Джозефина Кэрсон - Оковы страсти

Она схватила Томми и бросилась вон из комнаты, а затем вниз по лестнице так быстро, что чуть не упала. Должно быть, Томми все еще держал на руках кота, потому что тот печально выл ей прямо в ухо. Что-то кричал Томми, но все проносилось мимо ее сознания.

Внизу в гостиной стояла удивленная миссис Фултон.

— Я слышала какой-то шум…

— Вот, — сказала Линда, вручив ей Томми прямо в руки. — Держите его и не выпускайте на улицу. Ни под каким предлогом. Вы поняли?

— Мама! — закричал Томми, рванувшись за ней.

Но она, уже ничего не слыша, выскочила из дверей гостиной. Подобрав повыше юбку, чтобы та не путалась у нее в ногах, она побежала через сад, потом через газон, потом по небольшому участку дороги, которая вела на шоссе.

Когда Линда добралась до разбитой машины, вокруг нее уже собралась группа людей. Другие бежали к месту аварии.

— Я врач, я врач, — повторял какой-то седовласый господин, пытающийся, как и она, пробиться сквозь толпу к машине.

Грэг полулежал, обмякнув на сиденье, с закрытыми глазами и с искаженным от боли лицом.

— Мама! Мама! — услышала она крик Томми и увидела, как он бежал по траве прямо к ней.

Сзади него, безнадежно отставая, ковыляла миссис Фултон.

— Мама! — испуганно вскрикнул Томми, узнав машину Грэга.

Он не должен видеть Грэга таким, в панике подумала Линда. Ему нельзя. Иначе все повторится, как с его отцом.

Она повернулась и поспешила к нему навстречу. Быстро подхватила его на руки и спрятала его лицо у себя на плече, пытаясь оградить его от вида раненого человека и искореженного металла разбитой машины.

Томми заплакал, и она тоже. Линда ничем не могла ему помочь, только крепко прижимала его к себе.

Сзади нее раздался голос:

— Кошмар! Он что, умирает? Никогда раньше не видел, как умирают. Какой кошмар!

Она зажмурила глаза и снова начала молиться.

12

Она снова услышала голос человека, который называл себя врачом:

— Кто-нибудь, вызовите «скорую»!

В этот момент подоспела миссис Фултон, вся красная и пыхтящая от непривычного для нее бега.

— Он убежал от меня, — задохнулась она, сердито сверкая глазами на Томми. — Это не моя вина. Он убежал.

Томми продолжал плакать, спрятав лицо на плече у Линды.

— Я не виновата, — ныла экономка. — Он сам взял и убежал.

Да успокойтесь же, хотелось закричать Линде. Как вы можете стоять здесь и нудеть о какой-то вине, когда Грэг ранен и неизвестно, насколько серьезно.

Она стояла, не открывая глаз и крепко прижимая к себе сына. Слезы жгли ей глаза. Вдали послышался вой сирены. Кто-то дотронулся до ее плеча.

Она повернулась и увидела того же седовласого врача.

— Вы Линда? — спросил он. — Он все время зовет какую-то Линду.

— Как он? — взмолилась она.

— Думаю, ничего серьезного, кроме сломанной руки и всяких порезов и ушибов. Рука причиняет ему сильную боль, и его еще нужно обследовать — нет ли внутренних повреждений.

Пронзительный звук сирены «скорой помощи» приближался. Линда еще крепче прижала к себе Томми.

— Ты слышал, что сказал врач? Перестань плакать, милый. С ним все будет хорошо.

И тут она услышала позади себя слабый, хрипловатый, до боли знакомый голос:

— Линда! Да где же ты, черт подери?

Она почти улыбнулась сквозь слезы. Должно быть, с ним и вправду все в порядке, раз он уже позволяет себе грубить. Она нехотя передала Томми миссис Фултон.

— Не вздумайте выпустить его еще раз, — пригрозила она ей и повернулась к машине.

Врач отстегивал ремень безопасности, освобождая Грэга. По глазам пострадавшего было видно, что ему очень больно.

— Здесь больно? — спросил врач, нажимая ему на ребра.

— Везде больно, — проворчал Грэг, пытаясь подняться. — Перестаньте тыкать меня пальцами. Я даже не знаю вас. Линда!

— Все в порядке, я врач, — возразил пожилой человек, надавливая рукой на живот раненого. — Как здесь?

Толпа расступилась, давая Линде пройти. Врач распахнул дверцу машины, чтобы было удобнее обследовать Грэга, но тот, увидев Линду, снова начал приподниматься.

— Сядьте на место, — сказал врач, обследуя ему бок. — Как здесь?

Грэг рвался подняться, морщась от боли, когда случайно задевал сломанную руку. Он с каким-то беспокойством, не отрываясь, смотрел на Линду.

Врач попытался силой усадить его обратно на сиденье.

— Линда! — позвал Грэг. — Ты мне нужна.

— Леди, идите же сюда и успокойте этого человека, — недовольно приказал врач. Он отошел в сторону, уступая ей место. И как только она подошла, то сразу же схватила здоровую руку Грэга своими руками.

— Не двигайся. — Слезы струились по ее лицу. — Пожалуйста, Грэг. Ты сделаешь себе больно.

Он опять стал подниматься, но врач удержал его.

— Линда, я совершил такую глупость, — сказал Грэг. — Но я не сбил пеликана. С ним все в порядке. Я не сбил его.

Он все время порывался встать, хотя Линда и старалась удержать его.

— Я все видела. — Она положила руку ему на плечо. — Успокойся, иначе тебе будет еще хуже.

— Я не сильно пострадал, — сказал он и тут же поморщился. — Послушайте, — обратился он к врачу. — Помогите мне встать. Я в порядке. Я могу двигать всеми пальцами на руках и на ногах. Просто ударился немного, и моя рука… — Он попробовал пошевелить рукой, и его лицо исказилось от боли.

— Не двигайся, — умоляла Линда, стирая струйку крови с его щеки. Звук сирены «скорой» стал невыносимо громким и внезапно смолк.

— Дорогая, ты плачешь? Из-за меня? Прости. Ради Бога, прости. Я никогда больше не поступлю так. Только не плачь, родная, хорошо?

— Не беспокойся обо мне. Нам нужно позаботиться о тебе.

— Грэг! — сзади нее раздался плачущий, почти истерический крик Томми.

Из машины «скорой помощи» вышли двое мужчин. Волоча за собой носилки, они направились к разбитой машине.

— О, Господи, — простонал Грэг, закрывая глаза и с досадой ударяя здоровой рукой по рулю. — Надеюсь, Томми не видел всей этой каши? Скажи ему, что со мной все прекрасно.

— Отойдите, леди, — приказал один из санитаров. Они стали осматривать Грэга, прежде чем положить его на носилки.

— Она мне нужна! — взорвался Грэг. — Не смейте ей говорить, чтобы она отошла.

— Спокойно, парень. Ты сейчас после аварии, не знаешь, что говоришь.

У Грэга засверкали глаза.

— Я точно знаю, что хочу. Томми! Томми! Ты меня слышишь? Со мной все в порядке, дружок. И пеликана я не сбил. Все прекрасно, старина. Все прекрасно.

— Послушай, — сказал один санитар другому. — Давай его двигать…