Алекс Вуд - Ловушка для холостяка

Повисла неловкая пауза. Правильнее всего было бы извиниться перед Громмитом, размышляла про себя Мерил, и отвезти Энтони домой. Нужно приложить лед к синяку, смазать кремом губу. Она точно знала, что делать, но не находила в себе сил. Она больше не сможет быть для Энтони идеальной помощницей, после того, как танцевала с ним, чувствовала тепло его рук...

Она будет заваривать ему чай и представлять, как его губы дотрагиваются до края чашки... Будет приносить ему почту и украдкой наблюдать, как он хмурится, читая новости, или ерошит волосы. Будет докладывать об очередной хорошенькой посетительнице и корчиться от ревности, пока он будет обсуждать с ней дела за закрытой дверью... Секретарша, как кошка влюбленная в своего шефа, — какой банальный сюжет! Она завтра же переведется в другой отдел, как бы горько ей ни было. Если сейчас ничего не предпринять, потом будет слишком поздно.

— Мне нужно вернуться в зал, — сухо сказала она, избегая взгляда Энтони. — Пожалуй, вам лучше не показываться. Я все объясню мистеру Громмиту. Что-нибудь придумаю. А вы поезжайте домой и займитесь своим лицом...

Подчеркнутая деловитость Мерил совершенно не задела Энтони. Более того, он даже не слушал ее. Он размышлял и до дрожи в коленях боялся поверить в то, что подсказывал ему разум. Лэнгтон прав — они как первобытные люди схватились из-за женщины. Лэнгтон первым покинул поле боя. Он капитулировал, открыто признал свое поражение. Мерил во всеуслышание объявила, что не желает иметь с ним ничего общего. Значит, он, Энтони, победил и приз достается ему...

Ах, если бы на улице действительно был каменный век! В те благословенные времена победитель обязательно получал женщину. Сейчас вполне может быть, что Мерил нет дела ни до одного, ни до другого поклонника. Осталась она рядом с ним только потому, что считает своим долгом позаботиться о нем. А на самом деле она искренне недоумевает про себя, какая муха вдруг укусила ее начальника...

Черт бы побрал их дружбу! Как признаться в любви женщине, которая семь лет была рядом с ним? Слишком поздно лезть к ней с признаниями. Она любит свою работу, а из-за его глупости будет вынуждена уволиться... Нет, он не может допустить этого. Он обязан позаботиться о ней, раз она дорога ему, даже если видеть ее каждый день и молчать будет невыносимой мукой.

— Вы правы, Мерил, — произнес Энтони как можно спокойнее. — Скажите Громмиту, что я плохо себя чувствую.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как исказилось лицо Мерил. Всего лишь на секунду она стала похожа на маленькую обиженную девочку, испытавшую горькое разочарование. Но и этой секунды хватило, чтобы Энтони внезапно осенило, что женщины не всегда говорят то, что у них на сердце. И что, если сейчас он ничего не предпримет, он будет всю жизнь об этом жалеть. А ведь всем известно, что намного лучше сделать что-либо и потом получить отказ, чем сожалеть о том, что упустил возможность.

По крайней мере, я буду уверен, что сделал все, что мог, подумал Энтони и, шагнув к Мерил, сжал ее в объятиях.

Прежде чем девушка успела опомниться, Энтони уже целовал ее губы. Если бы у него было время, он бы обязательно удивился своим уверенным движениям. Никогда раньше он не целовал женщину таким стремительным наскоком, в то же время сомневаясь в ее желаниях и чувствах. Подсознательно он ожидал чего угодно — негодования, пощечины, вроде той, которой Мерил наградила Криса, ярости, но даже это не остановило его. А когда он прикоснулся к губам Мерил, ощутил их податливость и мягкость, все сомнения разом оставили его. Он — мужчина, она — женщина, и только это имеет значение... И какая разница, что ему понадобилось целых семь лет, чтобы осознать такой простой факт!

Когда Энтони внезапно обнял ее, Мерил едва устояла на ногах. О таком она не мечтала и такого не ждала. Этого не может быть, потому что Энтони в нее не влюблен. Потому что они давно знают друг друга. Потому что в любом случае он никогда не осмелится прикоснуться к ней.

Сколько разных доводов рассыпалось в прах, когда Энтони прижал ее к себе, а она ответила на его поцелуй! Не могло быть никаких сомнений в том, что это восхитительно. Мерил закрыла глаза и перестала терзать себя. У нее еще будет время спросить себя, что она испытывает к Энтони и отвечает ли он ей взаимностью. Сейчас она могла только наслаждаться поцелуем, долгим и страстным, упоительно-нежным и требовательным, первым поцелуем любви... Он длился бесконечно, потому что ни Мерил, ни Энтони не представляли себе, что они скажут друг другу потом, когда их губы разомкнутся, но с каждой секундой рушились границы, ломались стены, таяла неловкость. Любящие сердца постепенно избавлялись от всех преград...

17

Энтони наконец оторвался от губ Мерил и заглянул в ее сияющие глаза. Она покраснела, но не сделала никакой попытки отодвинуться.

— Кажется, я сплю, — вздохнул Энтони.

— А я, наоборот, проснулась, — рассмеялась Мерил и положила головку ему на плечо.

Энтони ласково коснулся губами ее волос и сокрушенно пробормотал:

— Какой же я болван...

— Почему? — В глазах Мерил взметнулось удивление. — Ты в чем-то раскаиваешься?

— Ага, — кивнул он. — В том, что ждал семь лет, прежде чем поцеловать тебя.

— Но все-таки поцеловал, — справедливо заметила Мерил.

— У меня есть одно оправдание, — улыбнулся он. — Я только сегодня до конца понял, что...

Энтони замолчал, но Мерил не нуждалась в словах. Разве она сама не испытывала те же чувства? Безграничное удивление, досаду на себя, робость, боязнь сделать что-нибудь не так... Это в любви с первого взгляда все просто. Мужчина и женщина смотрят друг на друга и понимают, что им будет очень хорошо вместе. У них нет совместного прошлого, их не связывают условности так называемой дружбы. Только любовь имеет для них значение, и им сразу понятно, что означает непреодолимое желание все время быть вместе. Любовь Мерил и Энтони стыдливо пряталась за шторку уважения и дружбы, не желая показываться даже им.

— Если бы не Лэнгтон, я бы до сих пор думал, что мы просто друзья, — признался Энтони. — Наверное, это неправильно?

Мерил молчала. Она была не дальновиднее его. Даже ревность к красивой Дэнизе, блестящей Шарлотте и льстивой Кэтлин не раскрыла ей глаза.

— Да, Крис оказал нам неоценимую услугу, — кивнула она и спрятала лицо на груди у Энтони.

Ей было на редкость комфортно в его объятиях. Долгих семь лет Мерил считала Энтони идеалом и подсознательно сравнивала с ним всех мужчин, которые пытались за ней ухаживать. Естественно, не в их пользу. Разве кто-то может быть лучше Энтони Галлахера? Как же она не сообразила вовремя, что он как раз тот человек, который ей нужен? Что он не просто увлечение, романчик, приятель, каких было немало, а любовь всей ее жизни, мужчина ее мечты? Разве они не понимали друг друга с полуслова? С самого начала она чувствовала, что их связывает невидимая ниточка. Они — две половинки единого целого, и надо же было так долго считать, что эта ниточка — всего лишь дружба...