Френдзона. Она под запретом - Мила Реброва
И это было полным безумием.
Наши взгляды встретились. Отблески лунного света переливались на море и в глазах Булочки. Они у нее были какие-то пьяные, сумасшедшие. Она сглотнула и провела языком по пересохшим губкам, улыбнулась, разнеженная и довольная. Ее тонкие пальчики начали блуждать по моему животу, трогать кожу, на которой она оставила свой след в виде льва, она изучала меня будто впервые.
– Ты весь в песке, – рассмеялась она, садясь.
Мне сразу же стало ее не хватать. Теперь, когда я узнал, что это такое – быть с ней, не хотел даже думать о том, чтобы быть отдельно.
– Тебе было больно? – не смог я унять волнение и спросил, оглядывая ее и дурея от совершенной красоты этой девчонки, что с самого детства пленила мое сердце.
– Немного, – как всегда честная со мной, призналась Булочка, задумчиво глядя в сторону. – В следующий раз не будет больно.
Откровенная, иного я и не ожидал.
– Пойдем, смою с тебя песок.
– Опять в воду?
– А ты хочешь быть вся в песке?
– Хочу в душ. С тобой, – сказала она провокационно и провела пальчиками по моему животу, без стеснения глядя вниз.
– Хватит меня дразнить, – предупредил я ее, чувствуя, что реагирую на малейшее ее движение. Как будто нас настроили друг на друга.
– Лёва, не будь таким наивным, я всегда любила тебя дразнить и не откажусь от этой привычки, – улыбнулась эта лисица, кокетливо тряхнув волосами и изогнувшись так, чтобы предоставить мне полный обзор.
– Ну, раньше я мог поймать тебя и шутливо отшлепать, а теперь… В принципе, я опять же могу тебя отшлепать, Булочка, – шутливо зарычал я, садясь, ловя ее и целуя в пухлые губы. – Мне уже хочется проверить на прочность кровать в номере люкс.
– Да? Будешь опыты проводить? – продолжала заигрывать моя Булочка, радуя хорошим настроением.
– Можно и так сказать, – ответил я, наслаждаясь тем, как она обхватила мое лицо руками и стала снова целовать, заставляя меня сотрясаться от мелкой дрожи.
– Тогда нужно срочно доставать прибор, Лёва, у тебя же готов прибор? – смеялась эта нахалка, уже натягивая одежду и продолжая меня подкалывать.
– Прибор-то есть, но нужна точная настройка, замеры, от помощника бы я не отказался, – подхватил я ее шутку, тоже одеваясь. Вся одежда была в песке, он попал повсюду, и скорее хотелось в душ, а еще – снова обнять и поцеловать Булочку, проводить с ней каждую минуту своего времени.
Никогда не думал, что буду так в ком-то нуждаться.
Эта девчонка сделала меня своим рабом.
***
– Ну Лё-о-о-ва! – канючила Тая. – Сколько можно сидеть в номере?! Я гулять хочу!
Ее возмущению не было предела. Если подумать, она, конечно же, была права, ведь мы два дня из постели не вылезали, даже еду заказывали в номер.
– Ладно, пойдем гулять, – выпуская ее из объятий, встал я, намереваясь пойти в душ.
– Да-а-а! Только сначала завтрак! – откинулась она на кровать в позе звездочки, что тут же пошатнуло мою выдержку. На ней были лишь маленькие трусики-шортики, и оттого, что руки были раскинуты, грудь виднелась как на ладони. Мне нравилось, что она совершенно не стеснялась своего тела и та легкость, что всегда присутствовала в нашей дружбе, перешла и в любовные отношения.
– Лёва, нет! Иди в душ! – видя мой настрой, кинула она в меня подушкой.
– Злая ты, – пробурчал я, разворачиваясь и топая в нужном направлении.
– Вот именно! Злая и голодная, так что давай быстрее! – прокричала она вслед, веселясь.
– Может, присоединишься, чтобы сэкономить время? – прокричал я в ответ сквозь приоткрытую дверь ванной.
– Тогда я точно останусь без завтрака!
***
– Боже, я скоро сама превращусь в эту пахлаву! – простонала Булочка, облизывая пальчики.
– Тогда уже я буду есть тебя, – усмехнулся я, наклоняясь и слизывая остатки сладости с ее губ.
– Эй! – лишь рассмеялась она, шутливо отталкивая меня, но потом сама подставила губы, весело блестя глазками. Мы сидели в отдаленном уголке в тени фикуса, так что я без зазрения совести принял приглашение, не боясь посторонних глаз.
– Ты какой-то поцелуечный фетишист, Лёва, – хихикнула Тая, пытаясь отдышаться после поцелуя.
– Только с тобой, Булочка, – поцеловал я ее напоследок, вставая. – Сейчас вернусь, хочу помыть руки после этих твоих сладостей.
Тая
Вернувшись в номер после завтрака, мы решили переодеться, и, пока Лёва отлучился в ванную, я отвлеклась на входящий от мамы. Сердце екнуло от взгляда на фото, которое я поставила на ее звонок. На нем мама обнимала меня за плечи, с улыбкой глядя в камеру.
– Таюш, ты чего не звонишь? – тут же с беспокойством спросила она, стоило мне взять трубку. – Папе позвонила, а меня забыла? – с укором сказала она, и я почувствовала укол вины, ведь вчера я действительно позвонила отцу, выбрав момент, когда он точно будет на работе, чтобы не передал телефон маме. Я не понимала саму себя, не понимала своей странной робости и страха, сменивших боль и потрясение первых дней.
– Прости, мам, – проговорила я, чувствуя спазм, перехвативший горло. – Мы с Лёвой были заняты.
– С каких это пор моя дочь для меня занята? Точно всё в порядке? – еще больше забеспокоилась она.
– Мам? – неуверенно протянула я, сама не зная, что хочу сказать, нельзя было, чтобы глупые вопросы вырвались наружу!
– Что, Таюш? – ласково спросила она, словно чувствуя мое состояние.
– Я ведь твой любимый ребенок? – все-таки вырвалась из меня глупость.
– А ты сомневаешься? – лишь рассмеялась она, отчего на душе тут же стало легче. – Только не говори этого своим братьям! – продолжила она весело, а я почувствовала, как горечь и обида окончательно меня покинули. Ну не дурочка ли я? Как можно было вообще думать обо всех этих глупостях и страдать из-за них?! Моя мама всегда будет моей мамой, вне зависимости от того, что несет та корыстная женщина!
– Я тебя люблю,
