Мэрилин Герр - Сладкое лето

– Мы должны отвезти его к ветеринару. Быстро. – Кайл держал потерявшего сознание пса на руках. Эбби шла за ними в состоянии полного шока.

Они вернулись в дом Этель, где Брэд воссоединился со своей тетей, чему она была безмерно рада. Поездка по плохой дороге в ветеринарную клинику Ланкастера показалась Эбби вечностью. Рыдая, она сидела рядом с Генри на заднем сиденье, Кайл вел машину. Этель заранее позвонила доктору Бену Шульцу, попросив его не закрывать клинику.

После быстрого осмотра ветеринар сказал:

– Я сделаю все, что смогу. Но надежды почти нет. Генри очень сильно ударило. Позвольте, его унесут в операционную.

– Мы будем ждать, – решительно произнесла Эбби.

Доктор Шульц был не менее решителен.

– Это будет длинная ночь, Эбби. Иди домой и отдохни. Обещаю, что позвоню тебе, если будут какие-то новости. А теперь я должен начать.

– Он прав, – согласился Кайл, проводя Эбби через приемную. Вдохнув насыщенный лекарствами воздух, она позволила Кайлу вывести себя на улицу.

Всю эту длинную ночь Эбби и Кайл провели около телефона. Стараясь как-то унять боль, Эбби вспоминала вслух. Она нервно ходила взад-вперед по гостиной. Кайлу до боли хотелось утешить ее, оградить от боли и страдания. Но сегодня он ничего не мог сделать. И лишь слушал ее.

– Он мой лучший друг, ты знаешь, – сказала Эбби. – Генри понимает меня без слов. Он был так терпелив ко мне каждый день. Когда я возвращалась домой, его глаза… горели от восторга, и он приветствовал меня как лучшего человека на земле. – Эбби смахнула слезы. – Я хочу тебе кое-что показать, Кайл.

Она ушла в спальню и вернулась со старыми фотографиями. Она хотела что-то сказать, но слова застревали у нее в горле.

– Я все время хотела повесить эти фото на стену, но ты знаешь, как это бывает, – сказала она извиняющимся тоном. – Вот Генри щенок. Ну не прелесть ли?

Кайл посмотрел на мягкий мячик золотисто-коричневого цвета на фотографии. Рядом с испуганным щенком лежали три пищащие игрушки.

– Согласен с тобой, Эбби. – Он погладил ее по щеке.

– Сэм и я привезли его домой из общества бездомных собак. Он сначала был очень испуган. Мы шли вдоль клеток, в которых были эти собаки с грустными глазами. «Спаси меня, – молил каждый из них. – Возьми меня к себе, пожалуйста. Я буду любить тебя, обещаю». Было так трудно выбрать только одного. Сэму и мне хотелось взять домой всех. Но почему-то мы остановились на Генри. Это было девять лет назад. А вот более поздние снимки.

Она сидела, чувствуя тепло руки Кайла. Он не мог не ощущать запах ее волос, когда она, деля с ним горе, показывала ему фотографии.

Можно ли каким-то образом преодолеть различия между ним и Эбби? Или это неосуществимая мечта? Глубоко задумавшись, Кайл массировал ей шею. Перед ним стояло несколько вопросов, которые нужно решать. В Тукане… и в Нью-Йорке.

Эбби вдруг повернулась к нему:

– О, извини, Кайл. Сейчас два часа ночи. Очень эгоистично с моей стороны не отпускать тебя так долго.

– Не глупи, – сказал он, – ни за что не оставлю тебя и буду ждать звонка. Брэд никогда не простит мне, если я уйду. Да и тетя Этель приказала мне дежурить возле тебя.

Она улыбнулась ему:

– Твои родные такие…

– Ненормальные?

– Нет. Особенные… добрые… заботливые. Вы для меня как вторая семья.

Вдруг зазвонил телефон, Эбби испуганно смотрела на него, не в силах услышать плохие новости.

– Хочешь, я отвечу? – вызвался Кайл.

– Нет, – покачала она головой. – Что бы ни было, я должна узнать первой.

– Алло, – сказала она дрожащим голосом, потом отрицательно покачала головой. – Нет. Нет. Да. Правильно. – Трубка из ее рук упала на рычаг.

Выражение лица Эбби сбило с толку Кайла.

– Ошиблись номером, – прошептала она. – О, Кайл. Я больше не могу ждать. Это меня убивает. – Она разрыдалась.

Он пересел поближе и заключил ее в кольцо своих рук.

– Ш-ш, я здесь, – пробормотал он. – Мы встретим это вместе. Генри заслуживает, чтобы каждый из нас за него помолился. Он герой, в конце концов.

Кайл убрал прядь, упавшую Эбби на лоб, и прижал ее к своей широкой груди. Но Эбби видела, как печально его лицо, а в глазах блестят слезы, которые он и не пытается скрыть.

– Послушай, дорогая. Тебе нужно отдохнуть. Ты можешь потребоваться Генри утром, а ты будешь слишком слаба. – С этими словами он взял ее на руки и, бормоча что-то, понес в постель.

– Нет. Я не хочу спать! – слабо сопротивлялась она.

– Переговоры отменяются, – ответил он. – Я лягу на диване. Если телефон зазвонит, то тут же возьму трубку. А тебе надо поспать. – Он заботливо укрыл Эбби летним одеялом и поцеловал в лоб.

– Но я не засну. Я знаю, что я не… – Зевнув, она не закончила предложение.

Кайл умирал от желания растянуться рядом, обнять ее и по мере возможности успокоить. И не только сегодня, не только из-за беспокойства по поводу Генри. Нет, не только поэтому.

То чувство, которое поднималось в его душе, можно назвать лишь любовью. Страстно, по уши, всем сердцем Кайл был влюблен. Эбби Мартин овладела его сердцем с первых минут, как он увидел ее.

Да… ему хочется ласкать ее шелковую кожу при мягком свете луны. Заниматься с ней любовью тысячей разных способов. Кайл чувствовал, как страсть переполняет его, как он весь дрожит от напряжения. Он хорошо помнил, как неделю назад они рухнули на диван Эбби и довели друг друга до состояния сумасшествия.

Устало вздохнув, Кайл повернулся и пошел в гостиную. На тот самый диван.

Он снова перебирал все мысли, которые посещали его последние месяцы. Потирая подбородок, Кайл кивнул. Все в его жизни изменилось как-то сразу. Он закрыл глаза, пытаясь немного отдохнуть, если ему удастся освободиться от этих мыслей…

Около девяти утра зазвонил телефон, разбудив и Эбби, и Кайла.

– Алло! Алло! – кричала она в трубку. – Да, я вас слушаю.

Со своего дивана – слишком маленького для его мощного тела, Кайл видел силуэт полностью одетой Эбби с трубкой в руках. Он задрожал от желания. Она вдруг воскликнула:

– Правда? Да нет, я понимаю. Я еду сейчас же. – Она повесила трубку и заметалась по кухне в поисках чайника.

Кайл сел на диван, что было нелегко, так как у него затекло все тело.

– Эй, дорогая хозяюшка, не хочешь поделиться новостями?

– Доктор Шульц сказал, что Генри пока жив. С трудом, но жив. Он делает все, что может. Он будет знать определеннее через день-другой, а пока сказал, что мы можем его навестить. Это… О, Кайл, ты был так добр ко мне. Я не могу больше навязывать тебе свои проблемы.

Кайл пересек комнату. Подняв одним пальцем упавшую на ее лоб прядь, он поцеловал это место.

– Я разве жаловался?