Элис Маккинли - Берегитесь — женщина!

На посадку она шла быстрым уверенным шагом. Но странное ощущение, безотчетное ожидание оклика за спиной никак не отпускало ее. Радостное предвкушение, которое Алекс так упорно себе навязывала, постепенно таяло. Осталась только пугающая, ноющая боль в душе. Она, словно измученный жаждой путник, долго брела по бескрайней пустыне, пока не увидела в двух шагах вожделенный оазис. Но вместо живительной прохлады протянутая рука зачерпнула обжигающий песок. Нет, Алекс осталась жива, нашла настоящий источник, утоливший ее жажду. Только мираж не рассеялся. Он стоял перед глазами, разрывая сердце болью нереализованной мечты. У нее есть деньги, молодость, красота. Она может заполучить любого мужчину. При мысли об очередной, короткой интрижке Алекс поморщилась. Наверное, это тюрьма так изменила ее. Она устала. Она даже немного завидовала Кортни, нашедшей свою любовь и добившейся взаимности. А ей только показалось, что счастье рядом. Всего лишь показалось. Самообман. Чарлз говорил о любви поистине мастерски. Если он на самом деле не лгал, то его чувства не выдержали уже первого испытания. Не устоял перед соблазном, пошел на поводу желаний. Такое случается, когда мы сами обманываем себя. Когда нам только кажется, что встретили единственную любовь. Увы, подчас идеал, созданный нашим воображением, сильно отличается от реальности. Вдруг Чарлз стал жертвой собственных иллюзий? Влюбился в одну Алекс — сильную, отчаянную, дерзкую, а увидел совсем другую — несчастную, всеми покинутую, загнанную в угол. Как истинный джентльмен, он решил довести дело до конца и спасти ее из тюрьмы. Но выполнив обязательства перед своей совестью, быстро забыл о ней. Алекс не вправе требовать от него отчет, ведь они не клялись друг другу в верности и вечной любви. И зачем только она поверила в сказку?

10

Гавайи превзошли ее самые смелые ожидания. Алекс всегда любила сборища народа — так веселее, а сейчас, именно сейчас, веселье было ей просто необходимо. Хотелось вновь радоваться жизни, радоваться вопреки всем превратностям судьбы. Нет, она не предастся вселенской скорби, печаль — это не по ее части. Гавайи оказались великолепны. Выше всех похвал. Толпы туристов сновали тут и там. Все приехали сюда отдыхать и веселиться, атмосфера царила соответствующая. О, какой убийственный контраст после тюремного заключения!

Все-таки Джо молодец, что уговорил Алекс взять деньги. Теперь она проведет незабываемое лето. Да и вообще, каждое лето отныне будет таким. Может, первые годы, пока малыш подрастет, придется подождать, но потом они будут ездить сюда вместе. Алекс больше не нужно работать, достаточно положить деньги Оскара на счет в банк и всю оставшуюся жизнь только снимать проценты. Наконец-то! Больше не придется думать о завтрашнем дне.

Алекс была почти счастлива. Безудержное веселье курорта захватило ее, словно накрыло с головой огромной волной. Каждый день танцы с загорелыми парнями в ярких цветных рубашках, молочные и фруктовые коктейли, днем отдых, утром пляж, до тех пор пока солнце не станет слишком жарким. А еще море. Море ласковое, теплое, хоть с утра до вечера не вылезай из воды.

Однако все чаще и чаще Алекс вспоминала об отце ребенка. Чарлз поступил с ней подло. Но ведь именно ему она обязана своей свободой и отчасти деньгами. Странное создание человек. Он способен одновременно и на благородство выше всех похвал, и на гнусные пакости. Алекс только руками разводила. Нет, от нее здесь ничего не зависело совершенно, ее сначала спасли, потом обманули.

Алекс всячески отгоняла от себя мысли о Чарлзе. Он, конечно, сделал ей предложение, но ведь потом… Да ладно уж. Чудес не бывает. Чарлз обычный парень, самый обычный. Но при этом Алекс прекрасно отдавала себе отчет в собственных чувствах. Она любит. Зачем обманывать себя. Любит! Надо не думать об этом, забыться, отвлечься, и Гонолулу был лучшим местом для утешения. Здесь не оставалось места для грусти и тоски. Поэтому Алекс дни напролет предавалась всем земным радостям, на какие только была способна в своем положении.

Очень недолго она была одинока. Несмотря на уже хорошо заметную беременность, мужчины так и липли к ней. В значительной мере этому способствовало ее недавнее прошлое. Алекс узнавали на улицах очень многие. Некоторые, особенно любопытные, принимались расспрашивать прямо на пляже, или в отеле, или за стойкой бара. Женщины чаще всего подходили посочувствовать и удивлялись, как это Алекс выдержала этот кошмар. А один старичок даже похвалил ее за предприимчивость. Алекс с удовольствием уделяла внимание этим случайным собеседникам и чувствовала себя звездой. Иногда бармены в счет прежних испытаний не брали с нее платы за соки или фрукты.

Жизнь вошла в нормальное русло, она неслась сверкающим карнавалом новых лиц и ощущений, она кружила в своем водовороте, не оставляя времени для грусти.

На побережье Алекс нашла себе уютный бар, куда ходила почти каждый день. Его преимущества заключались главным образом в том, что он находился всего в десяти минутах ходьбы от отеля и предлагал огромное количество самых разных безалкогольных напитков. Еще там были два веселых бармена Стив и Дэн, которые умели очень ловко жонглировать подаваемыми фруктами. И вообще, в «Кокосовой пальме» было очень мило. Тростниковый навес, плетеная мебель, легкая, словно из бумаги, веера всем постоянным клиентам и еще куча разных приятных мелочей.

Сегодня Алекс решила отправиться туда раньше обычного. Жара еще не совсем спала, но солнце уже клонилось к горам на западе. Легкий ветерок перебирал голубые занавески своими незримыми пальцами. Пахло морскими водорослями и фруктами. Алекс выглянула через окно на улицу.

Торговец Алу как всегда был на месте — расторопный улыбчивый малый лет двадцати пяти, мулат с широкими плечами и черными кудрявыми волосами.

Он продавал здесь фрукты еще мальчиком.

— Алу! Эй, Алу! — позвала Алекс, перегнувшись через подоконник.

— Да! Что желает наша милая мэм? — Это было сказано без малейшей тени фамильярности — Алу со всеми покупателями всегда был очень вежлив.

— Не могли бы вы прислать мне несколько персиков в номер, — улыбнулась Алекс.

— Конечно, конечно, мэм. Я пришлю вам лучшие персики. Только не давайте деньги этому разбойнику Пати, иначе они все равно не попадут ко мне.

— Хорошо, — кивнула Алекс. — Я скоро пойду на пляж и отдам вам в руки.

— Спасибо, мэм.

И Алу, засунув особым манером большой палец правой руки в рот, громко свистнул. На протяжный заливистый звук как горох высыпались из разных закоулков и подворотен вездесущие мальчишки. Алекс улыбнулась, глядя на то, как Алу отдает пакет с персиками старшему мальчику лет семи. Это был Пати. Первенец Алу отличался предприимчивостью и расторопностью, поэтому, если клиенты имели неосторожность отдавать ему деньги за товар, то, как правило, до отца они не доходили, оседая в необъятных карманах проныры.