10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения
Уезжала отсюда я в джинсах и футболке, а вернулась в чёрном облегающем платье миди стоимостью в мою прежнюю месячную зарплату (сама видела чек из бутика), которое надела перед отъездом только потому, что всё остальное было мятым, а времени на глажку Олег мне не дал.
Вид мой был немного нелеп, учитывая туфли на каблуках, спортивную сумку и два просторных целлофановых пакета с одеждой, но тем не менее, я явно вернулась более привлекательной, чем раньше — в автобусе ко мне стал беззастенчиво клеиться какой-то рыжий вихрастый парень, а когда я его вежливо отшила, он вышел на следующей остановке и оглянулся на меня с тоской в глазах. Он был вполне симпатичный и может быть даже я дала ему номер телефона, если бы не одно "но".
В моём сердце был только Яков. И чем больше я понимала, чем больше гнала от себя мысли о нём — просто из-за их бесперспективности — тем сильнее они лезли мне в голову.
Грустная, уставшая, я приехала на автобусную станцию, купила билет на маршрутку до своего посёлка и, пока ждала её, бутылку воды — так как очень хотела пить.
Когда подъехал пузатый автобусик с нужным мне номером, я увидела двух своих одноклассниц, заходящих в автобус раньше меня. Поднявшись, я принялась протискиваться к ним, в заднюю часть маршрутного автобуса и по пути вспомнила, что у меня теперь совсем другое лицо. Я настолько уже привыкла к новой внешности, что стала подзабывать, как выглядело моё отражение в зеркале раньше. И мне стало интересно — узнают они меня или нет. Я села справа от них — нас разделял только проход.
И когда поехал и гул рассаживающихся пассажиров наконец утих, я вдруг к изумлению своему уловила в их негромком разговоре своё имя! Они говорили обо мне! Галя доверительно наклонившись к Тане, слушала, как та…
…рассказывала про порно с моим участием…
— Да ты что, Галь! — шёпотом воскликнула она. — Все знают вообще! То ли она эскортницей стала, то ли просто по рукам пошла, но одно точно можно сказать — Марь Пална, как узнала, так чуть дуба не дала. Представляешь вообще её реакцию? Её ученица порнушкой промышляет… А ведь она её когда-то в пример ставила… Понимаешь, да?
Меня будто ледяным душем окатили… Мария Павловна была нашей классной руководительницей…
— Охренеть… — покачав обращённой ко мне затылком головой, тихо произнесла Галя. — Что только об одноклассниках не узнаешь… А в школе, главное, такая фи-фи-фи была, такая вся правильная, ты смотри-и… А вот на теперь!
— Да потому что не нагулялась девка, я те грю. Чё ты думаешь, она ж дома сидела, на дискачи вообще ни ногой!
— Да помню я, что ты! Она, главное…
Я слушала это уже отвернувшись к окну, вся красная от стыда. Панически испугалась, что они меня узнают! И одновременно с тем хотелось вскочить с места и начать доказывать, что я не такая! Что ни в каком порно не узнали — я видела, как пару раз, когда я садилась на своё место, по мне скользнул взгляд Таньки и чуть даже задержался — но ничего на её лице не отразилось, кроме может небольшого интереса. А она бы точно разразилась громкими приветствиями, если бы узнала!
Вот те на… Приехала домой, называется…
Девчонки вскоре переключились на другие темы — тоже сплетни, но уже не обо мне, а всю дорогу до посёлка, боялась повернуться в их сторону.
Вышла первой, протиснулась вперёд и сойдя из автобуса на тротуар, прямиком направилась домой. Быстрой походкой, чуть сутулясь и смотря под ноги — боялась, что кто-нибудь узнает.
Солнце ушло за тучи и небо посерело. На душе у меня было поганее некуда. Вернуться в наш городок с такой славой я конечно никак не ожидала. Надеюсь, мою фотку не повесили на какую-нибудь местную доску позора… Я даже плакать не могла, так меня выморозило то, что они тут знают об этом ролике с Васей и его другом… Вот ведь уроды…
Хорошо, что у меня теперь другое лицо! Не сильно другое, конечно, но если одноклассницы не узнали, то может и другие не узнают. Обычно я носила хвостик, а сейчас волосы мои были распущены и чуть завиты. Но я не была накрашена, как и раньше, а значит узнать меня всё же могли запросто. Но не узнали! А я ведь с ними не так уж и давно виделась до этого — около года назад во дворе соседского дома помню, они на лавочке семечки лузгали и пиво пили, а я с работы шла. Они мне помахали тогда, помню и поболтали мы немножко.
