Иви Феррари - Медсестра из Райминстера

— Сестра-хозяйка? — спросила она. — Тебя опять вызывают на ковер?

Я начала вынимать инструменты из стерилизатора.

— Нет, меня не вызывают на ковер. Это аудиенция по личной просьбе.

— Хорошо, если ты думаешь, что я ужасно любопытна и надоедлива, ты абсолютно права, — усмехнулась она. — Я так понимаю, что цель твоего визита к ней составляет страшную тайну?

— Именно так.

— Ты изменилась, Дженни. Раньше с тобой было так весело, а теперь ты ходишь какая-то мрачная, прямо-таки трагичная. Если это все из-за доктора Коллендера, почему бы тебе просто не забыть его?

— Спасибо за совет, — отрезала я. — Уже забыла.

— Ну, это ты шутишь, конечно. Но ты правильно сделаешь, если хотя бы попытаешься его забыть. Кому нужен муж, бывший в употреблении?

Она ушла, оставив меня в злобном негодовании. Значит, об этом известно всем и каждому. Значит, все знают, что между Дэвидом и Моникой что-то было. Теперь я больше, чем когда-либо, была уверена, что поступаю правильно.

Невзирая на это, я шла в кабинет сестры-хозяйки очень медленно. Медсестры, которые уже сидели там, ожидая своей очереди, увидев меня, усиленно зашептались.

Я предположила, что они обсуждают возможность дальнейшего развития моих отношений с доктором Коллендером.

Я встала в очередь. Вот и все, подумала я. А ведь я приехала в Райминстер с такими грандиозными надеждами и планами! Я полюбила здесь каждый коридор, каждую палату. Я никогда не обращала внимания на невозможно долго тянувшиеся часы, на боль в усталых ногах, на привередливых пациентов. Это был мой долгожданный возврат к любимой работе, и как же я старалась на этот раз делать все хорошо!

Конечно же в мире существовало множество других больниц, и я, естественно, не собиралась бросать свое дело. И все же я не могла вообразить себя где-нибудь в другом месте, окруженной чужими, незнакомыми людьми. Никогда больше не видеть сестру Бретт с ее извечной прохладной улыбкой; никогда не хихикать больше с Линдой, встречаясь на запрещенных пирушках в ночных халатах в комнатах друг у друга. Никогда не слышать больше знакомой болтовни в столовой и уважительной тишины в палатах при обходе докторов. Никогда, да, никогда не видеть больше Дэвида, отворяющего дверь палаты с особой, только для меня предназначающейся улыбкой…

Я, не отрываясь, разглядывала хитрый турецкий узор на ковре у меня под ногами.

Одна за другой медсестры скрывались в кабинете и выходили оттуда, а я становилась к нему все ближе и ближе.

Сестра Морган, сестра Харрисон, сестра Прауди… Наконец я оказалась во главе очереди. Сестра Прауди вышла и закрыла за собой дверь кабинета сестры-хозяйки. Я шагнула вперед…

Послышались быстрые шаги. Передо мной возник доктор Коллендер в белом халате. В эту минуту мне все показалось каким-то нереальным. Он взял меня за руку. Остальные медсестры, стоявшие в очереди за мной, уставились на нас во все глаза.

— Пойдемте со мной, сестра Kapp, — сказал он. — Вы срочно мне нужны.

Я безвольно повиновалась ему.

Что случилось? Неужели я пренебрежительно отнеслась к какой-нибудь пациентке? Мое сердце тяжело билось, пока я шла за ним по коридору. Мы завернули за угол.

Он остановился и улыбнулся мне:

— Не впадайте в панику, сестра Дженни, ты не совершила ничего предосудительного. Просто я хочу, чтобы ты повидалась кое с кем, прежде чем пойдешь к сестре-хозяйке… Она ждет тебя?

Я покачала головой, слишком удивленная для того, чтобы говорить.

— Тогда пошли. Ну же, я тебя не съем.

Я последовала за ним в холл амбулатории. Там он отворил дверь кабинета психиатрической консультации и подтолкнул меня внутрь. Я увидела высокого седого мужчину, которого не встречала раньше. Он разговаривал с одним из наших докторов. Увидев Дэвида, он улыбнулся и кивнул ему. Когда его собеседник вышел, Дэвид представил ему меня.

— Это сестра Kapp, которую очень интересует случай с миссис Фрайн. Дженни, это доктор Сенца, который приехал к нам в клинику, чтобы проконсультировать нас по психотерапии. Доктора Сенцу попросили высказать свое мнение относительно состояния миссис Фрайн. Пожалуйста, доктор, не повторите ли вы для сестры Kapp то, что сказали мне сегодня утром? Это важно для нее в личном плане.

Доктор Сенца посмотрел на меня.

— В личном, вы говорите? Конечно, я рад помочь вам, чем смогу. Сядьте, пожалуйста, дитя мое. Боюсь, что миссис Фрайн нуждается в длительном психиатрическом лечении. Она страдает острой формой психоза с симптомами шизофрении. Это явствует из ее беспорядочного мышления, приступов галлюцинирования и почти полного ухода в фантазийную реальность. — Он посмотрел на Дэвида. — Достаточно ли я удовлетворил интерес сестры Kapp?

Голос Дэвида стал натянутым, когда он сказал:

— Есть еще одна вещь. Сестра Kapp желала бы знать, может ли она полагаться на слова и суждения миссис Фрайн о чем бы то ни было?

Доктор Сенца покачал головой:

— Категорически не советую вам этого делать. Она быстро деградирует к чистой фантазии. Сегодня утром, например, она обвинила меня в попытке совратить ее. — Он усмехнулся. — Да, не слишком приятно, но я говорю вам это только для того, чтобы подтвердить свои слова. Этого достаточно?

Я почувствовала себя очень неловко. Мои колени дрожали, а в горле пересохло.

— Вполне достаточно, спасибо, — выдавила я из себя.

Мы с Дэвидом вышли из кабинета в большой больничный холл. Сейчас он был почти пуст. Мы посмотрели друг на друга. Лицо Дэвида было усталым и тревожным.

— Ну что, Дженни? — спросил он.

Слезы подступили к моим глазам.

— Дэвид, прости меня. Я верю тебе, — всхлипнула я. — Кажется, я сейчас заплачу.

— Время плакать прошло, — сказал он мягко.

И это была правда, хотя меня все еще терзали стыд, сожаления и горькая злость на себя за свое поведение.

— Я должна была доверять тебе, Дэвид, — сказала я подавленно.

— Нет, ты правильно сделала, что не спешила. Свадьба — это очень важная вещь, дорогая Дженни. Одна из самых важных вещей в мире. Девушка должна быть абсолютно уверена в своем решении.

Свадьба… Это волшебное слово стало камешком, брошенным в омут моих спутанных мыслей. Круги от него скрыли все мои запоздалые сожаления.

Он посмотрел на меня так, как делал это очень часто в последнее время, — с желанием, от которого закипала моя кровь.

— Внимание, сюда идет старшая сестра. — Он украдкой улыбнулся мне, сжал мою руку и шепнул на ухо: — Сегодня в семь вечера в «Зеленой гусыне».

Затем он ушел, а я, едва держась на ногах, вышла на свежий воздух.

«Сегодня он меня поцелует», — подумала я с радостью, от которой чуть было не разорвалось мое сердце. Вокруг меня высились здания ставшей мне родной клиники Райминстера. Теперь не нужно было никуда отсюда убегать. Я ощущала себя, как осужденный, которого помиловали в последнюю секунду.