Кэтрин Спэнсер - Сквозь огонь
К сожалению, этот кусочек информации ничего не дал ей. Оставалось одно: постоянно расспрашивать своего не самого словоохотливого мужа, если она хочет иметь хоть какие-то точки отсчета в жизни, удручающе лишенной ориентиров.
Прошла минута, а он не сделал ни малейшей попытки поддержать беседу.
— Твой стюард сказал, что остров довольно маленький, — сказала Мейва.
— Да.
— Значит, твой дом находится неподалеку отсюда?
— Здесь все неподалеку. Пантеллерия имеет всего четырнадцать с половиной километров в длину и меньше пяти в ширину.
— Что ж, мы скоро будем на месте?
— Да.
— Я так понимаю, именно там мы жили до аварии?
У Дарио дернулась мышца на лице.
— Да.
Разговор сдержанного человека!
— И долго мы были женаты?
— Чуть больше года.
— Мы счастливы?
Он заметно напрягся и нахмурил лоб:
— Очевидно, нет.
Мейва огорченно глянула на него. Она обменялась клятвами с этим человеком, взяла его фамилию и, скорее всего, носила подаренное им кольцо, хотя сейчас на это не было и намека. Спала в его объятиях, просыпалась от его поцелуев. И каким-то неведомым образом она все это упустила.
— Почему?
Дарио пожал плечами и сильнее сжал руль. У него были красивые элегантные руки и длинные пальцы. И никаких следов обручального кольца.
— Нашу семейную жизнь нельзя было назвать идеальной.
Ей было больно спрашивать, что это значит, а его сдержанный тон было сложно не заметить даже человеку с психическим расстройством, поэтому Мейва снова принялась рассматривать окрестности.
Дарио свернул с основной дороги на узкую улочку, ведущую к мысу, где прятались в уединении несколько вилл. Как только они приблизились, высокие металлические ворота открылись под действием какого-то высокотехнологичного механизма и, слегка качнувшись, плавно закрылись за ними. Мейва не поняла, что это был за механизм. Машина, лавируя между карликовыми пальмами, ехала по обширной территории к вилле, которая отличалась внушительными размерами и ощущением богатства, буквально витающим в воздухе. Одноэтажный особняк был окружен квадратными террасами с купольной крышей над центральной, самой большой из всех.
Дарио остановил машину напротив массивной входной двери и выключил двигатель.
— Это он? — выдохнула молодая женщина.
— Это он. Добро пожаловать домой, Мейва.
Она открыла дверцу и вышла из машины. Ветер стих, и вечерний воздух наполнился запахом сосен. Замерцали первые звезды. Именно здесь из поместья (поместье — самое точное слово, чтобы описать то, что увидела Мейва) открывался восхитительный вид.
Закрыв глаза, она умиротворенно вздохнула и удивилась, как можно забыть такое место.
Дарио выглянул из машины и посмотрел на жену. Вид ее хрупкого тела в сгущающихся сумерках шокировал его так же, как в тот момент, когда он увидел ее, спускающуюся по трапу самолета. Дарио безумно желал воспользоваться своими законными правами и заключить Мейву в объятия. Его удерживало только предостережение Перуцци. И еще страх, что одним неосторожным движением он может переломать ей ребра.
Мейва всегда была стройной, но никогда не выглядела так, будто ее может сдуть теплый осенний ветерок, если она рискнет слишком близко подобраться к краю утеса. Он потерпит. Восстановление ее жизненных сил должно произойти в первую очередь. Остальное — их история, авария и события, предшествующие ей, — может подождать. Ее вопросы застали Дарио врасплох, и он сказал больше, чем собирался, но подобная ошибка не повторится. Он не поднялся бы на вершину международной мультимиллионной бизнес-империи без умения притворяться, если потребуется. И сейчас был как раз тот самый случай.
— Ты не хочешь побыть здесь некоторое время? — спросил Дарио. — Может быть, прогуляешься по саду, чтобы размять ноги?
Мейва пригладила редкие короткие волосы:
— Нет, спасибо. Несмотря на то что еще рано, я порядочно устала.
— Тогда пошли в дом. Я скажу горничной, чтобы она показала тебе твою комнату.
— Я ее знаю?
— Нет. Она работает у меня всего неделю. Ее предшественница переехала в Палермо, поближе к внукам.
Из багажника Дарио достал маленький чемоданчик Мейвы. Он открыл входную дверь и отступил, пропуская ее вперед.
Мейва шагнула в просторный вестибюль и стала медленно рассматривать то, что ее окружало: высокие потолки, холодные белые стены, черные мраморные полы.
— Ты постоянно живешь здесь? — поинтересовалась она.
— Как правило, нет. Обычно я приезжаю сюда только на выходные. Это место, где я отдыхаю.
Она вздрогнула:
— Я останусь одна послезавтра?
— Нет, Мейва. Пока ты не почувствуешь себя как дома, я останусь с тобой.
— В одной комнате и в одной постели?
«А что бы ты предпочла?» — хотелось спросить Дарио. Его мучили воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Когда-то они не могли насытиться друг другом.
— У тебя будет отдельная комната столько, сколько потребуется, но я всегда буду рядом — на случай, если понадоблюсь, — ответил он. И поздравил себя с тем, что не напугал жену своим ответом, но и не лишил ее надежды на нормальную семейную жизнь в будущем. Перуцци гордился бы им.
— О-о, — протянула Мейва так, что, казалось, она несколько разочарована. — Это очень мило и деликатно с твоей стороны. Спасибо.
— Не за что.
Она осторожно подошла поближе к мужу:
— А… моя одежда и личные вещи до сих пор здесь?
— Да, — заверил он. — Все так, как ты это оставила.
За исключением нескольких пропитанных кровью вещей, в которых она была в день трагедии. Это единственное, о чем ей лучше не вспоминать.
— А вот и Антония, — продолжил Дарио, надеясь сменить тему. — Она отведет тебя в твою комнату и проследит, чтобы у тебя было все необходимое.
Женщины улыбнулись друг другу, и затем Мейва снова повернулась к нему:
— Еще раз спасибо за все, что ты сегодня сделал.
— Не за что, — повторил он. — Выспись хорошенько. Увидимся утром.
Глава 3
Негромкая музыка с ярко выраженным ближневосточным оттенком лилась из скрытых динамиков. Воздух наполнялся ароматом каких-то ночных цветов. Всю эту гармонию нарушала напряженность, все еще сохранявшаяся между Мейвой и Дарио.
Антония появилась из недр дома и накрыла стол, достав посуду из буфета, стоящего у стены. Ужин начался с салата из помидоров, оливок, лука и каперсов, заправленных оливковым маслом с базиликом. Затем была подана поджаренная на гриле рыба-меч. Поскольку Антония постоянно суетилась около них, Мейве пришлось болтать о всякой ерунде.
