Хейли Гарднер - Рождественский подарок
Джеред не мог оторвать от нее взгляд, хотя и понимал, что не следует этого делать. Она смотрела на него с обычной теплотой. Ее нежное лицо, длинные черные волосы, запах духов — все вызывало у него нестерпимое желание.
Шейла хотела что-то сказать, но Мак ее опередил.
— Спасибо, Джеред, что пришел, — весело сказал он.
— Ты говорил, у тебя срочное дело, — напомнил ему Джеред, отводя наконец взгляд от Шейлы. — Чем могу быть полезен?
Шейла заметила волнение Джереда и его напряженную позу. Что ж, пора переходить в наступление, план которого она продумала… Как одинок этот человек! Зачем он упирается в своем нежелании познать радость и удовольствие от праздника? Что мешает ему сбросить свою броню? И хотя брак их распался, почти распался, она постарается растопить эту ледышку — Джереда.
— Ши, наверное, тебе говорила, что происходит в магазине? — спросил Мак.
— Ты имеешь в виду проделки с Санта-Клаусом? — Джеред кивнул, ожидая, что последует дальше.
— Прошу тебя, помоги отыскать этого негодяя, — взмолился Мак. — Мы, разумеется, оплатим твой труд.
— Ты для этого меня вызвал? Чтобы я нашел парня, который устраивает такие розыгрыши? — удивился Джеред. Он не мог поверить в серьезность этой просьбы, считая затею пустой тратой времени.
Но Мак кивнул, а Шейла добавила:
— Пожалуйста, Джеред.
— И как, по-вашему, я должен искать этого злоумышленника?
— Совершенно очевидно, что это кто-то из живущих поблизости. — Шейла поправила складки шторы, делая вид, что не замечает пристального взгляда Джереда. — А может быть, кто-то, кому не нравятся маленькие городки и рождественские праздники.
Этот «кто-то», смущенно подумал Джеред, здорово смахивает на него самого.
— Ты понаблюдаешь, кто вертится возле площадки Санта-Клауса, поспрашиваешь людей, может, кто-то недоволен обслуживанием или выбором товаров, не исключаю и завистников…
— Я все-таки не понимаю, зачем вам Санта-Клаус? — Джеред сознавал, что его замечание не понравится. — Вы можете и сами раздавать детишкам игрушки, сладости и другие рождественские подарки.
— Зачем нам Санта-Клаус? — удивленно переспросил Мак. — В нашей семье уже много лет существует этот обычай, подарки раздает Санта-Клаус — это традиция, без которой Рождество в Квайет-Бруке потеряет свою прелесть. Разве Шейла не рассказала тебе?
Джеред долгим непроницаемым взглядом уставился на Шейлу. У нее забегали по телу мурашки, на мгновение она даже забыла об их разногласиях, разводе, его непонятном упорстве… Какой довод привести, чтобы он понял ее? Вернулся?..
— Наверное, говорила, но я никогда не придавал значения всему, что связано с Рождеством, — как можно холоднее сказал Джеред, желая побыстрее закончить разговор и уехать домой.
О, этот тон и раньше был знаком Шейле, и все-таки она не понимала, почему он так упорствует. Нет, она не могла отказаться от попытки растопить это непонимание ради самого Джереда.
— Во время Второй мировой войны, — начала она, — мой дедушка ввел такой обычай: как только какой-нибудь малыш подходил к площадке Санта-Клауса, тут же записывались его фамилия и пожелание. И не было случая, чтобы малыш не получал желаемое: для Дентонов это было делом чести. В зависимости от количества подарков тратились свои средства или собирали пожертвования.
— Это могла бы делать и церковь. Разве не так? — спросил Джеред.
— Могла бы, — согласилась Шейла. — Могли бы и сами дети опускать записки Санта-Клаусу в ящик у входа в магазин. Но, Джеред, дети любят сказки и ждут их, особенно в Рождество, оно для них — волшебный праздник.
— Значит, ты не хочешь нам помочь, даже ради детей? — спросил Мак. — Ну, а ради магазина, чтобы поддержать его имидж?
Джеред снова посмотрел на Шейлу. Взгляд его темно-голубых глаз говорил, что он не останется. И не останется из-за нее.
Так и есть! Джеред покачал головой: меня ждет работа.
И, махнув на прощание рукой, Джеред вышел из комнаты. Шейла поспешила за ним, понимая: если он сейчас уйдет, то ее замечательная идея о возможном примирении никогда не воплотится в жизнь.
Он спустился с крыльца.
— Джеред, постой, пожалуйста! — Морозный воздух обдал ее холодом, но возвращаться за пальто времени не было. — Пожалуйста, давай поговорим.
