Алекс Вуд - Где искать любовь

— Слышу, — ответила она мечтательно.

Звуки собственного голоса привели ее в чувство. Она не спит! Она на самом деле стоит у окна в Обеденной Зале Гвендиля, Уолтер МакНорман обнимает ее и предлагает стать его женой. Гвендолин невольно отпрянула от него. Уолтер неохотно расцепил руки.

— Я… я не понимаю, — сказала она, заикаясь.

— Что же такого непонятного в моих словах? — усмехнулся он. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Если ты против, я тотчас уеду и не буду смущать тебя своим присутствием.

Гвендолин захлопала ресницами. Он ее любит?

— Но как это может быть? — пробормотала она, не в силах осознать такой простой факт, столь велика была ее убежденность в том, что он неравнодушен к Марион Гастингс.

— Не понимаю, почему ты так удивлена, — пожал плечами Уолтер. По нему не было видно, раздосадован ли он таким поведением Гвендолин. — Мне тяжело сказать, когда все это началось… Может быть, когда я впервые увидел тебя, такую задорную и очаровательную. Я совершенно не ожидал, что у Сесилии такая дочь. Ты настолько не похожа на женщин, с которыми я привык общаться, что я поначалу не мог определить, как я к тебе отношусь. С остальными всегда было очень просто…

— И когда же ты понял? — спросила Гвендолин с широко раскрытыми глазами.

— Когда мама сообщила мне, что Ник Кармайкл в тебя влюбился, — сказал Уолтер и натужно рассмеялся. — Я всегда считал себя человеком спокойным, унаследовавшим флегматичный темперамент от отца, но тогда во мне словно что-то взорвалось. Я наговорил тебе всяких глупостей, и лишь ревность была этому причиной. А потом ты неожиданно исчезла и не дала мне возможности объясниться с тобой…

Гвендолин сжала пульсирующие виски. Как она могла так ошибаться?

— Значит, ты развелся с Констанцией из-за меня? — прошептала она.

— Не совсем, — улыбнулся Уолтер. — Хотя, конечно, ты значительно ускорила этот процесс. Мне вообще не следовало жениться на ней.

Он досадливо поморщился.

— Наша совместная жизнь была ошибкой от начала до конца. Я пошел на поводу у матери и сделал предложение богатой наследнице, которая была ко мне очень неравнодушна. Я давно хотел развестись и предпринимал для этого кое-какие шаги, но только знакомство с тобой заставило меня ускорить события. Ты очень плохо думаешь обо мне, Гвендолин? Если бы я мог заставить тебя понять…

Он взял девушку за подбородок и приподнял ее личико. Щеки Гвендолин пылали от стыда, но она нашла в себе силы сделать мучительное признание.

— Я знаю, почему ты женился на Констанции, — выпалила она. — Я подслушала твой разговор с леди Джулией в день моего отъезда. Случайно…

Уолтер рассмеялся.

— Вот молодчина, — тихо заметил он. Но тут новая догадка осенила его. — Погоди. Раз ты слышала мой разговор с матерью, то… Почему же ты уехала?

Он схватил Гвендолин за плечи и заглянул ей в глаза.

— Ведь я же как раз признавался ей в том, что люблю тебя и хочу на тебе жениться!

— Я… я подумала, что речь идет о Марион, — пролепетала несчастная Гвендолин. — Я не слышала начало разговора, и ты ни разу не назвал по имени женщину, на которой собираешься жениться после развода с Констанцией.

17

Минуту Уолтер ошеломленно смотрел на нее.

— Марион? — переспросил он медленно. — Ты решила, что я люблю Марион Гастингс? И это после того, что между нами произошло в библиотеке? Неужели ты ничего не почувствовала, Гвендолин?

— Ревность не способствует проницательности, — криво усмехнулась девушка. — К тому же я всегда была уверена в том, что я не привлекаю мужчин.

— Глупышка, — ласково проговорил Уолтер и притянул Гвендолин к себе.

— Погоди. — Она вывернулась из его объятий. — Мы так и не выяснили насчет Марион. Николас уверял меня, что ты был в нее влюблен.

Лицо Уолтера потемнело.

— Хотел бы я знать, с какой стати мистер Кармайкл вмешивается в дела, которые его совершенно не касаются!

— Не уклоняйся от ответа, — потребовала Гвендолин. — Я хочу знать правду. Что произошло между вами тогда, шесть лет назад?

— Как прикажете, моя прекрасная госпожа, — вздохнул Уолтер. — Хотя я предпочел бы не вспоминать об этом. Я познакомился с Марион и Констанцией, когда путешествовал по Америке вместе с матерью. Не стану скрывать, что младшая сестра очень увлекла меня.

Гвендолин ощутила спазм боли.

— Одно время мне казалось, что она отвечает мне взаимностью, но потом я понял, что самое главное для Марион — это приобретение нового поклонника для свиты. Таковым я становиться не собирался. Да и мое увлечение постепенно шло на спад. В Марион нет ничего такого, что могло бы действительно привязать мужчину. Многие понимали это и вскоре покидали ее ради более достойных женщин. Но самый болезненный удар ей нанесла родная сестра.

Уолтер усмехнулся.

— Конни всегда очень живо интересовалась мною и не без помощи нашей дорогой леди Джулии расставляла огромное количество ловушек. Так сложились обстоятельства, что я в конце концов сделал ей предложение и тем самым убил двух зайцев — успокоил леди Джулию относительно нашего финансового положения и отомстил Марион.

Гвендолин поджала губы, всем своим видом показывая, что считает подобное поведение недостойным.

— Да, я знаю, что поступил неправильно, — сознался он со вздохом. — Но разве ты никогда не ошибалась, моя неумолимая красавица? Я добился, чего хотел. У меня теперь было достаточно средств, чтобы поправить свои пошатнувшиеся дела, а Марион Гастингс поняла, что она не единственная женщина в мире. С тех пор я не раз пожалел о том, что поддался минутному порыву. Жизнь с Констанцией была невыносима. Поначалу она надоедала мне своей ревностью, а потом потеряла ко мне всякий интерес.

— А как Марион отнеслась к вашей свадьбе? — поинтересовалась Гвендолин. — Ох, и разозлилась она, наверное…

— Не то слово, — улыбнулся Уолтер. — Она рассвирепела. И на свадебной вечеринке была ужасно мрачной. У нее внезапно открылись глаза. В тот же вечер она объявила мне, что все это время была от меня без ума, но не могла разобраться в собственных чувствах. Она дошла даже до того, что предложила немедленно бежать.

— Какой ужас! — ахнула Гвендолин.

— Да, — кивнул Уолтер. — У меня была примерно такая же реакция. Больше всего меня угнетало то, что я целых два месяца считал, что искренне люблю эту женщину.

— А Констанция знала о вашем разговоре?

— Я ей ничего не рассказывал. Но она прекрасно знает свою сестренку и догадалась о многом. Первые два года нашей семейной жизни они вообще не общались. А потом отношения наладились, они стали регулярно писать и звонить друг другу, и мы даже несколько раз навещали Гастингсов в Америке…