Одри Хэсли - Близко к сердцу

— Как ты посмел назвать меня «жеманной скромницей»? — спросила она, тяжело дыша.

— Без труда, — прорычал он. — Особенно если учесть, что раздел тебя почти до трусиков, а тебе удалось лишь расстегнуть мне пуговицы!

Снять с него рубашку было довольно трудно отчасти потому, что его руки постоянно двигались, лаская ее тело, а отчасти из-за того, что он боялся щекотки. Он помог ей справиться со своими брюками и с готовностью сбросил ботинки, прежде чем она сообразила сделать это сама.

— Встань! — прошептал он со смехом, когда она попыталась вновь броситься на него.

— Зачем?

— Встань, и я покажу тебе.

Ошеломленная, она повиновалась. Он протянул руки к ее бедрам и стал медленно стягивать колготки. Погрузив пальцы в его волосы, она почувствовала, что волна беспредельной любви захлестнула ее, и одновременно призраки будущих одиноких рассветов встали перед ней.

Стивен обнял Эстелл и прижался лицом к ее животу. Немного погодя он поднял на нее темные, непроницаемые глаза.

— У меня появились непрошеные мысли, — прошептал он нетвердо.

— Какие? — спросила она таким же нетвердым голосом, чувствуя, что сердце ее замирает.

— Например… Эстелл, ты уверена, что не начнешь сожалеть, едва вернувшись домой?

Именно этого Эстелл подсознательно больше всего боялась — прямого вопроса. Она неловко обняла его так, чтобы он не видел слез, навернувшихся на глаза.

— Сожалеть? — переспросила она, и в глазах ее вспыхнул огонек отчаянной решимости. — Сейчас для меня существует только сегодня, я не в силах думать о завтра.

— Ты попала в цель, девочка! — приглушенно пробормотал он. — А так как завтра еще не наступило, забираем бутылку и поднимаемся по лестнице!

Когда она в очередной раз проснулась перед рассветом, ее тело было разбито и истерзано в неистовой, похожей на настоящее сражение любовной схватке. Она приподнялась и, взглянув в полумраке на его лицо, поняла, что ложь, произнесенная ею в гостиной, была последней… Если бы сейчас он открыл глаза, единственные слова, которые он мог бы услышать, были бы словами любви.

Она наклонила голову и нежно коснулась губами его губ, всей своей безнадежно отчаявшейся душой желая, чтобы он проснулся. Потом выскользнула из кровати и вышла из комнаты, ни разу не обернувшись на спящего Стивена.

10

— Привет, Эстелл, дорогая! Как дела?

— Роналд! Я уже начала было думать, что вы затерялись где-то между двумя материками! — воскликнула она, с удивлением почувствовав, что сердце ее вдруг подпрыгнуло. — Откуда вы звоните? — спросила она, и в ней внезапно пробудилось врожденное чувство юмора: она представила себе реакцию старого профессора, если бы он узнал, какой поразительный эффект произвел звук его голоса.

— Из Дан-Лэре, — ответил он, неожиданно дав петуха на втором слоге.

— Профессор, мне ужасно не нравится ваш голос, — сказала она, чувствуя теперь одну лишь тревогу.

— Теперь-то я уже поправляюсь, — сипло проинформировал он ее. — Последние десять дней я вообще не мог говорить: должно быть, на обратном пути подхватил простуду. Так или иначе, когда голос худо-бедно восстановился, я решил тут же связаться с тобой. Я надеялся быть завтра на твоем дне рождения, но, поскольку теперь не могу приехать до следующей недели, мы устроим небольшой праздник потом. Расскажи мне, пожалуйста, как ты собираешься провести этот знаменательный день.

— Роналд! Это ведь уже двадцать четвертый, а не четырнадцатый день рождения, — возразила Эстелл. — Мама и Джон приглашают меня где-нибудь пообедать в конце недели. А что касается вас, то вы должны убедиться, что окончательно выздоровели, прежде чем думать о приезде сюда.

— Боже, ты начинаешь говорить, как мисс Уэрт, — пожаловался профессор. — В ее словах часто звучат интонации Флоренс Найтингейл…

— Роналд, вы, кажется, опять теряете голос! — с беспокойством воскликнула она. — Поговорим, когда приедете!

— Да, пожалуй, ты права… — просипел он. — Но прежде чем ты повесишь трубку, я хотел бы передать тебе сообщение, касающееся твоей работы со Стивеном.

Эстелл внезапно почувствовала, что близка к обмороку. Стена, которую она тщательно возводила вокруг своих чувств все эти дни, начала рушиться.

— Неужели получилось?

— Ну, не совсем. Кстати, никто его не видел, с тех пор как он передал лабораторные анализы и улетел в Японию; поэтому он, вероятно, тоже еще не знает.

— Не знает чего? — спросила она, во рту у нее пересохло.

— Результатов более тщательных исследований тех анализов, которые вы вдвоем сделали… Плохая новость состоит в том, что Питеру не удалось добиться нужных характеристик, а хорошая — что он смог подойти к этому очень близко. Это, разумеется, подтолкнет его на новые попытки. Надеюсь, ты не слишком разочарована, дорогая?

— Было бы замечательно, если бы все вышло сразу, — вздохнула Эстелл, еле справляясь с нахлынувшими на нее воспоминаниями.

— Ну, Питер такой человек, которого неудачи только подстегивают, поэтому я уверен, что он наделает еще шума. Как, по-твоему, Стивен воспримет эти новости? — спросил он совершенно не характерным для него тоном.

— Думаю, не хуже, чем я, — ответила Эстелл, стараясь придать своему голосу уверенность. — А теперь не смейте больше произносить ни слова, — мы поговорим обо всем, что вам угодно, на следующей неделе.

Положив трубку, она скрестила руки на столе и опустила на них голову.

В Ирландии она заставляла себя думать, что сможет успокоиться и залечить свои раны, как только вернется в Лондон. Но жизнь оказалась не такой простой штукой. Приехав к матери и Джону, она вынуждена была постоянно играть, чтобы сохранять видимость душевного благополучия, поскольку не могла даже представить, как рассказать им, что произошло с ней в Дан-Лэре.

С тех пор ее жизнь превратилась в безумные качели: за днями, когда все ее чувства были отключены, следовали ночи бесконечных страданий. Отделив день от ночи, она убедила себя, что справляется… пока не услышала голос Роналда, и тогда день превратился для нее в ночь.

— Эстелл, что случилось, милая?

Она вздрогнула при звуке голоса Джейн Спенсер. Джейн была подругой Линдси Вентворт и работала в магазине бухгалтером с момента его создания.

— Ничего, я… — Она замолчала, с ужасом почувствовав, насколько близка к тому, чтобы разреветься. — Это, по-видимому, результат бессонницы. Похоже, я чуть не задремала.

— Эстелл, ты на себя не похожа, с тех пор как вернулась из Ирландии, — мягко сказала Джейн. — Послушай, я знаю, ты всегда говорила, что уйдешь, как только миссис Фэрли с дочерью вступят во владение магазином. Но они приятнейшие люди, и если тебя беспокоит, что делать до возвращения в университет, я уверена, они будут очень…