Джулия Тиммон - Чужая жена

— Радость моя, мое спасение, — произнес Курт ласковым шепотом.

Нэнси медленно открыла глаза.

— Это ты мое спасение. Если бы мы не встретились, не знаю, что бы со мной сейчас было.

— Мы обязательно встретились бы, — сказал Курт с уверенностью. — Рано или поздно. А со своими проблемами ты в любом случае справилась бы сама, без чьей-либо помощи. Ты умная, рассудительная, упорная. — Его губы тронула улыбка. — И отважная.

— Отважная? — Нэнси недоуменно повела бровью.

— Конечно. Приехав в Солуэй, ты была готова с первого дня поселиться в одной из комнат замка, несмотря на то что прекрасно знала, как это может быть опасно. Потом занялась расследованием… — Лицо Курта помрачнело, между бровей залегла складка. — До сих пор корю себя за то, что не придал твоим словам значения и вовремя не распорядился осмотреть комнаты для слуг должным образом.

— Перестань, — ласково попросила Нэнси. — Это мне не следовало самовольничать и торопить события.

— Если бы не ты, туда мог бы отправиться кто-нибудь другой, — сказал Курт, вспоминая, как вбежал в комнату и увидел сидящую на полу перед грудой обломков Нэнси.

— Не мог бы, — возразила она. — Таких любопытных, как я, в нашей команде больше не было.

Курт чмокнул ее в алые от поцелуев губы.

— Я люблю тебя, моя прекрасная, любопытная Нэнси.

— И я люблю тебя, — очень тихо произнесла Нэнси.

Курт впервые услышал от нее эти слова. Еще сегодня утром он был уверен, что судьба никогда не подарит ему это счастливое мгновение.

— Нэнси… умоляю, повтори, что ты сказала.

— Я люблю тебя, — громче и отчетливее произнесла Нэнси.

— Какой же я везучий! — воскликнул Курт, качая головой. — За что жизнь решила преподнести мне такой подарок?

— Как это за что? — Лицо Нэнси сделалось серьезным и одухотворенным. — Кого же ей одаривать, если не таких, как ты?

Курт прищурился, не совсем понимая, о чем речь.

— Ты самый достойный и благородный из всех, кого я знаю, — пояснила его избранница. — И самый талантливый.

— Ерунда. — Курт махнул рукой. — Я всего лишь обожаю мою работу и занимаюсь восстановлением памятников старины с огромным удовольствием. Талант здесь ни при чем. Все это просто громкие слова, которые так обожают репортеры.

— А еще ты скромный и не гонишься за славой, — добавила Нэнси довольным тоном. — Я и это в тебе люблю.

Курт уже собрался еще раз ее поцеловать, но вспомнил, что она не завтракала. Ему стало ужасно стыдно.

— Какой же я болван! — воскликнул он. — И не достоин твоей любви.

— Это еще почему? — удивилась Нэнси.

— Разглагольствую о чувствах, об обожаемой работе и славе, а о том, что ты умираешь с голода, совсем забыл!

Нэнси весело засмеялась.

— Об этом и я забыла, потому что есть совсем расхотела.

— Не обманываешь?

— Я почти не умею этого делать.

— Ценное качество. Но в ресторан мы все же сходим. Если ты на моих глазах упадешь в голодный обморок, я никогда себе не прощу.

Нэнси, улыбаясь, провела пальцем по его губам.

— Сходим, обязательно сходим. Но чуть позже, ладно? Мне ужасно нравится сидеть с тобой на этой лавке. Настолько замечательно я не чувствовала себя, наверное, никогда.

— Я тоже, — признался Курт и опять поцеловал Нэнси в макушку.

Перед его глазами, подобно кинокадрам, вдруг промелькнули события последних трех с лишним месяцев. Их знакомство, ужин в Хоике, за которым Нэнси рассказала ему о замужестве, последующая кошмарная ночь, разговор с Джоанной, работа в Солуэе, объяснение, расставание, муки разлуки.

«А над моими словами ты все-таки подумай. Насчет того, что за Нэнси можно и побороться», — сказала ему, прежде чем навеки исчезнуть из его жизни, Джоанна. А Розмари буквально сегодня утром пожелала, чтобы Нэнси поскорее бросила мужа, заявив, что Бог обязательно ее пожелание услышит. Генри тоже был искренне «за» их с Нэнси любовь. Весь мир как будто что-то предчувствовал…

— О чем ты думаешь? — прервал его размышления мелодичный голос любимой.

— О моем последнем разговоре с Генри, — ответил Курт, поспешно прогоняя мысли о Джоанне и Розмари.

Нэнси взглянула на него непонимающе и несколько разочарованно.

— Он сказал, что сразу почувствовал, что мы с тобой созданы друг для друга, — пояснил Курт. — И что можем стать потрясающей парой.

— Правда? Мне сегодня утром он признался в том же самом! — воскликнула Нэнси, просияв. — Кстати, я возвращаюсь на работу. Оказывается, старший Хонникер сильно расстроился, когда я ушла.

— Еще бы! — Курт усмехнулся. — Ты специалист ценный, потерять такого настоящая катастрофа. — Он осторожно прижался небритой щекой к ее щеке, бархатистой и нежной. — Ты добьешься больших успехов, Нэнси.

— Благодаря тебе и с твоей поддержкой, — прошептала она.

— Буду счастлив помогать тебе во всем и чем смогу, — ответил Курт. — И учиться у тебя.

Нэнси засмеялась.

— Чему?

— Разгадыванию тайн вроде «черной комнаты», — сказал он, нежно целуя ее в висок.

— Подумаешь, тайна! Ты и сам в два счета раскрыл бы ее, пусть чуть позднее.

Курт и в самом деле с легкостью разрешил бы эту загадку, как только занялся бы ею, но ему хотелось укрепить в Нэнси уверенность в своей исключительности. Он проникновенно посмотрел на нее.

— Не преуменьшай свои достоинства, дорогая. Знай, что ты очень одаренный архитектор… и восхитительная женщина!

— Перестань! — Нэнси уткнулась лицом ему в грудь.

— Ты у меня тоже скромная и не гонишься за славой, — произнес Курт ласково. — Это здорово. Тебе просто нет цены, Нэнси!

Молодая женщина подняла голову и быстро поцеловала его в губы.

— Кстати, Генри уже предложил мне взяться за новый объект, — быстро произнесла она, смутившись от многочисленных похвал.

— Да? Какой именно? — полюбопытствовал Курт.

Нэнси хихикнула.

— Не поверишь! Какому-то привередливому старику искусствоведу взбрело в голову восстановить и модернизировать семейный склеп.

— Ого! Очень интересно!

— Подробностей я еще не знаю. Генри не нашел письмо от заказчика, но я уже дала согласие.

Неожиданно Курту вспомнилось, как он представлял Нэнси в окружении роскошной тропической растительности. И от желания действительно увидеть ее на экзотическом острове у него перехватило дыхание.

— Послушай, милая… может, ты скажешь Генри, что приступишь к работе только через месяц, а?

Нэнси округлила глаза.

— Ты что! Я и так бездельничала непростительно долго. И потом, должна быть благодарна ему за то, что он вообще согласился снова принять меня на работу.