Фантомы - Татьяна Александровна Бочарова
Каждый день он сидел в машине, пока она не проходила мимо него. Он выходил и шел следом, пожирая ее взглядом. Она ждала этого и замедлялась. Несла себя плавно, мелодично, лебедем, позволяя ему скользить похотью по своей коже. По всему телу, по пружинистым развивающимся волосам, по изгибам талии, по стройным ногам, которые она специально для него и демонстрировала, облачаясь в самые лучшие свои платья. Пока она доходила до кабинета, она вся сгорала до тла. От стыда, от желания. Обжигалась страстью его взгляда, физически ощутимого по всей коже, под тканью одежды. Взгляда любознательного, путешествующего, ласкающего ее, возбуждающего, распаляющего воображение. Она могла запретить мужчине касаться ее, но запретить своему воображению достраивать разные картины про него уже не могла.
Девушка доходила до кабинета в приятном напряжении и скорее открывала сообщения, смакуя все его щедрые роскошные комплименты. И танцевала перед зеркалом довольная. И ждала, ждала, когда же у него появится возможность заглянуть к ней.
Однажды в столовой Рома слышал беседу других сотрудников, льстящих его эго.
– Ангелина Павловна стала одеваться так, что у меня привстает каждый раз, как я думаю, что скоро расписываться за отпуск.
Рома растекался в самодовольной ухмылке:
– Что, раньше по-другому одевалась?
– Попроще, – следовал ответ.
– Теперь влюбилась, – вклинился второй.
– Или в отчаянии.
– Или в отчаянии, потому что влюбилась.
Они дружно посмеялись. Рома все принимал на свой счет.
Сегодня ее песочное шелковое платье струилось по телу и сверкало золотом в солнечных лучах, подходящее и ко случаю дня рождения директора. Лина только накинула сверху пиджак, чтоб уж совсем не ослепить окружающих людей. После небольшого празднества, разгоряченная залитым в нее шампанским она кокетливо цокала высокими каблуками по коридору, возвращаясь на рабочее место. Рядом с кабинетом вырос Рома. Она медленно прокатилась по нему голодным взглядом, снизу вверх, тая от его присутствия, как мороженка. Высокий, широкоплечий, глядящий на нее сосредоточенно, как хищник на жертву. А она на него – завороженно. Из-под расстегнутого ворота рубашки у него выглядывали черные волосы. Хотелось прильнуть к ним щекой и проехаться так по телу. Ее обдало кипятком. Щеки горели. Нарастал непослушный жар между ног. Она обнаружила свою ладонь на ткани его рубашки. Еле-заметными робкими движениями гладила торс, чуть выходя за рамки социально-допустимого…
От него веяло неотесанностью, грубостью манер, животной дикостью, бешеной маскулинностью. Казалось, он может схватить ее, не спрашивая, закинуть на плечо и потащить в свою пещеру. Ей нравилось так о нем думать. Возбуждаться от его физической силы. От того, как контрастируют его могучий волосатый торс и ее хрупкая изящная ручка с нюдовым маникюром.
В кабинете за захлопнутой дверью, чтоб не наброситься на него, она занялась включением музыки. Затем подошла к окну, будто выглядывая там вдали что-то важное. Лишь бы не смотреть на него. Нельзя. Нельзя.
– Что там ищешь? – поинтересовался у нее Рома.
– Ничего. Просто. Просто солнце красиво сияет из-за здания.
Мужчина встал ей за спину, перебрасывая голову через плечо. Она почувствовала его дыхание на своей шее и податливо отклонила голову.
– Да, – произнес мужчина низким густым баритоном, – но ты сияешь еще красивей.
Он неторопливо прижался к ней пахом, скользнув руками по бедрам. Уперся в нее своим горячим стояком. Может она сделать вид, что не замечает этого, лишь бы постоять так еще подольше? Ладони его коснулись ее голых ног, поползли вверх, приподнимая юбку. Она схватила его руки, пришпорила намертво.
