Карен Брукс - Город соблазнов

- В любом случае сегодня не получится. Вечером прилетает Артур, а я совсем забыл, что обещал заехать за ним в аэропорт. Может, поужинаешь с дядей вдвоем?

Надо поскорее уйти. Вернуться к дяде и побыть немного одной.

- Пожалуй. - Она поднялась и, чтобы уяснить все до конца, спросила: - Может, рассказать ему про нас? Или ты хочешь при этом присутствовать?

В глазах Ричарда промелькнул страх.

- Ради бога, Моника, не говори ему пока ничего. Хотя бы сегодня. Хорошо?

Теперь все ясно. А она-то, дурища, еще надеялась, что он обрадуется и захочет, чтобы все узнали про их любовь. Значит, Ричард относится к ней совсем не так, как она к нему.

Она его любит. А для него она всего лишь работа. Очередное поручение босса.

- Хорошо.

- Мы ему обо всем расскажем. Только не сегодня. Сначала мне нужно поговорить с Артуром.

Моника накинула сумочку на плечо и собрала свои пакеты с покупками.

- Куда ты?

- Домой.

- Оставь вещи. Я их тебе потом завезу.

Она грустно улыбнулась. Интересно, а что сделал бы Ричард, скажи она, что под «домом» подразумевает вовсе не квартиру дяди Микеле?

15

- Есть разговор, - сказал Рик Артуру, как только они проводили Кэтрин до двери ее квартиры.

- А я сразу понял, что у тебя не все слава богу. - Артур отодвинул сиденье и устроился поудобнее. - Только, боюсь, в данный момент собеседник из меня хреновый. После такого перелета башка плоховато варит. Ты уж извини, старик. Ну что там у тебя стряслось?

- Арти, у меня к тебе всего один вопрос. Какого черта твой отец решил, будто я голубой?

Тот вытаращил глаза.

- Понятия не имею, с чего он это взял.

- Говорит, ты ему сказал.

- Ничего подобного. - Артур нервно хохотнул.

Рик сразу узнал этот виноватый смешок, но не стал обвинять Артура во лжи, решив, что разумнее подождать, пока тот созреет и выдаст свою версию. К тому же он и сам не в лучшем виде, а выяснять отношения за рулем последнее дело.

Весь день его мучили сомнения и угрызения совести. Что до слуха относительно его голубизны, то, откровенно говоря, это его не слишком волновало. Напротив, отвлекало от более серьезных проблем. Что ни говори, а он на самом деле попрал доверие Микеле. Сознавать это ему было тяжко.

С тех пор как Рик познакомился с семейством Террачини - через неделю после того, как его мать начала на них работать, - он стремился стать своим для этого клана. Рик очень любил свою мать, и они были близки по духу, однако ему всегда не хватало атмосферы большой и дружной семьи.

Мужчины обсуждали бейсбол и политику и откалывали такие шуточки, которые Рик не мог пересказать матери. В праздничные дни, когда за столом собиралась вся семья, было шумно и весело. Обед длился не один час: все шутили, подтрунивали друг над другом, обсуждали новости… Рику всегда хотелось приобщиться к такой жизни.

Когда ему предложили место директора по реализации в компании «Вина Террачини», он долго не мог прийти в себя от радости. Наконец-то ему удалось приблизиться к семье. Хотя бы в определенной степени. Однако он никогда не станет для них своим: ведь он не Террачини. И с годами Рик примирился с тем, что всегда останется для них чужаком.

И вот в его жизнь вошла Моника.

Умная, дерзкая, красивая… Это несправедливо, что ее никто не воспринимает всерьез. А тем более ее родные. И хотя Рику меньше всего хотелось портить отношения с Микеле, тем паче противостоять всей семье, но он не может оставаться в стороне и молча с ними соглашаться.

Да, у него было искушение промолчать и посмотреть, как будут развиваться события. Моника вполне способна сама за себя постоять. Отваги ей не занимать. Но ей нужен кто-то для поддержки. А кто, как не он, должен прийти ей на помощь?

Судьба сыграла с ним злую шутку: Микеле оказал ему доверие, поручив заботиться о Монике, а он не сумел оправдать этого доверия. А ведь Микеле мог поручить ее своему сыну.

Рик проморгал светофор и, заметив его в последний момент, резко надавил на педаль тормоза. И внезапно все понял.

- Ты меня слушаешь? Я тебе сейчас все объясню. Дело в том, что… - Артур уперся ладонями в приборный щиток. - Рик, ты что, не видел этот «мерс»? Хочешь убить нас?

- Не нас, а тебя! - Рик резко крутанул руль и остановил машину у обочины. - Ну ты и сволочь! Сказал отцу, что я голубой, только для того, чтобы не возиться с Моникой?

Артур вздохнул и, почесав подбородок, буркнул:

- Не совсем так.

- А как? Я весь внимание.

- Рик, пойми, я собирался в отпуск. Мы с Кэтрин мечтали о круизе полгода, а тут заявляется милая кузина - и все планы коту под хвост? Нет, это уж слишком.

- И ты предложил мою кандидатуру.

- Да. Рик, я понимаю, что сглупил.

- Но, поскольку я не член семьи, Микеле не согласился.

Артур поерзал и опустил окно - не потому, что ему было душно, а чтобы чем-то занять руки. Он знал, как Рик переживает из-за своего двойственного положения в компании. Они никогда не обсуждали это, но он не мог не знать.

- Да не обращай ты на отца внимания! Ты что, его не знаешь?

- Значит, ты солгал просто из желания отвязаться от Моники?

Артур прикрыл глаза и, откинув голову на подголовник, виноватым голосом произнес:

- Просто у меня вместо головы задница. Да я вообще не думал! Представил себе, что круиз накрывается медным тазом, ну и… Рик, прости меня. А с отцом я все улажу, честное слово!

Рик понуро покачал головой и снова вырулил на дорогу. А может, он раздувает из мухи слона? Они с Артуром дружат столько лет… Ему и в голову не могло прийти, что тот способен на такие «шутки».

Дружат? Разве их отношения можно назвать дружбой? Почему Рик на протяжении многих лет закрывал глаза на лень Артура и выполнял за него его работу? По дружбе или потому что очень хотел стать своим?

Было горько и унизительно думать, что он столько лет продавался - как девка. Хотя «продавался», пожалуй, слишком сильно сказано, но… Черт, ну просто голова идет кругом! Ладно, продавался не продавался, не суть важно. Монику он подставлять не намерен. И сделает все, чтобы она заняла достойное место в семейном бизнесе.

Даже если ему самому придется уйти из компании.

- Рик, признаюсь, я поступил отвратительно. И приношу извинения. - Артур с шумом перевел дыхание. - А с отцом я все улажу. Куда это мы едем?

- К твоему отцу.

- Приятель, я понимаю твое состояние и тебя не виню. Я вел себя как последний кретин и, поверь, чувствую себя отвратно. Может, поговорим с ним утром?

- Арти, если честно, мне глубоко наплевать, что думает обо мне твой отец. Пусть я гомик или транссексуал, мне по барабану. Мы должны срочно поговорить с ним о Монике.