Я не сдамся без боя - Ольга Дильман
Я отрицательно покачала головой и села в ногах, на достаточном расстоянии от него.
– Мы знакомы с университетских времен, тогда же стали встречаться. Затем вместе жить. У нас было все, как у всех: разговоры о планах на будущее, о детях, но рутина берет свое. Не знаю, как так получилось, но редкие ссоры переросли в постоянные. Вот и все.
– Вы и расстались из-за этого?
–Думаешь, я ее грохнул, тело спрятал, а полиция до сих пор не может найти ее тело? – усмехнулся он и протер глаза. – Поэтому и решила спросить про нее? Ты боишься меня?
– Не боюсь, – прошептала я и сжала колени. – Сколько лет вы жили вместе?
– Десять.
Приличный срок. Я с Димой уже через несколько месяцев перестала чувствовать окрыленность и воздушность, а у некоторых даже через столько лет не перестает кипеть огонь в отношения. Зная Руслана, он бы не стал хоронить себя и сразу ушел, видимо, он по-настоящему был счастлив. Возможно, даже сейчас любит ее.
– Не о том думаешь. Ложись спать, завтра рано вставать. И вот еще что. Зайди в комнату брата и попроси его дать тебе зарядник. Скажи, что я разрешил. Будешь говорить по телефону при мне, поняла?
– Это не смешно. Я не люблю разговаривать при посторонних. Почему ты так поступаешь?
– Так нужно, – усилил давление в голосе. – Делай, как я сказал.
– Кому нужно? Я, что, недостойна объяснений, Руслан?
Щербаков колебался пару секунд, даже встал с кровати, показывая себя во всей красе, и подошел ко мне, нависнув огромной тучей. Мне пришлось поднять голову и заглянуть ему в глаза.
– Перестань сопротивляться. Ты всего достойна, но я не могу рассказать тебе всего, понимаешь? – он сел на корточки и положил огромные по сравнению с моими руками лапищи на мои колени. От них исходил жар, который передавался мне. – Я просто не хочу, чтобы ты сболтнула лишнего им. Не хочу, чтобы ты рисковала. Поэтому завтра мы едем сначала в клинику, а после ты едешь к родителям. Я все устрою.
– Что это значит? – онемевшими губами спрашиваю.
– Это значит, что мы в полной заднице. Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Я знаю, звучит как глупость, но… это первый и последний раз, когда я тебе говорю такие вещи. Так что отнесись серьезно к моим словам.
– Я… мне… пойду заберу зарядник.
Я не хочу верить его словам, вдруг он снова играет и просто заставляет меня поверить в его очередную сказку. Как бы то ни было, я захожу к Ване в комнату, предварительно убедившись, что он не спит.
Около дивана уже стоит огромный чемодан, на столе пусто, лишь горит ночник. Сам Ваня лежит в кровати и смотрит что-то на планшете.
– Мне нужен зарядник. Руслан сказал, что я могу его взять.
– В ящике, белый шнур.
– Ваня, могу я тебя попросить об одолжении? – беру в руки найденный шнур и подхожу к дивану. Не жду, пока он ответит, просто продолжаю: – к чему такой скорый отъезд? Почему Руслан отмалчивается? Он даже не говорит мне, зачем вы в клинику едете.
Щербаков-младший блокирует гаджет и откидывается на спину.
– Мне предстоит операция, после долгая реабилитация.
– Тогда почему ты так расстроен?
– Потому что все напрасно, меня два года обследовали и утверждали, что шансов нет. И сейчас ехать туда и слушать заезженную пластинку, это выше моих сил, а Руслан не понимает этого. Не хочет понимать, что я морально устал и смирился со своим положением.
Мне грустно до слез. Не удержавшись, я подхожу к нему и начинаю гладить по голове, успокаивая словами, которые, возможно, не помогут, не избавят от физической и душевной боли, но станут сладкой пилюлей:
– В жизни у каждого есть шанс на что-то. Проблема в том, что нам он попадается очень редко, обычно когда мы опускаем руки и больше не боремся, он появляется, но в последний момент. Порой мы живем только из-за него, впрочем когда обретаем его, понимаем, что время и силы потрачены не впустую. Вань, ты должен бороться. Даже если завтра ничего не выйдет, даже если тебе снова скажут, что шансов нет. Это не так. Все будет, ты должен лишь верить.
– А ты веришь? – хрипло спрашивает он и сжимает мою руку.
– Конечно, – сжала его руку в ответ и пожелала спокойной ночи, прежде чем выйти из его комнаты с разорванной душой.
Руслана слишком много в моей жизни. Мне непривычно вторую ночь подряд проводить ее с ним Я не смотрю на мужчину, когда возвращаюсь в бывалую комнату, ставлю телефон на зарядку, жду пару секунд и набираю входящий вызов.
В трубке слышатся гудки, а после взволнованный голос родительницы.
– Марина? Я тебе вчера весь вечер пыталась дозвониться, сегодня с утра и днем. Для чего тебе вообще телефон? – мама переходит на повышенный тон и, будто опомнившись, что я уже не ребенок, резко замолкает, ожидая услышать оправдание.
Оно есть, приходит мимолетно.
– Прости, я оставила зарядник дома, мамуль. Вот только приехала и сразу тебе набрала. Мы вчера посидели в баре, а потом я пошла к Светке домой, она живет практически рядом с заведением.
– Всегда можно позвонить с другого телефона и предупредить, – проворчала она и поинтересовалась: – Как у тебя вообще дела? Как учеба?
Повернув голову к Руслану, я увидела, что он наблюдает за мной.
– Все хорошо, правда. Как там папа?
Слышу по ту сторону тяжелый вздох и неприятную новость.
– Отец в больницу попал. Вчера у него давление поднялось, и никакие таблетки не помогали. Скорая приехала, сделала укол. Вроде получше стало, но порекомендовали лечь на обследование.
– Я приеду скоро, – заверила ее я и попросила не волноваться.
– С ума сошла? У тебя учеба, Марин. Приедешь, когда будут длинные праздники. Папа пока просто обследуется, ничего страшного не случилось же.
Мы еще немного поговорили и, пожелав друг другу спокойной ночи, распрощались. Я положила телефон на стул и уставилась на Руслана, который, в свою очередь, уже лежал на боку с закрытыми глазами.
Я пообещала ему, что буду спать на полу, если он расскажет хотя бы малую часть правды. Вот только ковер на полу тоненький, легко подхватить воспаление легких, а на дворе зима. Протерев руками лицо, я хотела сделать шаг к дверке шкафа и присмотреть что-нибудь для своего ночлега, однако меня остановили и попросили:
– Ложись в кровать, завтра предстоит сложный день. А я слишком устал, чтобы как дворняжка ютиться на полу. Давай, Марина, я сейчас добрый. Не просри момент.