– Не трогай меня, – сказала она с придыханием, помимо собственной воли выгибаясь навстречу его стояку.
Голова кружилась.
– Хорошо, не трогаю, моя госпожа, – замер он.
Электричество разносилось по ее телу искрящими молниями. Сейчас хотелось бы, чтоб он утащил ее в пещеру, утащил, не слушая возражений, не обращая внимания на ее попытки отбиться. А ей подобало отбиваться. Обязательно подобало. Но он был не настойчив. А она так – по своей воле – как приличная женщина, не могла.
– Не трогай меня, – девушка развернулась и чуть его оттолкнула, – держи дистанцию.
Он скинул с одного плеча ее пиджак. Белья под платьем не обнаружилось. Он бесцеремонно глядел на торчащие под шелком соски, а она – на то, как он на нее смотрит. Его рука тут же поехала вверх по платью. Она поймала его руку:
– Не трогай, говорю же, перестань…– ее голос звучал умоляюще.
После некоторого обдумывания мужчина выдал:
– А себя мне трогать можно?
Она помолчала. Дышала глубоко. Воздуха не хватало. Он начал расстегивать ширинку, поднимая на нее вопросительные глаза. Она все молчала, поглядывая вниз, дыхание становилось тяжелее.
– Можно? – переспросил он снова, останавливая свои движения.
Она в изнеможении. Жажда увидеть перекрыла все сознание.
– Да…– наконец, ответила она.
Мужчина начал дрочить, пытаясь снять с нее пиджак. Девушка противилась.
– Сними…
Лина послушно скинула его, обнажая руки, плечи, ключицы, их знак. Платье удерживали на ее острых плечиках лишь тонкие бретели, что, казалось, их можно, щелк, ножницами, и вот бы оно за мгновение упорхнуло вниз. Мужчина попытался стянуть одну бретельку вбок, но Лина оттолкнула его настойчиво. Откинула аж до кресла. И в такт музыке начала извиваться перед ним, как змея под гипнозом. Гладила свое тело, скользила руками по сияющей ткани, где он бы хотел путешествовать своими руками и губами. И воображение его так распалилось, что он почти чувствовал это наяву.
– Какая же ты красивая…– томно проговорил он, сжимая свой член покрепче и ускоряя движения руки, – и сексуальная.
Она довольно заулыбалась, придвигаясь к нему поближе. Раздвинула ножки, нависая над его ногами. Его ладонь быстро проскользнула ей под юбку, отчего она поспешно ретировалась назад.
– Вот черт… – он успел почувствовать, что трусиков нет и она насквозь мокрая.
Ее кожа полыхала. Он облизнул свою руку, констатируя:
– Вкусная…
Она в танце опустилась перед ним на колени и ноги ее разъехались так, будто она насаживается на член. Она приподнялась и снова съезжала вниз, слегка придерживаясь за его колени и запрокидывая голову.
Мужчина кончил себе в кулак, тут же сожалея. Вдруг она хотела, чтоб он кончил ей в ротик? Так призывно она его приоткрывала, опускаясь вниз…
Лина поднялась, сверкнув ехидной улыбкой, отряхнула колени. Подняла пиджак и, в момент спрятав поглубже свою игривость, сделалась серьезной строгой начальницей.
– Ну что, Роман Александрович, все обсудили, что хотели?
– Неа…Ангелина Павловна. Еще остались к вам вопросики.
Она с готовностью взглянула на него.
– Вы всегда ходите на работу без белья?
Девушка улыбнулась:
– Только по праздникам.
– Хочу, чтоб каждый день был праздник.
– Ром… – в ее голос внезапно примешалась тревога, – а ты…ты сегодня подвезешь меня до дома?
– Сейчас не могу, меня еще не отпустили. Позже освобождаюсь.
Кольнуло. В глазах ее отразилось разочарование. В воздухе повисла неловкость. Да нет, так, наверное, даже и лучше…
– Но как только освобожусь, примчусь к тебе… – обещал он сладко.
– С какой целью? – переспросила она с искренним непониманием.
– С той
