Делла Сванхольм - Любовь на Женевском озере

– Прошу вас, мадемуазель. – Он подал ей пиалу и посмотрел на Цзяна. – А с тобой мы будем пить вместе из одной пиалы, молодой человек.

Дениза взяла небольшую, искусно расписанную пиалу. Изящные драконы на ее боках сражались с оскалившими зубы тиграми, а в воздухе вокруг них расцветали яркие лотосы.

– Это зеленый чай из провинции Хайнань, мадемуазель, – проговорил Ван Юн Линь. – В Китае он слывет самым целебным. Многие вообще считают его не чаем, а чем-то вроде лекарства. Он возвращает человеку бодрость, нормализует работу сердца, благотворно влияет на зрение, а самое главное, – он сделал многозначительную паузу, – улучшает настроение. Тот, кто его выпьет, обычно сразу чувствует себя счастливым и полным сил. Пейте, пожалуйста. – Он сам сделал большой глоток и передал пиалу Цзяну.

Дениза поднесла фарфоровую пиалу к губам и сделала глоток. Чай оказался терпким, напоенным какими-то непривычными ароматами. Непривычными, но очень приятными. Действительно, необычный напиток. И, похоже, на самом деле бодрящий.

– Ну как, нравится? – Ван Юн Линь улыбнулся. – Пейте, не стесняйтесь. Если надо, я заварю еще.

– Спасибо, – прошептала Дениза. – Думаю, мне хватит.

– Вам стало теплее? – подал голос маленький Цзян. – А то я боялся, что вы замерзли там, на мосту. – Он внимательно смотрел на девушку.

– Все в порядке, – проронила она. А ведь мальчишка, может быть, спас меня от смерти, вдруг пронеслось у нее в голове. Только не говорит об этом – ни словом, ни даже намеком. Но не зря же он появился на мосту…

Пиала опустела. Дениза поставила ее на небольшой табурет и поднялась.

– Спасибо. Замечательный чай! Мне было очень приятно. А сейчас мне надо идти.

– Подождите минутку, пожалуйста. – Ван Юн Линь умоляюще посмотрел на нее и исчез. Через мгновение он вернулся с небольшим бумажным пакетиком в руке.

– Держите. Я отсыпал вам немного чая. Заварите, когда будет настроение. – Он широко улыбнулся. – Вернее, когда его не будет.

– Спасибо, – пробормотала Дениза.

– И заходите в нашу лавку. Обязательно! – воскликнул маленький Цзян. – Ведь у нас, может быть, самые лучшие овощи во всей Женеве!

Паскаль Авениль сидел на террасе ресторана «Ля мер» в Малабо, столице Экваториальной Гвинеи, и не отрываясь смотрел на океан.

Точнее, это был не океан, а Гвинейский залив. Атлантический океан начинался уже потом – через сотни километров западнее. Но, поскольку на берега Гвинейского залива выходило больше десятка стран, его смело можно считать океаном.

– Что-нибудь еще, месье? – Вышколенный официант, выросший на террасе возле стола, с надеждой смотрел на него. – Что-нибудь еще, месье? – повторил он.

Паскаль вздрогнул.

– Нет-нет, больше ничего не надо, – пробормотал он. – Спасибо.

Официант отошел, а Паскаль, словно утопающий за соломинку, схватился за свой стакан с недопитым коктейлем. Коктейль стремительно нагревался в слишком теплом тропическом воздухе, его надо было или выпить сразу, или заказывать новый, холодный, но Авенилю, по правде говоря, было совсем не до коктейлей. И не до ресторанов.

Существовал, пожалуй, лишь один ресторан в целом мире, куда он желал бы попасть. Тот, в котором он когда-то ощущал настоящее счастье. И не только счастье, но и предвкушение настоящего чуда.

К сожалению, этот ресторан находился слишком далеко от него. На берегах другого водоема, который тоже можно было считать почти морем, – Женевского. Но Паскаль сомневался, что если даже он попадет туда, то сможет снова испытать то, что хранилось в его памяти как минуты непередаваемого счастья и безграничного блаженства.

В одну и ту же реку нельзя войти дважды. А человеческие отношения – это не какая-то фарфоровая ваза, которую, даже разбив на тысячи кусков, можно все-таки склеить и она будет выглядеть как новая. И, возможно, будет даже крепче, чем прежде, – такие теперь изобрели клеи. Но человеческие отношения – это не фарфор. Если они когда-то были разбиты, восстановить их невозможно. Почти никому это не удавалось. А магия любви действует лишь в течение очень короткого времени, чтобы потом исчезнуть без следа.

Дениза… Ее лицо неотрывно стояло перед глазами Паскаля. И только когда он занимался научной работой, когда исследовал под микроскопом штаммы опасных вирусов, когда колдовал над бесчисленными колбами и ретортами, когда нащупывал пути к победе над этой нечистью, память о Денизе на время отступала.

Чтобы потом с удвоенной силой вернуться вновь.

Наваждение? Да, это было своего рода наваждением. И, может быть, даже проклятьем… Но Паскаль ничего не мог с этим поделать. Это было сильнее его. Куда бы он ни ехал, эти мысли и чувства все равно оставались с ним. И настигали его в самый неподходящий момент.

Хотя разве есть моменты, неподходящие для мыслей о любви? Но любовь ли это теперь? Может быть, это уже нечто совсем иное?

Паскаль не знал, не мог отдавать себе в этом отчет и поэтому мучился еще больше.

– Месье, может быть, все-таки принести чего-нибудь? – вновь зашептал у него над ухом официант. Хозяин ресторана уже предупредил его, как много сделал этот человек для их маленькой республики, сколько жизней он, возможно, уже спас своим самоотверженным трудом, и молодой официант изо всех сил старался сделать ему приятное.

– Да, – хрипло проговорил Паскаль. – Принеси мне еще коктейль.

– Вам сделать такой же? Или другой? – С готовностью подхватил его бокал официант.

– Такой же…

Паскаль вновь остался один. Он и океан. И никого рядом.

Он невольно опустил глаза. Женевское озеро было все-таки гораздо меньше. Если на нем не было тумана, с одного берега был отчетливо виден другой. И, самое главное, рядом с ним была она. Он скрипнул зубами. Дениза, Дениза, ну почему же все так случилось?

Паскаль знал почти все о том, что оставалось тайной для большинства человечества, – о микробах. Но ответа на этот вопрос у него не было.

А ведь он был самым важным для него!

Первый снег в Сен-Серге выпал как раз в тот день, когда у Денизы был выходной. Об этом сообщило в новостях телевидение.

Она взяла лыжи и поехала в горы. Дорога до Сен-Серга заняла больше времени, чем обычно, – кроме нее, многие увидели телевизионные новости и загорелись желанием попробовать первый снег. В длинной веренице машин, следующих из Женевы, Коппе и Ниона, попадались автомобили с французскими номерами и с номерами дипломатических миссий таких стран, как Австралия, Бангладеш, Доминиканская Республика: их сотрудникам тоже не терпелось опробовать первый снег.

Чтобы скоротать время в дороге, Дениза включила плеер и настроилась на волну «Радио 3». Передавали легкую танцевальную музыку, с акцентом на классику семидесятых годов. Но когда она услышала знаменитую «I will survive» Глории Гейнор, то не выдержала и выключила радио. И долго сидела без движения, просто уставившись в окно. Слишком много воспоминаний и эмоций пробудила в ней эта песня, и все они были невеселые…