Сандра Филд - Ожившая статуя

— Нет, возьмем их в спальню, — настаивала Лорен.

Он взял ведерко, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Из окна большой спальни тоже был виден сад и вековые дубы, закрывавшие особняк. Камин в стиле девятнадцатого века с ажурной металлической решеткой подчеркивал изысканность обстановки. Кровать под балдахином казалась центром всей комнаты. Рийс поставил сирень в угол.

— Хочешь, я разожгу огонь?

— Да, пожалуй… И еще я не отказалась бы от горячей ванны. После долгих поездок всегда хочется расслабиться.

— Ванная за той дверью, — кивнул он, присев на корточки, чтобы поджечь скомканную бумагу.

Языки пламени заплясали в камине. Рийс зажег свечи. Лорен здесь, подумал он. И будет рядом по крайней мере неделю. Только она и он. Никаких управляющих, никаких любителей вечеринок в пурпурных саронгах, никаких террористов. И, несмотря на все возрастающее в нем желание, никакой необходимости спешить.

Рийс присел на кровать, расшнуровал ботинки и снял носки.

— Хочешь, я тебе спинку потру? — крикнул он, бросив галстук на стул.

Из ванной донесся ее смех, заглушаемый шумом воды.

— Хорошо бы. Только при условии, что на тебе будет столько же одежды, сколько на мне.

Ухмыльнувшись, Рийс стянул с себя все, что еще оставалось на нем, и вошел в ванную. Лорен улыбнулась ему. Хотя вода заполняла ванну почти до краев, грудь девушки была открыта его взгляду, соблазнительно блестя в мерцающем свете. Он ощутил, как его тело тотчас же откликнулось.

— Наверное, мне не стоит тут засиживаться, — лукаво усмехнулась она.

Рийс опустился на колени у ванны. Волосы Лорен, убранные наверх, не закрывали изящную шею. Он взял ее лицо в руки и поцеловал, давая волю желанию, которое сдерживал на протяжении долгих недель. Лорен ответила с такой страстью, что у него закружилась голова. Рийс провел рукой вдоль ее тела, словно заново открывая для себя все его изгибы, наслаждаясь нежностью мокрой кожи.

— Пойдем в постель. Скорее, — пробормотал он, взял ее за руки и поднял.

Девушка перешагнула через край ванны и встала на коврик. Рийс снял с крючка большое полотенце и обмотал вокруг нее. Никогда в жизни ему не приходилось чувствовать такого внутреннего подъема, такой уверенности в том, что именно здесь его место. Лорен подняла на него глаза, в которых было написано одно лишь непреодолимое желание. Он снова поцеловал ее. Полотенце упало на пол.

Никто из них потом не мог вспомнить, как они добрались до спальни, где в камине уютно горел огонь, отсветы которого танцевали на потолке, а кровать уже ждала их.

Лорен лежала на спине. Ее мягкая грудь и горячие поцелуи возбуждали его все сильнее, так что он уже не понимал, как сердце умещается в груди и как не взорвется от предвкушения блаженства. Ее руки порхали по его телу, словно легкие бабочки, дыхание то и дело срывалось. Рийс старался сдерживаться изо всех сил, чтобы подарить ей все наслаждение, на которое был способен.

И наконец Лорен достигла вершины, прокричав его имя в экстатической смеси боли и удовольствия, унося его с собой. Рийс упал рядом, обдавая горячим дыханием ее кожу, и почувствовал себя одновременно опустошенным и наполненным, плененным и освобожденным. Зарывшись лицом в ее волосы, он закрыл глаза.

Она продолжала обнимать его. Сердце понемногу успокаивалось. От нее пахло чем-то необъяснимо приятным.

— С Рождеством тебя, — хриплым голосом сказал Рийс.

— Ах, так это был подарок мне?

— Нет. Его ты получишь двадцать пятого и ни секундой раньше.

— А по ощущениям было похоже на подарок. — Она сладко потянулась. — На чудесный подарок. Не думаю, что может быть что-то лучше.

— Подожди еще десять минут, — поддразнил Рийс, проводя рукой по ее высокой груди. — Мы можем придумать что-нибудь, чтобы заполнить их и скрасить ожидание.

— О, Рийс, я так счастлива быть с тобой!

Она действительно выглядела счастливой. А еще сексуальной и невыразимо прекрасной.

— Я тоже счастлив быть с тобой, — ответил он и, решив не углубляться в разговоры, поцеловал ее в губы, медленно спустился к шее, потом ниже, давая ей время прочувствовать его ласки, и заметил, что с каждой минутой она становится смелее и увереннее.

Может быть, в этом и заключался его главный подарок ей, мелькнуло у него в голове. Но он тут же перестал думать, захваченный бурей страсти. Забывая обо всем на свете, Рийс растворялся в ее желании. Наконец, забыв о контроле, он расслышал свой собственный стон удовольствия, эхом заметавшийся по комнате.

Тяжело дыша, Рийс лег рядом с ней, продолжая обнимать ее. Никогда он не сможет насладиться ею до конца. Только с ней он чувствовал себя чем-то целым, единым. Такого с ним прежде не случалось.

Может быть, это любовь?

Как же узнать? Рийс еще ни разу не влюблялся в женщину.

Гоня прочь неуместные мысли, он пробормотал:

— А в Нью-Йорке тебе давно было бы пора вставать.

— Да и здесь уже утро, — прошептала Лорен. — Рийс, не знаю, как тебя благодарить. Ты хотя бы понимаешь, что сделал? Ты исцелил меня. Помог мне стать полноценной женщиной. Я так хочу тебя. С тобой я чувствую себя свободной… и желанной.

На него нахлынули такие эмоции, что, казалось, грудь разорвется. Лорен обладала удивительной способностью простыми словами разрушать все защитные стены его души, словно те были из бумаги.

— Ну что ты. Это я должен благодарить тебя, — проговорил Рийс, понимая, что ставит ее в тупик. — Может быть, вздремнем немного? Тебе завтра еще елку наряжать.

— Да, действительно, — кивнула девушка. — А индейка к Рождеству будет?

— Она уже томится в холодильнике в ожидании своего часа. Хейзел оставила инструкцию по приготовлению страницах на десяти.

— Я отвратительно готовлю индейку, — пробормотала Лорен.

В ее взгляде были только чистота и бесхитростность. Она и словом не обмолвилась о любви, подумал молодой человек. Он освободил ее тело. Но душа осталась по-прежнему закрытой для него. Может быть, она того и добивалась?

— Я задую свечи, — шепнул Рийс и вылез из-под одеяла.

Один за другим гасли Огоньки, и только в камине за решеткой еще сверкали на тлеющих углях искры, словно светлячки в бархатной темноте декабрьской ночи. Рийс лег обратно, обнял Лорен и тут же уснул.

Рождественским утром Лорен проснулась поздно. Несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к шуму с первого этажа, где уже хозяйничал Рийс. Среди ночи они занимались любовью в полной тишине, предугадывая желания друг друга так, как еще пару дней назад не сумели бы. Он оказался прекрасным любовником, думала она. Щедрым, пылким и внимательным.