Дебора Тернер - Солнце для любимой

Конечно, он звонил домой почти каждый день, но их разговоры были чисто формальными. Отношения между ними уже давно стали ровными и приветливыми. Он не делал никаких попыток к сближению, не притрагивался к ней, хотя был неизменно галантен и предупредителен. Только иногда Стефани ловила на себе его взгляд — нежный и печальный. Девушка знала, что сама была виновата в том, что между ними появился барьер, но ничего не могла с собой поделать. Ей и раньше, когда она действительно плохо себя чувствовала, было трудно справляться с порывами влечения к нему. Сейчас же, когда ей стало намного лучше и энергия переполняла ее, она просто не знала, что с собой делать. Часто, ложась спать, она представляла себе, как он входит к ней, обнимает ее, целует… Тогда она долго не могла заснуть, а во сне видела его. Но она знала, что это невозможно. Она не могла справиться со своим недоверием.

Стефани долго грустно глядела из окна на осенний сад. Потом, положив руку себе на живот, где уже жил своей таинственной жизнью их ребенок, она прошептала:

— Господи, ну почему жизнь такая сложная?

Бесси принесла ей чай и газету, девушка просмотрела ее, но ничего не вызвало у нее интереса. Она опять стала смотреть через окно в сад и думать о Клайве, который должен был вернуться через пару дней.

Даже тогда, в Джерико, когда она могла едва стоять на ногах от слабости, его взгляд и прикосновения вызывали у нее дрожь желания. Теперь Стефи осознавала, что просто теряет рассудок от невозможности дотронуться до его густых черных волос, заглянуть в его глаза, почувствовать его сильные нежные руки на своем теле, услышать его глубокий страстный голос, вызывающий у нее почти экстатическую дрожь. Не в силах справиться с собой, она, закрыв глаза, снова и снова вспоминала ту ночь в Бандаберге, которая решила ее судьбу. Стефани поняла, что даже если бы она знала, каковы будут последствия, она не смогла бы устоять перед его магнетической притягательностью и силой его мужского обаяния.

Вздрогнув от слишком яркого воспоминания, вызвавшего в ее теле горячую тяжелую волну, она открыла глаза. Ради спасения своей души она должна оставаться трезвой. Иначе она действительно сойдет с ума от разрывающих ее противоречивых чувств.

День прошел как всегда. Поужинав, девушка побродила по саду и решила, что пора спать. Она умылась и легла в постель с книжкой, но как-то быстро задремала. Неожиданно она почувствовала чужое присутствие в комнате.

— Клайв, — пробормотала она сквозь сон.

— Да, это я, — ответил его низкий тихий голос. — Здравствуй.

Она почувствовала, как он садится на край кровати, и открыла глаза.

— Ой, ты уже дома, — проговорила Стефани, все еще не до конца веря, что это не сон. — Мы ждали тебя не раньше чем послезавтра.

— Вернулся, как только появилась возможность. Ты в порядке? — спросил он, взяв ее руку и целуя ее.

Стефи почему-то не захотелось вспоминать о заключенном соглашении, и она просто ответила:

— Да. — Помолчала немного и неожиданно для себя прибавила: — Я очень скучала по тебе.

Его рука вздрогнула, и он произнес немного хрипло:

— Я тоже очень скучал. — Он коротко рассмеялся, добавив: — Бесси сказала, ты просто не давала ей проходу, предлагая свою помощь по дому.

Стефи улыбнулась и сказала притворно-жалобным тоном:

— Она прямо как цербер. Ради Бога, скажи ей, что я отлично себя чувствую. А то, стоит мне вздохнуть чуть-чуть поглубже, она уже думает, что я теряю сознание.

— Я попросил ее следить за твоим здоровьем, — отозвался Клайв, но голос его был отстраненным, как будто он думал о чем-то совсем другом.

Он взял ее кисть обеими руками, некоторое время ее рассматривал, потом погладил и снова поднес к губам. Стефи услышала свое прерывистое неглубокое дыхание. Его губы были нежными и мягкими, но эффект их прикосновения был ошеломляющим. Девушка закрыла глаза, чувствуя только биение своего сердца и сладкую радостную дрожь в каждом нерве своего тела.

Вдруг он выпустил ее ладонь и резко встал. Стефи поняла, что он хочет уйти и этот момент доверия и душевной близости может больше никогда не повториться. Из-за того, что она сама отталкивает его, а он не хочет идти против ее воли.

Она села на кровати и протянула к нему руку.

— Клайв, — позвала она тихо.

Он некоторое время смотрел в ее ждущие глаза, потом спросил изменившимся голосом:

— Ты хочешь, чтобы я остался?

Стефи облизнула губы и кивнула, опустив голову. Слов у нее не было. Сейчас она чувствовала, что, даже если это окончательно сломает ей жизнь, она не может отказаться от этого. Девушка наконец призналась себе, что любит его и никогда не переставала любить. И что это чувство только усиливается.

Он снова сел на край кровати и взял ее за руку. Его глаза были закрыты, а на лице появилось выражение тяжелой страсти, которую он больше не пытался скрыть.

— Я все время думаю о тебе, — сказал он тихим и низким голосом. — Я все время хочу тебя, я не могу думать ни о чем, кроме тебя. За эти две недели я чуть с ума не сошел, так мне хотелось тебя увидеть. Разговоры по телефону только травили мне душу.

— Но ты уже вернулся, — сказала Стефи, с трудом переводя судорожное дыхание.

— Да, — отозвался он. Потом добавил: — Мне так приятно, когда ты зовешь меня по имени.

— Клайв, — прошептала она снова, замирая от нежности и невыносимой жажды его объятий.

Наконец он наклонился к ней, их губы слились, и Стефи почувствовала, что тонет в безбрежном океане ласковой неги. Той ночью, их первой ночью в Бандаберге, он показал ей силу своей страсти, сейчас он был ласков и внимателен, как будто это было впервые для них обоих.

— Ты так красива, дорогая моя, — пробормотал он, сняв с нее ночную рубашку. — Твои волосы льются, как густой ароматный мед, твои глаза бездонны, как ночное небо. Каждый раз, когда я целую тебя, я с головой погружаюсь в мучительно-сладкий огонь.

Клайв разметал ее волосы по подушке и зарылся в них лицом. Он все еще сидел одетый на краю кровати, хотя Стефани больше всего хотелось, чтобы он лежал сейчас рядом с ней.

— Твоя кожа как драгоценный шелк, — его страстный шепот звучал в ее ушах, как магические заклинания, — нежная, гладкая, горячая…

Он осторожно взял в руку ее отяжелевшую грудь и приник губами к соску. Девушка выгнулась и вскрикнула, как от боли, такой чувствительной стала ее грудь от невыносимого томительною желания.

Он ласкал ее, медленно исследуя тайны ее тела руками и языком. Стефи могла только слабо стонать и содрогаться, умирая от отчаянного желания слиться с ним воедино. Но он как будто решил наказать ее за то, что она так долго не подпускала его, и не спешил.