Кэтрин Полански - Ветер в твоих крыльях

— Можно пожениться на Мальдивах.

— Отличная мысль. Делаете успехи, мистер Эвершед.

— Опять дразнишься? — грозно спросил Макс.

— Конечно. Имею законное право.

Он хмыкнул.

— И все же, — задумчиво продолжила Валери, — как минимум одного человека все это очень огорчит.

— Кого ты имеешь в виду? — нахмурился Макс.

— Ты его не знаешь, — засмеялась Валери. — Его зовут Стивен, и он живет в моем доме в квартире напротив.

Эпилог

— Валери! Валери! — Вопль за дверью был почти нестерпимый — хотелось зажать уши и спрятаться под одеяло, но взрослые девочки так не поступают. Вздохнув, Валери распахнула дверь, и Адриан влетел в комнату.

— Что случилось? — осведомилась жертва акустической атаки. — Почему ты так кричишь?

— Мы нарядили елку! Идем, посмотрим!

— Ух, ты. Елку нарядили, надо же. Ну идем.

Елка стояла посреди гостиной дома Мэдисонов и сверкала мишурой, хрустальными шарами, цветными подвесками и золотистыми ангелами. Вокруг нее толпились дети. Ну толпились — это сильно сказано, их было всего четверо, не считая Адриана, однако активность в этой маленькой компании превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Казалось, что в доме не пятеро детей, а, по меньшей мере, полсотни. Они окружили Валери и загалдели — всем не терпелось поведать о своем вкладе в украшение елки.

Дерево было монументальным. Интересно, где отец добыл эту ель? Валери, ведомая за руки племянниками, племянницами и собственным приемным сыном, обошла вокруг елки, не переставая восхищаться. Да и было чем: таинственный блеск золотых орехов и сияние мишуры завораживали, заставляли поверить в самые странные сказки и волшебные сны. Все-таки рождественская елка — это чудо что такое.

На кухне загремели противни.

— Валери! — крикнула мать. — Иди сюда, поможешь мне с печеньем!

Оставив детей любоваться на дело рук своих (впрочем, явно не только своих — вряд ли Адриан или кто-либо из его сводных кузенов и кузин способен дотянуться до верхушки, царапающей потолок, и насадить на нее звезду), Валери прошла на кухню. Там смешивались запахи имбирного печенья, жареного мяса и свежей зелени, которую миссис Мэдисон умудрялась добывать среди зимы — и не в супермаркетах, следует заметить. Один противень с готовым печеньем уже стоял на столе, и мать доставала второй.

— Сложи его в эту миску, пожалуйста. Перекладывая толстые пластинки печенья, Валери улыбалась.

— Вот так. — Миссис Мэдисон захлопнула дверцу духовки и отрегулировала газ. — Пусть пока готовится следующая партия. Макс еще не приехал?

— Нет. У него интервью утром, и он обещал явиться сразу, как только закончит.

— Дикость — работать в сочельник. Хорошо, что тебя отпустил.

— Ну… я ему сказала, что если он оставит меня при себе, то сам будет заворачивать всю сотню подарков. Он забеспокоился.

— А их правда сотня? — осведомилась миссис Мэдисон, нюхая пучок петрушки.

— Девяносто шесть, если быть точной. Да и нас немало, и все друг другу что-то дарят, так что все логично. Только упаковать не успели и свалили это дело на нас. — Валери уложила в миску последнее печенье и взялась за второй противень. — Макса все это слегка нервирует. Он привык к большим сборищам, но не когда эти люди — твои свежеиспеченные родственники.

— Я заметила, что у него нервы не на месте по этому поводу.

— Это мягко сказано. Но мы над этим работаем.

Макс, натура впечатлительная, действительно переживал — картинно, словно байроновский герой. Тихая свадьба на Мальдивах его не расстроила, а вот перспектива быть представленным семье Валери на Рождество ввергла в почти настоящую депрессию. Валери уговаривала, умасливала, льстила и даже иногда рычала, но Эвершед оставался верен своим страхам. В конце концов Валери отступилась, поставив Макса перед фактом, что Рождество они встречают у Мэдисонов, а ему отведена почетная роль Санта-Клауса. Брось ученика в воду и надейся, что он поплывет, — кажется, так гласит старинная народная мудрость, только Валери никак не могла вспомнить, какой именно народ ее изобрел. Нынче, со смешением культур, это, наверное, и не важно.

Макс приехал в сумерках, когда большинство родственников уже собрались и обретались в гостиной — кто просто беседуя, кто помогая накрывать на стол, кто приглядывая за детьми. Подарки были перенесены под елку и, сложенные аккуратными кучками, едва не закрыли дерево. Родственники не скупились, как обычно. Валери сидела на кухне у окна, выглядывала машину Эвершеда и наблюдала, как медленно падают пушистые хлопья снега. Настоящее уютное Рождество, счастливое Рождество.

Черный «мерседес» вынырнул из полутьмы и остановился у крыльца, на свободном месте. Макс приехал один — Джейкоба он, разумеется, отпустил к его семье. Валери набросила куртку и выскочила встречать мужа.

Тот достал из багажника большой пакет с подарками и помахал Валери.

— Удивительно вовремя, — резюмировала она, затаскивая Макса в прихожую, освобождая от пакета и куртки и подталкивая к лестнице на второй этаж. — Практически все здесь, ждем еще пару человек и нашего Санта-Клауса. Пойдем, пойдем, костюм наверху.

— А ты разве не представишь меня сначала?

— Хочу сделать сюрприз. Давай, Макс. Я понимаю, что Санта-Клаус — это не та роль, которую ты привык играть, но постарайся ради нас с Адрианом. Он целый день ходит гордый, потому что у него есть секрет: папа будет Санта-Клаусом.

В их комнате было полутемно, и Макс, соблазненный подходящими условиями, немедленно притянул к себе Валери. Несколько минут поцелуев, и она с сожалением отстранилась.

— Нас там ждут не дождутся. Остальное потом. Давай, я помогу тебе переодеться.

— У меня такое ощущение, что это самая главная роль в моей жизни, — буркнул Макс, стягивая свитер.

— Может быть, так оно и есть, — кивнула Валери. — Там, внизу, благодарная публика. Куча взрослых и детей, и все они ждут тебя.

Макс хмыкнул.

— Как ни странно, детей я боюсь меньше всего. — Он стянул джинсы и принялся надевать красные штаны Санта-Клауса. — И не теряю надежды прибавить к ним парочку наших. Может, подумаем об этом в следующем году? Адриан обрадуется.

Валери молчала, с преувеличенным вниманием изучая костюмную шапку. Макс, заподозрив неладное, бросил застегивать неудобную куртку с пришитым изнутри мешком, имитирующим объемистый живот рождественского деда.

— Валери?

— Мм?

— Ты хочешь что-нибудь мне сказать по этому поводу?

— Вообще-то да. — Она помолчала. — Помнишь, тогда, в первый раз на Мальдивах, нашу совсем первую ночь? Ты еще набросился на меня на пляже.