Рут Валентайн - Волшебные слова

— Сейчас я понимаю это. Но от кого, по-твоему, я должна была узнать об этом? Ты был первым мужчиной в моей жизни. Выходя за тебя замуж, я была девственницей. Мой отец никогда не говорил со мной о сексе. Моя мать считала себя настоящей леди и не позволяла себе говорить о половой жизни в моем присутствии. От кого мне следовало бы узнать обо всех этих вещах, как не от тебя, моего мужа?

— Мне казалось, все произойдет само собой, если нас соединяет настоящая любовь, — медленно произнес Харви.

— Я была лишена того, что ты назвал бы свободным воспитанием в единении с природой, — с легкой усмешкой продолжала Оливия. — Все, что так или иначе касалось секса, было под запретом и тщательно от меня скрывалось. Естественно, я с детства усвоила подобное отношение к чувственной стороне любви, и мне очень трудно от него отрешиться.

Харви горестным вздохом выразил обуревавшие его чувства и искренне заверил:

— В этом отношении у тебя все получалось замечательно, Оливия. Очень сожалею, что не помог тебе.

— Нет, это я виновата. Три беременности сделали меня еще более стеснительной. Я выглядела ужасно, и мне даже не приходило в голову, что ты можешь желать меня. Со временем у меня вошло в привычку прятать от тебя свое тело.

Харви, с изумлением взглянув на нее, возразил:

— Ты же выглядела настоящей красавицей! Я уж не говорю о том, что беременность украшает любую женщину. Но ты… ты просто расцветала.

— Как ты можешь так говорить? — На лице Оливии появилась укоризненная улыбка.

— Но это правда, — настаивал Харви, все еще не придя в себя от изумления. — Оливия, с точки зрения любого мужчины, ты потрясающе красивая женщина. И особенно в период беременности. Для меня ты всегда была самой красивой женщиной в мире. Королевой моей жизни!

Оливия, потрясенная, молчала.

Харви удрученно покачал головой.

— Какую же глупую — нет, преступную — халатность я проявил. Я в самом деле никогда не говорил тебе о необходимости секса, не посвящал в детали половой жизни. Для меня это было настолько очевидно, что… — Он махнул рукой и тяжело вздохнул.

— Виноваты мы оба, — поправила его Оливия, душа которой пела и ликовала: оказывается, как женщина она никогда не была безразлична Харви. — Нам следовало значительно чаще делиться своими мыслями друг с другом.

— И чаще касаться друг друга, Кстати, ты помнишь ту комнату, что сняла для нас? — лукаво взглянул на нее Харви. — И свое предложение средь бела дня заняться любовью, которое я так глупо отверг?

Оливия стыдливо зарделась.

— Просто я пыталась достучаться до твоего сердца и улучшить наши отношения.

— Впредь можешь рассчитывать на мою полную поддержку. И чтобы доказать, что наши желания совпадают, я…

Их взгляды встретились, сладострастное вожделение охватило Оливию. Хорошо бы прямо сейчас, сию минуту, утонуть в волнующих ощущениях, возносящих к вершинам блаженства, когда стихает разум и остаются только чувства!

Харви нежно сжал руку жены.

— …я хочу заняться с тобой любовью. Прямо сейчас. Могу я отвезти вас, миссис Купер, в гостиницу?

Оливия отчетливо понимала, что чувственное влечение, физическая близость — всевластная, манящая, всепоглощающая — лишь одна составляющая любви, лишь одна ипостась семейной жизни, и все-таки… Все-таки в данный момент именно это представлялось ей лучшим началом долгожданных новых отношений, отношений без недомолвок, умолчаний и скрытых обид.

— Да, — твердо сказала она. — Да, можешь.

18

«Королева моей жизни…»

Эти чудесные слова, глубоко запавшие в душу Оливии снова пришли ей на память, когда она расслабленно лежала среди пышных подушек, лениво поглядывая на потрясающие портьеры, со всех сторон закрывавшие кровать. До чего же эротично лежать обнаженной среди сказочно богатой обстановки номера-суперлюкс гостиницы «Гезира», подобной которой она никогда в жизни и не видела!

Когда Оливия заметила, что Харви ошибся и привез ее не в ту гостиницу, он ответил:

— Этот номер твой на всю сегодняшнюю ночь. — Голос Харви стал хрипловатым от желания. Харви пожирал Оливию взглядом, который говорил ей, что она для него — самая красивая женщина в мире, единственная, которой он хотел бы обладать. — Я хочу, чтобы ты полностью ощутила себя королевой моей жизни.

Роскошные апартаменты, снятые им в надежде снова завоевать ее расположение и отпраздновать незабываемое начало их второго медового месяца, должны были показать Оливии, насколько она дорога Харви, и стать символом их обоюдной веры в будущее брака.

Харви понял, что первый, самый долгий и сложный период налаживания их отношений остался позади, исчезли разделявшие их барьеры, они снова стали неделимым целым и что все страхи, опасения и сомнения Оливии растворились в могучей волне любви.

— Хочу воздать должное своей королеве. И начну с того, что буду целовать твои ноги… — бормотал Харви, целуя ступни Оливии.

— Хватит, с меня уже хватит… — запросила она пощады.

— Ну уж нет, до конца еще далеко… Потом буду подниматься выше.

У Оливии перехватило дыхание. Она знала, какие штучки способны проделывать губы и руки ее мужа. И как это ей нравится. Сегодня Харви, кажется, собирается доставить ей максимум удовольствия.

Упиваясь ответными ласками, Харви заставлял трепетать каждую клеточку тела Оливии. Он нежно поглаживал чувствительные ямочки на ее лодыжках, скользил кончиками пальцев по изящным контурам длинных красивых ног и, целуя нежную кожу, поднимался все выше и выше. Затем он ласково раздвинул ноги Оливии и встал на колени. Его глаза говорили: «Я стою на коленях перед тобой, королева моей жизни».

Ее поклонник, любовник, супруг, муж…

Затем он подался вперед, и Оливия почувствовала, как жаркая нарастающая волна возбуждения подхватила ее и возносит все выше и выше, туда, где не остается ничего, кроме нетерпеливого, страстного, горячего желания слиться в единое целое. Все исчезло. Никаких преград, препятствий, бед и тревог. То была настоящая, почти безумная страсть обладания.

«Король моей жизни»…

Неожиданно Оливия подумала: то, что произошло между нами сегодня ночью, наша страсть, доверие, нежность друг к другу — они не должны уйти, превратиться в воспоминание. Нет, они должны стать нашей повседневной жизнью, той общей «территорией», за которой нам обоим надо постоянно ухаживать.

Наш брак — наше королевство, и мы, страшно подумать, чуть было не потеряли его! Об этом нельзя забывать, как и о том, что «брать» и «отдавать» — две стороны одной медали, и всегда следует отдавать именно то, что больше всего нужно другому.