Энн Вулф - Шотландская сказка

— Осгард! — Ее крик раскатился в зловещей тишине и утонул в булькающей трясине. — Осгард!

Осгард оглянулся и с ужасом увидел, как смыкается вокруг ног девушки гулкая мутная зелень.

— Держись! Я сейчас. Стой и не двигайся. — Он в три прыжка очутился на твердой земле и выпустил Мэлфи из сумки — если бы тяжелая собака осталась на его плечах, о спасении Грэйн не могло быть и речи.

Девушка стояла уже по пояс в липкой жиже и дрожала от страха и холода. За всю свою небольшую жизнь Грэйн ни разу не оказывалась в такой переделке, поэтому сейчас ее неумолимо терзали сомнения, выберется она или увязнет и навсегда останется в холодном, прожорливом брюхе болота… Девушка стояла без движения, как велел ей Осгард, и чувствовала, что с каждой минутой жижа, окружавшая ее, поднимается все выше и выше. И все теснее и теснее смыкались вокруг нее кольца страха… Поэтому, когда Осгард протянул ей с берега длинную жердь, Грэйн не сразу поняла, что нужно делать, и продолжала стоять, вытаращив круглые от страха глаза.

— Хватайся, — объяснил ей Осгард. — Не торопись, не размахивай руками. Делай все осторожно. Чем меньше ты будешь суетиться, тем больше у нас времени.

Грэйн послушно схватила жердь и вцепилась в нее изо всех сил. Осгард потянул на себя жердь. Но тяжелый рюкзак с едой, висящий на плечах девушки, оказался серьезным препятствием.

— Снимай рюкзак! — приказал он Грэйн.

— Но еда…

— Черт с ней! Снимай!

Грэйн стащила с себя рюкзак и, поколебавшись несколько секунд, бросила его в мутную жижу. Какой же ужас охватил девушку, когда рюкзак мгновенно исчез, проглоченный ненасытным болотом!

Осгард снова потянул ее на себя — и через мгновение Грэйн была уже не по пояс, а по колено в болоте. Он потянул еще и еще раз, и вскоре мокрая и дрожащая Грэйн была уже у него на руках. Осгард, перепуганный не меньше, чем она, сжимал свою драгоценную ношу в объятиях и благодарил Бога за то, что ее удалось вытащить. Мэлфи крутился вокруг Осгарда, радостно виляя хвостом, и норовил лизнуть безжизненно свисающую руку хозяйки.

Осгард усадил ее на траву и заглянул во все еще испуганные серые глаза — два дымчатых топаза, вправленных в белоснежную эмаль.

— Все позади, Грэйн. Ты в безопасности… — Осгард снял с нее сапоги и принялся греть в своих ладонях замерзшие ноги. — Сейчас мы разведем костер, ты высохнешь… все будет хорошо…

— У нас нет еды!

— Зато у нас будет огонь. Не печалься, что-нибудь придумаем… Я так за тебя испугался…

Она подняла на него дымчатый взгляд и инстинктивно прижалась к его груди.

— Мне было очень страшно. Я боялась остаться там, в болоте. Боялась, что больше никогда не увижу солнца, света, тебя…

— Меня? — переспросил Осгард.

Грэйн смущенно потупилась. Ей не хотелось этого говорить, но Осгард должен знать, что он ей не безразличен.

— Ты очень дорог мне… — Она смолкла, но потом продолжила: — В последнее время я ощущаю это особенно остро. С тех пор, как ты вернулся в Гоннуэй, я чувствую, что… Не знаю, как сказать, — окончательно смутилась Грэйн. — Чувствую, что… — Она замолчала и покраснела.

Осгард перестал массировать ее ступни и отпустил маленькую ножку. Кажется, настал его звездный час. Вряд ли ему удастся выбрать более удачный момент для того, чтобы сказать ей о том, что он и сам сходит по ней с ума с тех пор, как вернулся.

Ее смущенное лицо, стыдливо опущенные глаза, розовый бархат щек и изогнутые брови — все это звало его, влекло, манило, неожиданно приобретя над ним невиданную власть. Осгард перестал сопротивляться этому зову и решил ответить на него со всем нерастраченным еще пылом, со всей страстностью и невинностью человека, не знавшего еще вкуса любви. Он прикоснулся дрожащими пальцами к опущенному личику Грэйн, приподнял его и произнес голосом, чуть хрипловатым от желания и волнения:

— Грэйн, ты можешь ничего больше не говорить. Я чувствую то же самое, потому что впервые полюбил. Полюбил тебя.

Ее сердце радостно забилось, зазвенело, как будто много-много серебряных колокольчиков ударилось друг о друга. Как будто много-много светящихся огоньков осветило вдруг темноту, и стала видна тропинка, которую раньше невозможно было заметить. Грэйн зажмурила глаза, потому что уже видела приближающиеся губы Осгарда, и его дыхание согрело ее лицо… Ее никогда не целовали, и теперь она впервые узнает, что такое эти яркие всполохи огня, горящие на губах… Ей хотелось навсегда запомнить это мгновение, этот первый поцелуй, эти жгучие губы, прикоснувшиеся к ее губам и открывшие ей двери в новое измерение…

Через несколько секунд она забыла обо всем: и о липких объятиях болота, и о замерзших ступнях, и о том, что они с Осгардом оказались в страшной ловушке, в западне, из которой очень сложно выбраться… Все это было уже не важно, потому что, как и предсказывал старый Джаспер, они нашли на этом острове сокровище. Самое ценное сокровище, какое есть на свете, — любовь.

8

— Я еще удивлялся: почему эти двое отправились именно на Тарансей? — качал головой Джеремия. — Безлюдный, холодный остров совсем не для романтических прогулок… Правда, они и не выглядели влюбленными. Они вели себя, как друзья. Вначале я подумал, что это жених и невеста, но потом понял, что ошибся. Еще и собака к ним прибежала — лохматая, похожая на волкодава, но, по-моему, беспородная. Мэлфи, кажется, так ее звали. Эта девушка, Грэйн, очень привязана к своему псу…

— И они ни слова вам не сказали, зачем едут на остров? — спросила Свонн, которая уже начала терять терпение из-за всех этих загадок, окружавших ее сестру.

— Ни словечка, — пожал плечами Джеремия. — Но вы не печальтесь. Думаю, их не так уж сложно будет отыскать по вашим ориентирам. Бухту я хорошо запомнил, а лес мы найдем. Не думаю, что на Тарансее их много. Мне казалось, что на этом острове вообще нет деревьев. Но, видимо, я ошибся.

— Вы пойдете с нами? — удивленно спросил Патрик.

— Я обещал вернуться за вашими друзьями, — ответил Джеремия. — Поскольку я перевожу вас, нет смысла возвращаться на Скай. Так что мне не составит труда помочь вам разыскать друзей. Не сидеть же в катере до второго пришествия.

Свонн стояла на палубе и задумчиво вглядывалась в даль, туда, где должен находиться остров. Серые волны лизали бока катера, съедая и без того обшарпанную краску. Тарансей… Остров Тарансей… Какие черти понесли туда ее сестру? И кто такой Осгард Флинной, с которым она туда отправилась? Жених? Друг? Любовник? Впрочем, на все эти вопросы ей может ответить только Грэйн… Если, конечно, ее удастся найти. Мысль о том, что ее сестра совсем уже близко, согревала Свонн, но, вместе с тем, что-то пугало ее. Может быть, ей было страшно узнать, что ее сестра совсем не такая, какой Свонн ее себе представляла, а может, пугал незнакомый остров, на котором ей предстояли поиски сестры.