Дебора Тернер - Днем и ночью

— Послушай же меня, Морин, — сказал Алан терпеливо. — Я только пытаюсь объяснить, что тебе не из-за чего так плакать и убиваться.

Она не слышала, как он сел, но внезапно его руки крепко обняли ее сзади за плечи. Она ощутила спиной его горячее сильное тело, и чувство надежности окутало ее, заставляя расслабиться и успокоиться.

Алан нежно поцеловал Морин в затылок, и по всему ее телу разлился жар.

— Нам с тобой слишком хорошо вместе, чтобы ломать голову над тем, что это такое — сексуальное притяжение или любовь. Какая, в конце концов, разница? — пробормотал он. — Если не требовать слишком многого, у нас будет прекрасный брак.

— Ты безнадежен, — сказала она с отчаянием. — К тебе невозможно пробиться. Ты не слышишь меня.

— Поверь мне, — сказал Алан мягко. — Я женюсь на тебе, чего бы это ни стоило. И я буду тебе хорошим и верным мужем и отличным отцом нашему ребенку. Не понимаю, почему тебе так важно, чтобы я поверил в твою любовь?

— Не знаю! Наверное, это задевает мое самолюбие. Я не ребенок и в состоянии разобраться в собственных чувствах!

Пылая от негодования, Морин со всей силы ударила кулачком по земле. Алан молниеносным движением схватил ее за руку.

— Прекрати! — приказал он и, не в силах совладать с собой, поцеловал сжатый кулачок.

Глаза Морин снова наполнились слезами.

— Извини, — пролепетала она. — Я сама не знаю, что со мной. И вообще, обычно я не реву по любому поводу.

— Ничего, — сказал Алан нежно, крепче прижимая ее к себе. — Не плачь. Не плачь, говорю тебе.

— Вечно ты выводишь меня из себя! — Морин яростно вырвала у него руку.

— Только не бей меня, пожалуйста, — попросил Алан, не разжимая объятий.

— Я и не собиралась, — возмутилась Морин.

Она легонько дернулась, но руки Алана держали крепко, и, уже сдаваясь, Морин откинулась головой на его плечо. Он осторожно коснулся губами ее щеки, виска, шеи. Морин молча наслаждалась его поцелуями, стараясь делать вид, что ничего не чувствует, но уже понимая, что проиграла Алану. Понимая, что никуда от него не денется.

— Все произошло слишком быстро для нас обоих, — тихо сказал ей Алан. — Мы с тобой знакомы меньше месяца, и еще не успели ни понять, ни осознать того, что с нами случилось. Но, знаешь, когда падал наш самолет, я думал только о том, что больше никогда не увижу тебя… и только это приводило меня в отчаяние.

Морин в ответ всхлипнула.

— Перестань бороться с собой. И со мной, — шепнул Алан. — Мы будем прекрасной парой. Я хочу, чтобы ты и наш ребенок были счастливы.

Она повернула голову, чтобы ответить, но Алан не дал ей заговорить, поцеловав в губы.

Жар охватил их тела, заставляя забыть о ссоре и обо всех разногласиях. Они были вдвоем, были счастливы, и не хотели расставаться ни за что на свете.

— Мы должны пожениться как можно скорее, — решил Алан, когда они лежали рядом на одеяле, обнявшись, и смотрели на розовеющее вечернее небо.

И Морин больше не стала спорить. Она поняла, что уже не в силах оставить Алана. Может быть, потом она горько пожалеет, что поддалась на его уговоры, но это будет когда-нибудь потом, а сейчас ей так хорошо рядом с ним… и не хочется думать ни о чем.

— Только сначала давай все-таки убедимся, что я беременна, — предложила она покорно.

— Да это же и так совершенно очевидно, — сказал Алан. — Во всяком случае, мне.

— Интересно, каким образом?

— От тебя исходит такое мягкое и теплое сияние, — ответил он. — Какого не было раньше. Ну и твоя сонливость и тошнота, конечно, дополняют картину.

Морин с улыбкой прижалась щекой к его груди.

— Где ты хочешь пожениться? — спросил он. — В Буэнос-Айресе? Или, может быть, в Рингсенде?

— Я хочу пожениться здесь, — спокойно ответила Морин. — Мне нравится это место. И тут так мало народу. Пусть наша свадьба будет как можно скромнее.

— Будет так, как ты пожелаешь, — пообещал Алан. — Но только скажи, и мы закатим свадьбу на весь мир.

— Только не это! — испуганно взмолилась Морин. — Я не хочу никого видеть, кроме тебя.

— А как же родственники? Келли? Ей ты скажешь?

— Да, наверное, — подумав, ответила Морин. — Она обрадуется за меня. Тем более что Келли с самого начала уверяла меня, что мы с тобой отлично смотримся вместе.

— Вот как? Приятно это слышать. Думаю также, что она будет рада, что ты наконец-то переключила свое внимание с Дона на другой объект.

Морин в ответ только рассмеялась.

— Посмотри, какое небо красное! Завтра будет ветрено.

— Да, — согласился Алан. — Начинает темнеть. И правда, ветер поднимается. Пора ехать.

Он поднялся с песка и протянул руку Морин.

— Обратно машину поведу я, — решительно сказал Алан.

Они ехали уже не меньше получаса. Морин с тревогой подняла голову. Их с необычайной скоростью нагоняла густая черно-желтая туча. Ветер швырял в окна машины пыль. Алан молчал, но лицо его было мрачно.

— Алан! Посмотри вокруг! — сказала она испуганно. — Мне кажется, это не просто ветер.

— Похоже на песчаную бурю, — ответил он сквозь зубы. — Что-то рановато в этом году. Обычно они приходят позже. Попытаемся ее обогнать, а если не получится…

— Тогда что?

Алан промолчал, и Морин снова обернулась, со страхом глядя на наползающую черноту.

Машина мчалась вперед, но Алан уже почти не различал дорогу перед собой.

— Подними все стекла, — велел он Морин.

Она поспешно подняла, и шум ветра немного стих, зато стало слышно, как песок и мелкие камешки дробно застучали по окнам.

— Все! — объявил Алан, останавливая машину. — Дальше ехать нельзя! Ничего не видно. Так и заблудиться недолго. Будем пережидать бурю здесь.

Он перебрался на заднее сиденье и уселся, крепко обхватив Морин за плечи. Она прижалась к нему, испуганно глядя в окно, за которым яростно кружились и бились тучи песка.

— Вода у нас есть, — мрачно сказал Алан. — Еда тоже. Мы сумеем переждать бурю. Не бойся.

Морин покачала головой.

— С тобой я ничего не боюсь, — неуверенно ответила она. — И часто у вас такое бывает?

— В конце лета случается иногда, — ответил Алан хмуро.

— А сколько эта буря будет продолжаться?

— Возможно, пару часов.

Ему не хотелось пугать Морин, но, на самом деле, буря могла продлиться гораздо дольше. Он внимательно вслушивался в рев ветра в надежде, что шум постепенно начнет стихать. Но за окнами все так же страшно выло, и тьма ничуть не расступалась, а, кажется, только сгущалась сильнее и сильнее.

Усталая Морин задремала, припав головой к его плечу. Иногда она тихо всхлипывала во сне, и тогда сердце Алана сжималось от странной нежности. Он и сам не понимал, что он чувствует по отношению к этой девушке.