Он остановился, весь напрягшись. Шейла затаила дыхание: если она хочет, чтобы Рождество прошло нормально и были соблюдены традиции, нужно, чего бы это ей ни стоило, уговорить Джереда остаться. Потом… потом она будет грустить, переживать, все что угодно… но потом. А сейчас она выдержит все.
Джеред медленно повернулся и пошел обратно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джеред поднялся на крыльцо, настороженно поглядывая на Шейлу из-под полей шляпы.
— Пожалуйста, не уезжай, — тихо попросила она. Взгляд ее зеленых глаз разрывал ему сердце. — Ты нужен Маку.
Неужели она не понимает, почему он не может остаться? Что для него мучение находиться рядом с Шейлой. В Топике, по крайней мере, его отвлечет работа. Сочельник приходится как раз на день развода, он ляжет спать и проспит до четверга. А потом… потом постарается жить так, будто Шейлы и не было в его жизни.
Джеред поднял руку и убрал с ее лица выбившуюся прядь волос.
— Почему ты не скажешь отцу, что у нас нет будущего?
— Я говорила. И сегодня тоже. Он не верит.
— И ты все-таки уговариваешь меня остаться и сделать то, что он просит?
— Для этого есть две веские причины: во-первых, я уже говорила о возможном финансовом крахе, а отцу этого не пережить, во-вторых… — Голос ее дрогнул. — Впрочем, неважно, хватит и первой, а от нее зависит наша жизнь, ты не представляешь, как нам это необходимо. — Холод пробрал Шейлу, она задрожала.
Джеред снял куртку и накинул ей на плечи.
— Пойдем поговорим в доме.
— Я бы предпочла здесь, — слабо улыбнулась Шейла. — Отец может услышать нас. Если я не уговорю тебя остаться, он будет упрекать меня, что я не захотела это сделать.
— Но ты окоченела. — Сам он никогда не боялся холода, видно, он пошел в отца — такой же бесчувственный.
— Сейчас согреюсь. — Куртка Джереда еще хранила тепло его тела. — Отец считает, что мы вместе должны отыскать этого хулигана.
— Интересно, почему?
— Наверное, потому, что считает нас семьей.
— Мы были семьей.
Шейла готова была расплакаться. Ему не терпелось уйти, но сейчас отказать ей он не мог.
— Для тебя это трагедия, ты ведь всегда любила магазин.
— Да, как и все Дентоны.
— Удивляюсь, что ты согласилась покинуть Квайет-Брук и уехать со мной.
— Тебя я любила больше всего на свете, больше, чем магазин и город, — тихо призналась она. Ее лицо, обычно такое эмоциональное, было непроницаемо.
— Ши, я все испортил, но приведи мне какой-нибудь веский понятный довод, из-за которого я мог бы остаться, — тихо попросил он.
«Веский и понятный» довод только один, но он его не примет.
Она сыграет на его честолюбии, осенила ее вдруг идея.
— Ты останешься, обнаружишь злоумышленника, Санта-Клаус вернется, и это будет твой подарок на Рождество бедным людям маленького городка. Такие истории обычно не остаются без внимания прессы. Ты станешь известным и прославишь свое агентство. Как тебе этот довод?
— Думаю, это попахивает цинизмом — использовать благородную цель в своих личных интересах. Хватит меня уговаривать, я уезжаю!
— Если это тебя не убедило, Джеред, — сказала Шейла, взмахнув густыми черными ресницами, и подошла к нему поближе, — тогда просто останься и помоги мне устроить веселое Рождество для бедных детей Квайет-Брука. Я буду к тебе очень внимательна… Ну?..
Она подходила все ближе, а Джеред уже был готов на все, и не только потому, что желал ее. Теперь его притягивало стремление Шейлы сохранить семью, которой у него никогда не было, ее столь очевидная любовь к нему! Эта женщина могла бы заполнить пустоту в его жизни, но он делает все, чтобы пустота осталась. Зачем он это делает, он уже и сам не знал.
— Я не ногу тебе помочь, Ши, — слегка отодвинулся Джеред.
— Если бы ты видел этих ребятишек, лишенных возможности видеть хотя бы в магазине Санта-Клауса… — сказала она грустно, и лицо ее омрачилось.
Джеред вспомнил белокурую девчушку, которую он встретил в универмаге Дентонов. Как она беспокоилась о Ши и как уверенно держалась. И исчезла, как в сказке… Фея, да и только! Вот она, магия Рождества! Что-то все-таки в нем есть волшебное…
Шейла почувствовала, что задела в нем чувствительную струнку.
— Есть и еще кое-что, — принялась она раздувать искру надежды.
Джеред ждал. Морозный воздух, казалось, искрил между ними от их напряжения. Шейла суеверно скрестила под курткой пальцы. Хоть бы ей повезло! И пусть простится ей маленькая ложь, которую она готовилась произнести.
