Хайди Райс - Когда ты рядом
— Как насчет примирительного поцелуя? — произнес Джо хриплым голосом.
Прежде чем Иззи успела ответить, он легонько коснулся губами ее губ, а затем наклонил голову и поцеловал ее грудь. У Иззи перехватило дыхание, голова ее запрокинулась, возмущение и паника расплавились в огненной лаве желания.
«Останови его. Останови это», — пронеслось у нее в голове, но ощущение его губ на ее груди было таким приятным, что она ничего не смогла с этим поделать. Она все еще помнила, как эти настойчивые губы доводили ее до исступления. Ее руки упали вниз, корсет съехал, обнажив один затвердевший сосок.
Когда Джо обвел его кончиком языка и начал нежно покусывать, Иззи застонала. Ее захлестнула волна давно забытых и совершенно новых ощущений, внутренние мышцы стали сжиматься и разжиматься. Затем он опустил корсет ниже и принялся ласкать второй сосок. Опьяненная наслаждением, она закрыла глаза и вцепилась ему в волосы. В этот момент раздался стук в дверь.
Джо поднял голову, и ее глаза распахнулись.
— Десяти лет оказалось недостаточно, — пробормотал он.
Чувство стыда разрушило чары. Иззи резко отстранилась, судорожно вдохнула и, подняв корсет, прижала его к груди.
Стук повторился, и по ее спине пробежала дрожь.
Что произошло? Неужели она это допустила? Как он может до сих пор иметь на нее такое влияние? Невероятно!
— Прошу прощения, ваша светлость. — Приглушенный голос, донесшийся из-за двери, нарушил напряженное молчание. — Мне оставить поднос за дверью?
— Одну минуту! — крикнул Джо, не сводя глаз с Иззи. — Встань вот сюда. — Он указал ей на место, где ее не будет видно, когда откроется дверь.
Его командный тон возмутил Иззи, но она подчинилась. Ей нужно отсюда убираться, пока все не осложнилось.
— Я принес вам бренди и воду со льдом, ваша светлость, — сообщил официант, когда Джо открыл дверь. — И плащ леди. Я нашел его на стуле в коридоре внизу.
— Прекрасно, — сказал Джо, взял плащ и, повернувшись, передал ей.
Засунув руки в рукава, Иззи быстро затянула шнурки корсета. Пока она застегивала плащ, Джо взял у официанта поднос и дал ему щедрые чаевые.
Закрыв дверь, он нахмурился и обратился к Иззи.
— Давай поговорим, — сказал он, ставя поднос на столик у двери.
— Давай не будем, — ответила она, радуясь, что может сохранить остатки скромности. Затем сделала шаг вперед и схватилась за дверную ручку, но ей удалось приоткрыть дверь всего на пару дюймов, прежде чем Джо снова ее захлопнул:
— Перестань вести себя как ребенок. Уверен, что за десять лет ты забыла ту ночь.
При упоминании о худшей ночи в ее жизни Иззи бросило в дрожь, но она не подала виду.
— Разумеется, забыла, — солгала она, игнорируя ноющую боль в груди. — Я не ребенок и не идиотка.
Она бы предпочла подвергнуть себя адским мукам, чем признаться, что после его ухода целый месяц плакала по ночам. Что в ее сердце зарождалась надежда всякий раз, когда у нее звонил телефон. Сейчас все это казалось ей глупым.
Да, ее тело по-прежнему реагирует на его близость, но ее сердцу, к счастью, ничего не угрожает. Она больше не та наивная дурочка, что путала увлеченность с любовью. Все же ей вряд ли когда-нибудь удастся его забыть.
— Тогда я была молодой и глупой, но, к счастью, я быстро учусь.
Достаточно быстро, чтобы понять, что ей будет нелегко влюбиться снова. Особенно в мужчину вроде Джо Гамильтона, который не знает, что такое любовь.
— В таком случае в чем проблема? — Он небрежно пожал плечами, словно той ночи никогда не было. — Нас по-прежнему сильно влечет друг к другу. — Его взгляд упал на ее губы. — То, как твое тело реагировало на мои прикосновения, хорошее тому подтверждение. Не понимаю, почему ты так расстроилась.
— Я не расстроена! — крикнула она. — Чтобы расстраиваться, нужно быть небезразличным к происходящему.
Она снова попыталась уйти, но Джо уперся ладонью в дверь.
— Когда ты перестанешь меня здесь держать? — раздраженно бросила она.
— Ты не уйдешь, пока мы не разберемся в твоей ситуации, — ответил он с возмутительным спокойствием.
— В какой ситуации?
— Ты прекрасно знаешь, что это за ситуация. — Его губы сжались в тонкую линию.
Кем он себя возомнил, черт побери?
— На случай, если вы не заметили, ваша светлость, сообщаю вам, что это свободная страна. Ты не имеешь права удерживать меня здесь против моей воли, Джо.
— Свобода — понятие иллюзорное, и ты прекрасно это знаешь. — Он окинул взглядом ее одежду. — Я сейчас нахожусь в Англии, поскольку занимаюсь реставрацией Гамильтон-Холл. Это означает, что я в любое время могу дать тебе деньги, в которых ты нуждаешься.
«Что?»
Иззи снова лишилась дара речи.
— Только не говори, что тебе нравится работать стриптизершей, — продолжил он, не обращая внимания на ее гнев. — Я видел, как ты остолбенела, когда Карстейрс начал тебя лапать. Я полагаю, это был твой первый опыт работы в качестве стриптизерши, и намерен сделать так, чтобы он остался последним.
— Я не стриптизерша, — отрывисто бросила Иззи. — А даже если бы я ею и была, то никогда бы не обратилась за помощью к тебе.
Она с юных лет много работала, чтобы стать независимой, и гордилась своими достижениями. Даже несмотря на то, что в ближайшее время плоды ее трудов могут перейти в собственность банка.
— Если ты не стриптизерша, — произнес он с недоверием, — тогда что ты делала внизу?
— Исполняла музыкальный номер.
Между его бровей появилась складка.
— Что?
— Не важно. — Какого черта она перед ним оправдывается? — Главное то, что я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Перестань глупить.
Она повернулась, чтобы уйти, но Джо снова схватил ее за руку:
— Что бы ты там ни делала, совершенно очевидно, что ты в отчаянном положении. Я предлагаю тебе выход из ситуации, причем абсолютно безвозмездно. Ты поступишь опрометчиво, если не примешь мою помощь.
Иззи попыталась высвободиться, но он лишь усилил хватку.
— Я была бы еще большей идиоткой, если бы приняла что-то от тебя. — Она хорошо помнила гнев и унижение, которые долго не давали ей покоя после того, как он ушел. — Неужели ты еще не понял, Джо? — бросила она, негодуя на себя за горечь, прозвучавшую в ее голосе. — Я бы лучше двадцать раз показала стриптиз Карстейрсу и его дружкам, чем взяла бы у тебя хоть один пенни. У меня есть принципы. Один из них состоит том, что я никогда не беру деньги у людей, к которым питаю отвращение.
Когда до него дошел смысл ее слов, он убрал руку.
Открыв дверь, Иззи выскочила из комнаты, не обращая внимания на потрясение, которое увидела на его лице.