Вскоре среди общей серости показалась знакомая с детства обшарпанная хрущёвка. Такая же, как и несколько других по соседству. Вдалеке дымила знакомая труба, сбоку дома на раздолбанном старом асфальте валялся мусор, который не смогли поместить в набитые доверху зелёные контейнеры.
Спустя минуту я, дрожа от страха, что меня увидит и узнает кто-нибудь из соседей, приложила к двери магнитный ключ. Дверь запищала, и я поднялась по воняющей кошачьей мочой лестнице на третий этаж. Я тихонько открыла дверь в квартиру и в лицо мне пахнуло тёплым запахом щей и ядовитыми тёткиными духами.
Я сбросила сумки на пол и тут в коридор вышла и она сама.
— Явилась — не запылилась, — процедила тётка, внимательно меня оглядывая. — Проститутка… Это ты за блядство своё получила? Шмотки эти?
— И тебе привет, — тихо сказала я.
Вроде спокойно прозвучало. В то время как мне взвыть хотелось от обиды. Чувствовала себя ужасно уязвимой и совершенно незащищённой. Чувство было такое, будто на меня весь мир напал. Будто сговорились все меня обсуждать и презирать.
— Что с твоим лицом? — хмурясь, спросила тётка и поплотнее запахнулась в халатю
— Ничего.
— Что "ничего"? Ты совсем по наклонной покатилась? Ты вообще понимаешь, что мне людям в глаза стыдно смотреть?!
Я сжала добела кулаки и крепко закусила губу.
— Позззор! — выплюнула тётка и уйдя в свою комнату, хлопнула дверью.
Взяв вещи, я прошла в свою комнату, закрылась и рухнула прямо в платье на свою кровать. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. Я вытащила из под себя покрывало и, укрывшись им с головой, дала волю слезам.
Спустя пару минут послышался настойчивый стук в дверь.
— Катя, открой! — донёсся до меня дребезжащий тёткин голос.
Я нехотя сползла с кровати, машинально поправила платье, нервно всплеснула руками и снова крепко сжала кулаки.
— Катя!
— Что?
— Открой дверь!
Я тяжело вздохнула, повернула ручку замка и распахнула дверь.
— Ну что?! — устало выдохнула я. — Что ты от меня хочешь?!
— Чтобы ты за хлебом сходила. И за сметаной. Могла бы и по дороге купить!
— Я не знала, что их нет, — снова вздохнув, ответила я.
— Могла бы и позвонить перед приездом!
Оставаться дома я уже не хотела и сама. Это было невыносимо. Тётке нужно было дать время привыкнуть к тому, что мы снова живём вместе, иначе она мне весь мозг выест чайной ложечкой. так и будет по каждому пустяку докапываться. Ладно, неважно, подумала я, у меня теперь денег полно — сегодня же займусь поисками квартиры. И не здесь, где они все судачат об этом "порноролике" с моим участием. И даже не в Ярославле! В Москве! Подальше отсюда! Или даже в Питере лучше!
Но при мысли о том, что Яков живёт где-то в Москве или в Подмосковье, я снова вернулась к этому варианту.
В "Пятёрочку" я идти не отважилась — там закупалось очень много людей, меня могли узнать, начались бы неприятные вопросы. Поэтому я пошла в "алкашку" на углу, которую держал какой-то местный армянин — благо там и хлеб продавали и сметану.
Но в магазине меня ждал сюрприз куда более неприятный, чем узнавание односельчанами…
— Не проходит оплата, — пожав плечами, повторила девушка. — Может наличные есть?
Наличные были. Немножко, но на покупку нужных продуктов хватило. Однако по спине поползли неприятные мурашки — карта, которой я хотела оплатить хлеб и сметану — была той самой, которую сделал для меня Олег.
Выйдя из магазина, я села во дворе дома на лавочку под липой и, погуглив нужный телефон, позвонила в банк.
— Счёт закрыт, — сказала мне девушка. — Владельцем, на основании расторжения договора. Два дня назад. Если произошла какая-то ошибка и вы являетесь…
