей пришлось бороться с собой, чтобы не обвить его шею руками. Корт выпрямился, и она облизнула губы. Вкус его прикосновения сохранялся.
— Можешь на это рассчитывать. — Подмигнув, он зашагал к дому.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Корт проник в дом тихо, как только мог, прислушиваясь, не плачет ли Джош. Нет, все спокойно: редкое благословение!
Войдя в кабинет, щелкнул выключателем и сразу же выключил свет — под визг невестки. Он застал их с братом в самый неподходящий момент..
— Извините. — Смущенный, он заторопился в кухню. Через несколько минут туда же вошел и брат.
— Прости, я нечаянно, — сказал Корт.
Патрик налил себе стакан воды.
— Ничего, она успокоится… Ты рано сегодня. Я и не слышал твоего грузовика.
— Меня подвезла Трейси Салливен. Боялась, что я засну за рулем. Как Джош?
— Он утих с час назад. Беспокойный малый.
Опять не давал тебе спать всю ночь?
— Ага. Думаю, он и вам не давал спать.
— На то он и младенец.
— Твой не такой.
— Мэтту уже два года, и к тому же он не терял мамы и никто не тащил его на другой конец страны. А Джошу пришлось все это пережить только на прошлой неделе.
— Думаешь, в этом дело? Я-то про маленьких ничего не знаю.
— Ну, значит, проходишь сейчас ускоренный курс обучения. У тебя трое братьев и шестеро племянников и племянниц, и они с охотой научат тебя всему, что знают сами. Разберешься в конце концов.
