Норри Форд - Романтичное сердце

Мисс Пич положила перед ним бумаги с расчетами. Он рассеянно поблагодарил ее и придвинул их к себе. Цифры слегка расплывались у него перед глазами.

Девушка колебалась.

— Может, вам что-нибудь нужно, мистер Кеннеди? Чашку чая? — Ей показалось, что он на грани обморока.

— У меня нет привычки пить чай в офисе.

Она, рассердившись, отвернулась. Вот к чему приводит доброта — ни к чему.

Мартин снова попытался сосредоточиться на цифрах. Он проведет час или два в одиночестве, без Уайта и других финансовых экспертов, которые так много говорят. Не нужны все эти эксперты, нужны только здравый смысл и смелость. И широта мышления.

«Ты видишь слишком узко!»

Так сказала ему Вики. Ее лицо вставало между ним и лежавшими перед ним бумагами — смелое, оживленное, честное лицо. Но на этом лице было презрение.

Она презирала его.

Сделав это удивительное открытие, Мартин стал осторожно его обдумывать, как обычно исследуют заболевший зуб. В течение всей своей жизни он подвергался критике со стороны двоих людей. Его матери и Ричарда Фэрроу. Двоих людей, которым он действительно был небезразличен. Они видели, что он несовершенен, они не пытались льстить ему. Они указывали ему на его недостатки — и любили его больше, чем все остальные.

А теперь появилась Вики, которая восстала против него и высказала все, что она думает. Ее мнение о нем не было высоким. Он вскочил и зашагал по комнате, словно тигр. Ведь не могло же это означать, что Вики любит его, как и те двое?

Эта мысль странно взволновала его. Перед ним возник образ жены, какой он видел ее в последний раз. Она выглядела измученной, бледной, почти некрасивой. Надев униформу, она уничтожила весь тот шик, которым он так старательно окружал ее. Светская дама исчезла, осталась просто женщина — живая женщина, со своими мыслями, чувствами, эмоциями, а не декоративное украшение дома. Она стояла перед ним с горящими глазами, гордо подняв подбородок. И хорошенько отчитывала его.

Впрочем, он заслужил это. Его шаги невольно замедлились, когда он сделал это неприятное открытие.

Он скоропалительно решил, что она уехала приятно проводить время с Манфредом, легкомысленно забыв или же намеренно проигнорировав его гостей. Он так решил, хотя в глубине души знал, что его жена неспособна на такой поступок.

Лестер внушил ему это убеждение своим тоном и взглядом. Он так охотно признался в том, что мадам уехала с мистером Манфредом. Стефани укрепила его в этом подозрении. Она хотела, чтобы он поверил, что Вики так поступила.

И — он снова сел за стол, сжав кулаки, — он позволил, чтобы эти двое поколебали твердую уверенность его сердца.

Он сидел за столом словно каменная глыба. Огромный универмаг постепенно опустел, а Мартин Кеннеди все размышлял о себе, о том человеке, в которого он превратился, и ему не нравилось то, что он видел.

Свет еще долго горел в его кабинете, хотя все здание уже погрузилось в полумрак. Его голова раскалывалась, как будто ее сжали стальные ободья, кровь стучала в висках.

И тем не менее он должен найти в себе мужество, чтобы пойти к своему старому другу и умолять его вернуться в универмаг. Он ни на секунду не поверил угрозе Вики оставить его, но он верил другим вещам, которые она сказала: «Если ты не сделаешь этого, потеряешь свою душу, а это не та цена, которую ты в состоянии заплатить».

В самой глубинной цитадели своей гордости он знал, что это действительно так. Испытание унижением будет горьким, как желчь. Но он должен это сделать. Исследовав свое сердце, он понял, что Эдит и Ричард облегчат ему эту задачу, ведь у них любящие и благородные сердца, но он запрезирал себя за эту мысль. Если его простят быстро, с готовностью и любовью, то это будет самая сложная часть его наказания.

Биг Бен пробил два часа ночи, когда его усталый мозг сделал последнее и самое удивительное открытие — открытие, которое заставило застонать его измученную душу.

Он любил свою жену.

Он вспомнил маленькую, гордо задранную головку, безмятежную красоту серьезного лица, теплый изгиб губ. Если она полюбит его, то спасет от ужасной судьбы Мидаса. Но как он может надеяться завоевать ее любовь? Ведь он ничего не дал ей — кроме денег. Он даже не доверял ей. Но, может, ему удастся начать все сначала? Впрочем, она вряд ли полюбит его после того, как он с ней обошелся. Он низвел ее до положения красавицы в гареме, забросал ее красивой одеждой и драгоценностями, а после этого перестал обращать на нее внимание. Но Вики ясно дала ему понять, что ее не устраивает такая роль. Она боролась за то, чтобы изменить его отношение к ней, и, не прибегая ни к каким женским чарам, решительно завоевала его сердце.

Но ведь была еще и Стефани! Два или три года он кружился вокруг прекрасной актрисы, как мотылек вокруг пламени. Ослепленный, бесчувственный, загипнотизированный переменчивым блеском. Стефани по сравнению с его женой была как отцветшая красная роза рядом с прохладной белоснежной царственной лилией.

Медленно, болезненно, в долгие ночные часы, он избавлялся от чар Стефани до тех пор, пока его чувство не исчезло, как будто его никогда и не было. Та Стефани, которую он считал своей возлюбленной, больше не существовала, разве только в его воображении.

Самоуничижительное настроение никак не оставляло его, и все его мысли сводились к двум неприятным выводам. Он должен попросить прощения у своего старого друга — у человека, который помог ему заложить прочное основание для его бизнеса. И он должен начать заглаживать свою вину перед женой. Пытаться завоевать ее симпатию, ее доверие.

Дверь в его кабинет тихо отворилась.

— О, прошу прощения, сэр, не знал, что вы тут. Простите, сэр. — Это был ночной сторож.

Внезапно Мартин почувствовал, что замерз и устал.

— Ничего страшного. Вы должны выполнять свои обязанности. Все в порядке?

— Да, сэр. Э… сейчас уже без десяти три, сэр. Я обычно готовлю себе чай в три часа. Не хотите ли и вы чашечку?

— Большое спасибо, но я уже ухожу. Я засиделся над цифрами и заработал себе головную боль. Я думаю пройтись пешком до дому.

— На улице холодно, сэр, но спокойно и светло — полная луна. Доброй ночи, сэр.

Мартин вошел в безмолвную квартиру. Глупо было задерживаться так поздно. Он так напряженно работал в последнее время — надо с этим кончать. Он, наверное, может проспать целую неделю. Пусть сделка идет своим чередом, пусть его партнеры сами обдумывают финансовую сторону дела, а он немного отдохнет. Увезет Вики куда-нибудь в тепло, подальше от этой холодной зимы. Если только она захочет поехать с ним.

Интересно, остались ли у него таблетки, которые снижают это чертово давление? О боже, голова сейчас просто разорвется!